(Не)реальный - Джина Шэй

волос. Тогда-то она себе нравилась, не то что сейчас. Ну ладно, решила же тогда, как завязала с Вадимом, больше не пыжиться и не пытаться себе казаться привлекательней, чем она есть. Вот есть она такая – обыкновенная, неидеальная девица – вот такой вот и будет. Не будет краситься, потому что мужчине нравится этот цвет волос. И одежду себе будет выбирать сама, и пофиг ей, что этот вот сарафан по меркам того же Вадима был бы назван «проститутским». Сарафан как сарафан, ну да – выше колена, но не по самое ж некуда – трусы не видно. Ну да – юбка красивая, расклешенная, и оборки по подолу женственные. Ну и что?

По лицу Макса ничего понять было невозможно. Он просто приветливо разглядывал Аленку. Мда, она его точно не впечатлила. Печаль. Она, конечно, и так это поняла.

– Ну, иди сюда, – фыркнула Аленка, раскрывая руки для объятий. Потому что, может, конечно, с Максом ей ничего и не светило, но… Но друзьями-то они были! И хорошими, близкими друзьями, которые друг о дружке знали все, включая предпочтения в сексе. Да, боже мой, они даже читали писанину друг дружки и взаимно от неё кайфовали, что уж там. А меж тем, не все Аленкины друзья интересовались её историями. Стоило Аленке только озвучить, когда речь заходила про хобби, «я пишу фэнтези», – и в глазах собеседника появлялась вселенская тоска, он терпеливо улыбался, говорил «ну, дашь почитать как-нибудь», и все, на этом речь об Аленкином увлечении заканчивалась. Не читала Аленку мама, не читали Аленку ни сестра, ни подружка. Собственно, Аленка у них и не особо просила. Она была глубоко убеждена, что если кого-то к чтению своих работ принуждать – ничего хорошего не выйдет. А, Вадим тоже Аленку не читал – но это как раз было не удивительно. С ним вообще было тяжело, он тогда Аленку загнал в глубокий писательский кризис, открыв лишь только раз её текст и заявив, что пишет Аленка неинтересную дурь, и что свои надежды на самореализацию она может похоронить. Издательству её бездарная графомания не понравится однозначно. Вообще, его мнение Аленка услышала – в конце концов, Вадим был журналистом, он разбирался…

Ну… Аленка послушно похоронила надежды. Правда не писать не могла, поэтому тихонечко выкладывала свои нетленки на сайте самиздата, прикрывшись ником SunnyRed. Выкладывала, общалась с читателями, читала других – общалась с ними. Тут и познакомилась с Максом. Зажигательным Максом, который выдавал въедающиеся в душу, пронзительные, беспощадно-насмешливые тексты, и… почему-то хвалил Аленку… Больше того, он ею восхищался, говорил, что она так красиво сплетает слова в истории… Нет, Аленка влюбилась в него не из-за этого, не из-за похвал, но общаться с человеком, которому была интересна настолько большая часть твоей натуры, – оказалось охренительно.

Обниматься с Максом оказалось очень тепло. Прям настолько тепло, что удалось даже проигнорировать подпрыгивающее в груди сердце. Так и хотелось постоять так подольше, поплавиться в его руках, но спалиться хотелось меньше. Ну серьезно, в глазах родни она могла быть увлеченной дурындой, в глазах Макса – ни-ни, вот ни за что, еще чего. Еще будет смотреть на неё, как на всех остальных, кто за ним бегает – а бегало за ним много. И сейчас Аленка совершенно в этом не сомневалась.

– Ну, давай, веди меня уже в свой Музеон, – улыбнулась Аленка, принудительно заставляя себя от Макса отлипнуть.

– Вот так вот сразу? – Максим иронично задрал брови. – А поговорить?

– Может, ты еще хочешь меня сначала с родителями познакомить? – весело сощурилась Аленка.

– А то, мы ж такое непотребство замыслили – по парку погулять! Как перед таким с родителями-то не познакомить? – Макс фыркнул.

– И нет бы как люди, сначала детей завести, а потом гулять, – хихикнула Аленка, цепляясь за его локоть. Улыбка на губах была дурацкой. Настроение было эйфорическим. Пусть обломались надежды на секс – рядом с Аленкой сейчас был Макс, и этот вечер она проведет с ним.

3. Разбежалась

В жизни бывали моменты космической тупости. Вот просто так бывало, что ты всегда знал, что тебе сделать, чтобы получить желаемое, но бац – и не делал.

Вот и с Максимом Ольховским сегодня произошла именно такая вот хрень. Он знал, что надо притащить на встречу цветы, прихватить Яковлеву за задницу и сказать: «Пошли в номер». Знал? Знал!

К вопросу «Почему не сделал это все» можно было не возвращаться. Почему-то. Ну и ладно, хрен с ним, вечер все равно еще не закончился.

Миссия «Просто погулять вечером» казалась безобидной… Ну что могло быть в том Музеоне, что могло бы предвещать «беду». Да ничего. Просто гуляли, угорали над скульптурами, благо повод для этого давали слишком многие. Перемыли кости топовым авторам «Писателя», оборжали самую последнюю хренатень, влетевшую в топ.

Макс и не собирался делать вид, что у него в штанах в сторону Яковлевой ничего не зудит. Ей-богу, после этого незабываемого года мысль «натянуть Санни» не покидала головы Макса в принципе с того самого момента, как Аленка ему написала, что хочет отпуск провести в столице. Потому что это был отличный шанс. Отомстить и получить удовольствие! Сколько раз она его довела за этот год? Он недавно посчитал, задолбался на пятисотом случае. С учетом того, что все эти случаи тонули в куче остального общения – это был совсем трэш.

От этой девицы волосы стояли дыбом, и дым был готов пойти из ушей – даже во время простой переписочки по интернету. Макс видел в своей жизни и раскованных женщин, и зажатых, но это был какой-то совершенно обдолбанный экземпляр. Никакой тебе лишней ломки. Аленка не висела у Макса на шее, не надувала капризно губки и не клянчила какую-нибудь ерунду «на память», не строила из себя ничего, требуя «смотреть в глаза». Никакой тебе перекошенной физиономии от какой-нибудь шутки «ниже пояса». Аленка сама так шутила. И ниже пояса, и выше пояса – но не доходя до уровня плеч, конечно.

Гуляли, трепались, селфились на фоне… всего. Ник Аленке подходил. Она была этаким солнышком. Теплым. Даже жарким. И ярким.

Нет, серьезно, она постоянно улыбалась. И личико – тонкое, изящное, как у куколки, с четырьмя родинками на правой щеке – от этой улыбки светилось. А Макс балдел. Как последний придурок. Уже и не помнил, когда в женщине западал вот на такие мелочи. Так-то просто же тащил в постель какую-нибудь симпатичную девицу. Ну, главное же что – чтоб ноги и руки было