Призрак с хорошей родословной - Дарья Калинина

— Какой кошмар! — произнес он, жадно выхлебав целый кофейник натурального кофе, за которым ради страдальца смоталась в магазин добросердечная Катя. — Какая ночь! Я совершенно ничего не помню! Послушайте, а где мои часы?

И Илья требовательно уставился на нас, словно мы просто обязаны были всю ночь глаз не спускать с его часов.

— Ты их подарил, — припомнила Катя. — Какой-то девушке.

— А сотовый? — опасливо поинтересовался у нас Илья.

— Тоже подарил, — добила его Катя. — Только уже какой-то другой девушке. То есть ты дал ей позвонить, но она как-то после этого быстро исчезла. Разумеется, вместе с твоей трубкой.

— Только не говорите мне, что я вчера и на свою машину успел на кого-то оформить доверенность и этот человек в нее сел и уехал!

Этого мы не видели, так что врать не стали. К тому же машина, как он ее вчера оставил под окнами, так там и стояла.

— Ладно, ничего непоправимого, в общем-то, не произошло, — утешился Илья. — Машина на месте. Телефон глючило, так что я все равно собирался его менять, а часы были дешевой подделкой. И позолота с них уже давно слезла. Главное, моя машинка-кормилица на месте. Девчонки, а у нас не осталось чего-нибудь выпить?

— Если ты еще выпьешь, то точно никуда ехать не сможешь, — понизив голос до свистящего шепота, сообщила Илье Мариша.

— Куда ехать? — удивился он. — Ах, в Оленевку! А зачем нам туда, собственно говоря, ехать? Этот шофер отгуляет на свадьбе своего брата и вернется. Мы его лучше тут подождем. К тому же вчера мне ребята рассказали про еще одно классное местечко, которое открылось буквально на днях, так мы сегодня, ближе к полуночи, вполне можем туда завалиться. А днем поедем на пикник. Возьмем с собой пару ящичков пива и махнем.

— Нет! — хором воскликнули мы, после вчерашнего нас мутило даже от одной мысли о спиртном. — Даже и не мечтай.

— Выбирай, — велела ему Катя. — Либо ты едешь с нами, либо мы все равно едем, но только уже без тебя.

Илья вздохнул и смирился. Отпустить нас одних ему не позволяло его большое и любящее сердце, похоже, способное любить всех красивых девушек в мире, а в данную конкретную минуту нас троих, потому что именно мы маячили у него перед глазами. А еще через час Илья выразил робкую надежду, что состояние его здоровья несколько нормализовалось и если нам очень повезет и нас по пути не остановит дорожный патруль, то, пожалуй, мы и доедем до Оленевки вполне благополучно.

— А если остановят, то главное — на них не дышать, — сосредоточенно разрывая только что приобретенные на бензоколонке упаковки с освежителями воздуха и развешивая их по салону в немыслимом количестве, бормотал Илья, одновременно давясь сразу четырьмя подушечками эвкалиптового «Орбита», которые он закинул себе в рот. — И вы тоже не дышите, поняли?

Мы заверили, что все поняли. И наконец двинулись в путь. Но тут же выяснилось, что за вчерашний день в машине что-то сломалось. Так что сначала это было не заметно, но после заправки в машине начало заметно вонять. Пришлось заехать в автосервис. Потом Илья решил, что раз уж такое дело, то машину неплохо заодно и помыть. А после помывки и починки мы все почувствовали, что пора бы уже и нам подумать о себе и немного перекусить.

— Никогда бы не подумала, что последний этап наших поисков окажется таким сложным, — посетовала Катя, сосредоточенно поглощая вареники с вишней. — А ведь казалось бы, до разгадки уже рукой подать.

Мы с девчонками сидели снова втроем. Илья оставил нас, увлекшись хорошенькой кассиршей, и сейчас вьюном вился возле нее, явно приглашая на сегодняшнюю вечеринку. Однако при этом он не забывал призывно поглядывать и в нашу сторону, словно проверяя, на месте ли мы еще. Но нам было не до него. Мы жевали клейкое тесто, которое нам подали под видом домашних вареников, и думали о своем расследовании.

— Мне лично кажется, что до разгадки еще очень далеко, — наконец со вздохом отозвалась Мариша. — Мы уже так долго расследуем эту историю, а убийца Любки и человек, покушавшийся на жизнь Раисы Захарьевны, еще и не проклюнулись.

— Может быть, они и проклевывались, просто мы еще не поняли, что они убийцы, — высказалась я.

— Или Любку и Раису Захарьевну огрел по головам один и тот же человек, — добавила Катька.

— Если припомнить, что Костя ночью возле дома Любки видел двоих, верней, на одного он смотрел, а другой в это время врезал ему по затылку, то убийц, вполне возможно, все же двое, — сказала Мариша. — Но действуют они заодно.

