Лощина - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пуаро кивнул. Грэйндж продолжал:
– Кто-то подстроил, чтобы подозрение пало на Герду Кристоу. Кто? Все вещественные доказательства прямо тают в воздухе.
– Ну, а объяснения, как каждый из них провел утро? Они удовлетворительны?
– Объяснения да, удовлетворительны. Мисс Сэвернейк работала в саду, леди Энкейтлл собирала на ферме яйца, Эдвард Энкейтлл и сэр Генри занимались стрельбой и расстались поздним утром: сэр Генри вернулся в дом, а Эдвард Энкейтлл направился сюда через лес. Юноша читал в спальне. Странное место для чтения в такой чудесный день, но он такой книгочей, что предпочитает сидеть в четырех стенах. Мисс Хардкасл с книгой ушла в сад. Все выглядит естественно, вполне натурально, и нет никакой возможности все это проверить. Гаджен вынес поднос с бокалами в павильон около двенадцати часов. Он не может сказать, кто где был и чем занимался. А в общем, знаете ли, что-то есть против каждого из них.
– В самом деле?
– Конечно, самая подходящая фигура – Вероника Крэй. Они поссорились с Кристоу, она его смертельно ненавидела, вполне вероятно, что она его убила… но я не могу найти ни на йоту доказательств, что именно она это сделала. Нет доказательств, что у нее была возможность взять револьвер из коллекции сэра Генри, никто не видел, чтобы она шла к бассейну или от него в тот день, и пропавшего из коллекции револьвера у нее нет.
– О! Вы в этом убедились?
– А как вы думаете! Можно было получить разрешение на обыск, но в этом не было надобности. Она была очень любезна. Мы все перерыли в ее бунгало – револьвера нигде нет. После того как слушание было отложено, мы сделали вид, что оставили в покое мисс Крэй и мисс Сэвернейк, но, конечно, следили за тем, куда они ходили и что делали. Наш человек следил за Вероникой Крэй. Никаких попыток спрятать револьвер не обнаружено.
– А Генриетта Сэвернейк?
– Тоже ничего. Она вернулась прямо в Челси[79], и мы с тех пор следили за ней. Револьвера нет ни у нее, ни в ее студии. Во время обыска она держалась очень мило. Ее это вроде даже забавляло. Кое-что из ее чудных скульптур просто ошарашило полицейского. Он говорил потом, что не может понять, почему людям хочется делать такие вещи… комки глины, налепленные как попало; причудливо перекрученные куски меди и алюминия; лошади такие, что узнать невозможно…
Пуаро слегка шевельнулся:
– Вы говорите, лошади?
– Ну, не лошади… одна лошадь. Если это можно назвать лошадью! Если хочешь изобразить лошадь, почему бы не пойти и не посмотреть, какая она на самом деле!
– Лошадь, – повторил Пуаро.
– Что вас так заинтересовало, Пуаро? – повернулся к нему Грэйндж. – Не понимаю!
– Так… Ассоциация…
– Ассоциация с чем? Лошадь и телега. Лошадка-качалка? Попона? Нет, не понимаю. Как бы то ни было, через день-другой мисс Сэвернейк собралась и снова приехала сюда. Вы об этом знаете?
– Да, я говорил с ней и видел, как она ходила по лесу.
– Нервничает? Ну что ж. Она была влюблена в доктора, и он произнес ее имя перед смертью… Весьма серьезные поводы для обвинения, серьезные, но недостаточные, мосье Пуаро.
– Вы правы, – задумчиво сказал Пуаро. – Недостаточно близко.
– Какая-то здесь атмосфера… Чувствуешь себя совершенно сбитым с толку! Леди Энкейтлл… она так и не смогла объяснить, зачем взяла с собой в тот день револьвер. Это же просто ненормально!.. Иногда я думаю, что она сумасшедшая.
Пуаро слегка покачал головой.
– Нет, – сказал он, – она не сумасшедшая.
– Или, например, Эдвард Энкейтлл. Я думал, что-то водится за ним. Леди Энкейтлл сказала… нет, намекнула, что он уже несколько лет влюблен в Генриетту. Чем не повод? А теперь я узнаю, что он помолвлен совсем с другой девушкой… мисс Хардкасл… Так что… пуфф! Обвинение против него тоже рассыпалось.
Пуаро пробормотал что-то сочувственное.
– Или этот молодой парень, – продолжал инспектор. – Леди Энкейтлл обронила что-то о нем. Его мать как будто умерла в психиатрической лечебнице… мания преследования… думала, что все сговорились ее убить. Сами понимаете, что это может означать. Если парень унаследовал патологическую наклонность, у него могли появиться какие-то идеи, связанные с доктором Кристоу. Может быть, он решил, что доктор собирается сообщить родным о его болезни? Хотя Кристоу был совсем другим доктором. Нервные расстройства пищеварительного тракта и заболевания сверх… сверх чего-то там… Это специализация Кристоу. Но парень немного не в себе, он мог вообразить, что Кристоу пригласили, чтобы наблюдать за ним. Этот парень очень странно себя ведет. Нервный, как кошка. – Грэйндж с печальным видом умолк. – Вы понимаете, что я имею в виду, мосье Пуаро? Все эти наши подозрения… никуда не ведут.
