Реванш титанов. Битва за грёзы - Алексей В. Мошков

стоит промолчать. Грубая попытка купить его расположение платиновой карточкой — еще одно подтверждение того, что связываться с ними не стоит ни за какие коврижки.

А вот самый первый текст Борис по-прежнему не знал, как толковать. С учетом того что он и сонное общество отныне враги, послание обретало некоторый смысл. Надо вступить в бой, вызвать огонь на себя, а затем подкрасться вплотную к противнику и нанести решающий удар. А теперь, пожалуйста, приведите переводчика в студию, чтобы пояснил, что именно надо сделать, если речь идет о битве во сне.

Чуть позже мысли его сместились в другую сторону. Невежливые люди пока ведь не знают, что подкат через Анастасию, его мать, не сработал. Что они предпримут в связи с этим? Попробуют продолжить грязную игру, заставив, к примеру, грезить того же Костика или Риту для пущей убедительности? Или решат еще раз на голубом глазу ему позвонить, чтобы точно выяснить, как обстоят дела?

Хотя нет, в теории они уже должны быть в курсе, что у Медведева горе. Он сам рассказал об этом Вовану. Эх, знал бы заранее, что так выйдет, молчал бы обо всем. Чем меньше противник осведомлен в такой ситуации о его делах, тем лучше. Да что теперь об этом!

В комнату вошла Женя, принялась молча застилать раскладушку.

— Спасибо тебе огромное! — неожиданно для себя произнес Барни. — Даже представить не могу, как бы я без тебя справился. И готовишь ты безумно вкусно.

— Это самое малое, что я могу сделать для тебя в такой ситуации, — грустно улыбнулась коллега.

— А мне вот противно, потому что понимаю — если бы подобная история случилась с тобой, я бы, наверное, предпочел ограничиться соболезнованиями и держался подальше от всего этого. Ты куда лучше меня, — признался Борис.

— Не думай об этом, — мягко сказала Женечка и присела возле Медведева, положив свою ладонь поверх его руки. — Тебе еще надо минимум два дня продержаться. Просто знай, что мы все рядом с тобой. И Слава с Анютой, и я.

— Поговори со мной о чем-нибудь, пожалуйста. Чувствую себя таким одиноким, после того как дедушка умер. Мы с ним были очень близки, болтали обо всем на свете. Вот расскажи, например, что тебе снилось в прошлую ночь. Если помнишь, конечно.

— Конечно, помню, — пожала плечами Женя. — Я еще так испугалась, что даже проснулась. Представляешь — чудесный пляж, море красивейшее, никого вокруг, только ты. Стоишь спиной ко мне и смотришь куда-то. А потом вдруг — оп! — вскидываешь руку и начинаешь осыпаться. Как бы это описать-то? Ну, будто старое пиксельное изображение, из которого квадратики вылетают. Мне так жутко стало, когда ты исчез! Пришла в себя, сначала не сообразила, где я нахожусь. Потом вспомнила, выдохнула. Посмотрела, все ли с тобой в порядке. Ты по кровати мечешься, шепчешь что-то неразборчивое. Ну, я убедилась, что ты жив-здоров, просто кошмары замучили. Потрепала за плечо, ты вроде успокоился, но не проснулся. А я дальше лежать отправилась. Но мне уже сон не шел, только под утро задремала. Даже обрадовалась, когда поняла, что пора вставать.

Казалось, за эти дни было достаточно потрясений, и Барни уже ничто не могло удивить. Но бесхитростный рассказ Жени окончательно выбил его из колеи. Кто она? Простой сновидец, которого случайно затянуло в водоворот его снов? Или же сноходец, который может осознавать себя в иллюзиях и хотя бы частично их контролировать?

— Знаешь, — начал Борис, осторожно подбирая слова, — говорят, что сны порой могут повторяться. Если тебе так понравилось это море, просто пожелай увидеть его снова. А я буду там, обещаю! И никуда в этот раз не пропаду.

— Ты уверен? — с сомнением протянула Женя.

— На все сто процентов! — горячо заверил ее Медведев, одновременно прикидывая, как вытащить девушку в свое сновидение, даже если она изначально окажется где-то в другом месте.

Впрочем, что тут думать-то? Надо действовать как с Мэг: представить ее себе и сморгнуть. Если спит крепко, стопроцентно окажется на пляже.

Их вечерние посиделки с коллегой затянулись глубоко за полночь. И вроде ничего серьезного не обсуждали, просто делились воспоминаниями и впечатлениями обо всем на свете. Но идти спать, вопреки обыкновению, не хотелось категорически, так что расползались по своим кроватям и раскладушкам они, уже откровенно зевая.

И вот тут, начиная проваливаться в сон, Барни вдруг сообразил. Какой, к черту, пляж, если там сейчас небезопасно? Дедовская крыша, и только она! Про это место никто из невежливых людей не знает, да и вообще это был их со Степанычем секрет и ничей больше.

Поэтому он первым делом отправился к небоскребам, убедился, что там комфортно и выкидывать его восвояси никто не собирается. Затем представил себе Женю, моргнул — и она оказалась рядом!

— Это не пляж, — заявила она, оглядевшись.

— Знаю. Пляж пока закрыт. Так что давай посидим здесь, — предложил он девушке.

— Ты только не смейся, но мне тяжело, — призналась она. — Такое чувство, что сейчас упаду и не встану. Наверное, это из-за того, что я предыдущую ночь бессонницей маялась.

— Тогда ложись головой ко мне на колени, и я тебя покараулю. Обещаю: утром ты встанешь свежая и бодрая, — предложил Борис.

Секунду поколебавшись, Женя так и поступила. Сидя со сладко сопящей девушкой, доверчиво уткнувшейся лбом ему в бедро, Медведев наконец-то понял, о чем ему тогда толковала Мэг. Да, спящий в иллюзиях человек открыт и беззащитен. Но здесь ни одна тварь не посмеет напасть на ту, кто бережет и поддерживает его наяву. Это его слово! И его женщина!

Время шло, светило ползло по небосводу, будто отвечая внутренней потребности Барни хоть как-то отмечать проведенные здесь часы, ориентируясь по перемещению солнца. И тут он увидел, как выглядит со стороны, когда человек просыпается. Женечка потянулась, ее изображение вдруг стало двухмерным и задрожало, а затем, озарившись короткой вспышкой, пропало. Значит, и ему самому пора возвращаться.

Очнувшись в кровати, он посмотрел на коллегу, которая сейчас с недоуменным видом сидела на раскладушке.

— Так странно, — произнесла она, заметив, что хозяин квартиры уже бодрствует. — Нет, море тоже было, но совсем коротко. А потом я оказалась на крыше и…

— И улеглась спать у меня на коленях, — кивнул ей Барни.

— Подожди, так меня не глючило? Ты действительно тоже это видел? — вскинулась Женя.

— Похоже, у нас с тобой сегодня будет что обсудить, — с полным знанием дела заключил Борис, прикидывая, в каком порядке рассказывать ей про мир иллюзий и возможности, которые там открываются.

Благодаря тому, что у них с Женей внезапно нашлась