— Вот-вот, — торжественно кивнула Катька, отставив тарелку с недоеденным вареным тестом в сторону. — Сообщники! И еще привидение! — возбужденно добавила она. — С ним ведь тоже не вполне ясно. Что этому призраку все-таки надо от рода Плаховых? Не верю я, что дело тут в одной мстительности. Ведь до сих пор, по словам жителей деревни, призрак ни в каких смертоубийствах замешан не был. Бродил себе тихонько по округе, постанывал и мерцал в темноте, как и полагается уважающему себя призраку из хорошей семьи. И в роду Плаховых хоть регулярно и случались преждевременные смерти, но не от рук призрака. А тут вдруг разбушевался.

— Катя! — застонала Мариша, находясь то ли под впечатлением от съеденных вареников, то ли от Катькиных слов. — Сколько раз тебе говорить: не могло привидение этой исторической дамы убить Любку! И уже тем более не могло добраться до Раисы Захарьевны!

— Да, с Раисой Захарьевной кто-то другой поработал, — согласилась Катя. — Узнать бы, кто именно.

— Врачи сказали, что вряд ли она очухается, — мрачно произнесла я.

— Но Раиса Захарьевна явно знала напавшего на нее человека, — сказала Мариша. — Помните, соседки ахали и при этом в один голос уверяли, что Раиса Захарьевна была очень осторожна. И никогда не открывала дверь незнакомым людям. Ни помощникам депутата, ни незнакомым водопроводчикам, ни новым соседям. А напавшему не нее человеку дверь открыла. Значит, хорошо его знала и при этом не опасалась.

— И это был не Виктор, — кисло заметила Катька. — Он и Любима в это время активно занимались похоронами Любки. Они и следователю показали чеки с точным временем сделанных ими покупок. И в магазине ритуальных услуг их служащие запомнили. Так что Раису Захарьевну не они по голове тюкнули. У этих двоих железное алиби.

— А жаль, — задумалась Мариша. — Они были бы самыми удобными подозреваемыми. Без Раисы Захарьевны в суде у них было бы больше шансов отсудить себе дом. Вряд ли судьи согласились бы отдать дом, который Виктор построил собственными руками, этому пьянице и рецидивисту Митьке.

— Учитывая его прошлое и образ жизни, ни за что бы не отдали, — подтвердила Катька.

— Вообще-то, наследник Любки все равно он, а никак не бывший муж, — заметила я. — Но Митьке убивать Раису Захарьевну было совсем не нужно. Она и так бы все сделала, как он ей велел.

— Да, — сказала Мариша. — До того, как Раису Захарьевну огрели по голове, честно говоря, я подозревала, что это она с Митькой Любку приговорили.

— Ты что?! — ахнули мы с Катей. — Как это можно? Она же все-таки ей мать!

— Такая мать, которая одного своего ребенка продает, чтобы другого от суда избавить, вовсе и не мать называется, — твердо сказала Мариша. — И как знать, если она так любит своего сына, не могла ли она пойти ради него и на убийство, пусть даже и родной дочери. Ведь дочку-то она никогда не любила, а сына обожала. Но повторяю, я их подозревала только до того, как Раису Захарьевну по голове стукнули.

— А может быть, все же это Митькиных рук дело? — предположила я. — Сначала он сестренку приговорил, а потом и мамулю. Чтобы от себя подозрение отвести. Ведь копни милиция, сразу же все в один голос скажут, что Раиса Захарьевна своего сына обожала и он мог из нее веревки вить. Так что убивать ее ему никакой нужды не было.

— Не думаю, что Митька такой уж тонкий психолог, — отозвалась Мариша. — И в любом случае мать ему могла еще пригодиться.

Но продолжить спор мы не смогли, потому что к хорошенькой кассирше подошел администратор, она отвлеклась, а Илья вспомнил наконец про нас.

— Ну что, наелись? — спросил он таким тоном, словно не он громче всех ратовал за перекус перед дорогой. — Может, мы все же двинемся в путь? Скоро уже стемнеет!

Конечно, до темноты было еще далековато. Но мы спорить не стали. И молча двинулись к выходу из кафе. Дорога до Оленевки ничем примечательным не отличалась. Желтая, выжженная солнцем степь с одной стороны и море с каменистым берегом и галечной полосой пляжа — с другой. Сама Оленевка тоже не произвела на нас особого впечатления. Обычное село с несколькими каменными домами, в которых располагалась местная администрация, общежитие, которое язык не поворачивался назвать гостиницей, магазины и прочие нужные для жизни организации.

Единственная площадь была густо покрыта пылью. И среди этой пыли расторговывали остатки своего товара местные жительницы, которые до жары спешили вернуться к своим садам и огородам.