Пуаро снова шевельнулся.
– Удаляют… а не приближают. «От», а не «к». Да, разумеется, именно так.
Грэйндж с удивлением смотрел на него.
– Все они какие-то странные, – сказал инспектор, – все Энкейтллы. Иногда я готов поклясться, что они прекрасно знают, кто убил доктора.
– Они и в самом деле знают, – спокойно подтвердил Пуаро.
– Вы хотите сказать, что они знают, кто убийца? – недоверчиво спросил инспектор.
Пуаро кивнул:
– Да. Знают. Я давно это подозревал. А сейчас я вполне уверен.
– Понятно. – Лицо инспектора было очень хмурым. – И сговорились все скрывать? Ну ничего, я еще до них доберусь. Я найду этот револьвер.
«Дался ему этот револьвер», – подумал Пуаро.
– Я бы все отдал, чтобы расквитаться с ними, – со злостью продолжал Грэйндж.
– С кем?
– Да с этой семейкой! Морочат голову! Подсказывают всякие глупости! Намекают! Помогают моим людям… помогают! Пауки! Все плетут свою паутину… Попробуй тут прорваться! Ничего существенного! Мне нужен хоть один надежный факт!
Эркюль Пуаро пристально смотрел в окно. Взгляд его привлекла чуть заметная брешь в живой изгороди вокруг его владения.
– Вам нужен надежный факт? – обратился он к инспектору. – Eh bien[80], если я не ошибаюсь, именно такой надежный факт сейчас находится внутри изгороди возле моей калитки.
Они пошли по садовой дорожке. Грэйндж стал на колени и начал раздвигать ветки, пока полностью не открылось то, что было втиснуто между ними. Инспектор глубоко вздохнул, когда показалось что-то черное и стальное.
– Да, это револьвер, – сказал он, и на какое-то мгновение его взгляд с подозрением остановился на Пуаро.
– Нет-нет, друг мой! – воскликнул Пуаро. – Я не убивал доктора Кристоу и не прятал никаких револьверов в собственном доме.
– Конечно, нет, мосье Пуаро! Простите! Наконец мы нашли его. Похоже, что он из кабинета сэра Генри. Это можно проверить, как только узнаем номер. Тогда можно будет установить, из этого ли оружия был застрелен Кристоу. Теперь, как говорится, тише едешь – дальше будешь.
С большой осторожностью инспектор шелковым платком извлек револьвер из кустов изгороди.
– Хорошо бы обнаружить отпечатки пальцев! Знаете, у меня такое впечатление, что наконец-то нам выпала удача.
– Дайте мне знать…
– Конечно, мосье Пуаро. Я позвоню вам.
Телефон Эркюля Пуаро звонил дважды. Первый раз – в тот же вечер.
– Это вы, мосье Пуаро? – послышался ликующий голос инспектора. – Вот вам секретная информация. Это действительно револьвер из коллекции сэра Генри, и тот самый, из которого был убит Джон Кристоу. Абсолютно точно! И на нем хороший набор отпечатков. Большой палец, указательный и частично средний. Я же вам говорил, что нам выпала удача!
– Вы установили отпечатки пальцев?
– Еще нет. Они, безусловно, не принадлежат миссис Кристоу. Ее отпечатки у нас есть. По размеру они больше похожи на мужские, чем на женские. Завтра я отправляюсь в «Лощину». Уж я скажу все, что я о них думаю, когда буду снимать отпечатки пальцев. И тогда, мосье Пуаро, все станет ясно.
– Будем надеяться, – вежливо сказал Пуаро.
Второй телефонный звонок раздался на следующий день, и голос в трубке уже не был ликующим.
– Хотите услышать последние новости? – мрачно спросил инспектор. – Отпечатки пальцев не принадлежат никому из тех, кто связан с преступлением! Нет, сэр! Ни Эдварду Энкейтллу, ни Дэвиду, ни сэру Генри! Представляете – никому! Ни Герде Кристоу, ни Генриетте Сэвернейк, ни нашей Веронике, ни ее сиятельству, ни маленькой темноволосой девушке, ни даже судомойке или кому-нибудь из других слуг!
Пуаро выразил сочувствие. Грустный голос инспектора Грэйнджа продолжал:
– Так что похоже все-таки, что это кто-то посторонний. Видимо, у кого-то были свои счеты с доктором. Но у кого? Этот невидимка стащил револьвер из кабинета и, совершив убийство, ушел по тропинке к дороге. Потом засунул револьвер в вашу изгородь и исчез.
– Друг мой, не хотите ли взять и мои отпечатки пальцев?
– Пожалуй, не стану возражать. Поразительно, мосье Пуаро! Ведь вы были на месте преступления и, вообще говоря, являетесь самой подозрительной личностью в этом деле!
