РОЗА И ЧЕРВЬ - Роберт Ибатуллин

— Неквалифицированная рабочая сила не нужна, — прохладно сказал начальник строительства. — Охрана… по этой части тоже кое-чем располагаем. — Он поднял стаканчик. — Но все равно спасибо за предложение. Выпьем за победу, господин эмир!

— Да, за победу, — Эльдар выпил залпом. — Это вы хорошо сказали. За нашу и вашу победу. Думаете, мы тут на Земле не мечтаем покончить с аквилианами? За все, что они с нами сделали? Мы тоже хотим внести вклад. У вас людей мало — сами же говорите. А задачи огромные. Зачем ваших ценных специалистов отвлекать от важных дел, заставлять делать эту… еду? — Эльдар с отвращением ткнул вилкой в спирулиновое желе. — Доверьте нам простую работу — и построите свой космодром, иншаАлллах, за один год, а не за два…

— Чего вы, собственно, от нас хотите? — В голосе начальника строительства как будто впервые прорезалась жесткость.

— Хотим дружить, доктор Сторм, — Эльдар с широкой улыбкой поднял свой стаканчик. — Только и всего. Не выпить ли нам за дружбу?

— Говорите прямо, господин эмир. Какие выражения дружбы вам требуются?

Эльдар помедлил, собираясь с мыслями. У них вроде как пошел разговор по делу, и это было хорошо.

— Я хочу, — заговорил он, взвешивая каждое слово, — чтобы Космофлот признал меня единственным законным правителем моей страны, Иделистана. Чтобы не имел никаких дел с моими врагами.

— Насколько я знаю, — осторожно сказал Сторм, — законное правительство этой страны находится в Москве.

— В развалинах Москвы. Прячется в каком-нибудь бункере. О них ничего не слышно с самого Удара. И Москва далеко, а я близко. Ставьте на меня, и не проиграете.

— Это все?

— Это будет знак дружбы с вашей стороны. А дальше будем договариваться по конкретным товарам. Нам нужны средства связи, моторы, вообще любая техника. Химия, лекарства, оружие…

— Только не оружие, — решительно сказал Сторм. — Про это забудьте. А насчет остального… Я должен согласовать все с начальством. Но, думаю, возражений не будет. Я полагаю, что ваши предложения вполне разумны.

Эльдар улыбнулся очень сдержанно — стараясь не показать, какая гора свалилась у него с плеч.

— Вы совершенно правы, доктор Сторм.

— Теперь что касается наших потребностей. Продовольствие, топливо — это хорошо. Но это не главное. Гены — вот что нам нужно, — Сторм заговорил торопливо и взволнованно. — Гены. Понимаете? Нас, космиков, мало, слишком мало. Чтобы не выродиться, нам нужны гены людей с Земли. Как можно больше генетического разнообразия…

— Женщины?

— О нет, нет. Только образцы клеток. Можно даже ногти, волосы… Но это не скоро. Когда запустим транспорт на орбиту, тогда можно будет и начать… И последнее, — Сторм допил свой стаканчик. — Рабочие руки нам не нужны. Нужны рабочие мозги. Посылайте нам умных, талантливых, обучаемых людей, лучше всего подростков. Если человек нам подойдет — заплатим за него щедро.

Эльдар дружески хлопнул его по плечу.

— Никаких проблем, доктор Сторм. Нам в Иделистане умные и талантливые ни к чему. Сработаемся. Наливайте.

БИТВА

24 мая 2418 года

Астероид Рианнон

Астероид, названный в честь древней кельтской богини, был некогда ядром погасшей кометы. Внешне он выглядел как цельнокаменная скала, но внутри был конгломератом из силикатной пыли, песка и щебня, вмороженных в аммиачно-водяной лед с углеводородными клатратами. Сверху все это было присыпано сухой пылью реголита, побито кратерами. Рианнон ничем не выделялась среди тысяч километровых астероидов, что вращались между орбитами Марса и Земли. Почему же Космофлот выбрал для основания колонии именно ее? По чисто случайному совпадению. В 2280 году Рианнон должна была сблизиться с другим, безымянным астероидом, всего на 400 километров — уникальная возможность сцепить их в пару.

Технология переделки астероидов в жилые колонии была к тому времени отработана. Подготовительная операция заняла около двадцати лет. Сначала роботы-бурильщики в тщательно выбранных точках пробили шахты до ледяного слоя. Затем туда запустили рои миниатюрных роботов с радиоактивными источниками тепла — ферментоботов, «дрожжей». Те начали греть лед, высвобождая замерзшие газы из клатратов. Газовые пузыри, раздуваясь, взламывали лед, от них вглубь астероида разбегались сети трещин. Ферментоботы по этим трещинам забирались все глубже в недра Рианнон, оставляя за собой цепочки новых пузырей. Выделяемые «дрожжами» катализаторы сцепляли кремнезем и углеводороды в вязкую, медленно застывающую силиконовую массу — так стенки пузырей закреплялись и обретали прочность. Мало-помалу внутренность Рианнон превращалась во вспененный пористый лабиринт со структурой хлебного мякиша.

А пока ферментоботы прокладывали путь к центру, в уже застывших полостях трудились искусственные бактерии, перерабатывая газовую смесь в пригодный для дыхания воздух. Отходы — водород и углеродная сажа — не пропадали даром. Водород шел на топливо, а углерод — на сверхпрочные волокна из нанотрубок. Роботы-швецы затем извлекали их на поверхность и сшивали в единый гигантский трос — привод, необходимый, чтобы раскрутить Рианнон и создать внутри нее тяготение.

Трос, намотанный в сотни витков на Рианнон, как на катушку, дожидался заветного 2280 года. Когда второй астероид (незатейливо названный Р2) достаточно приблизился к Рианнон, робот-тяжеловес с ракетным двигателем оттащил к нему свободный конец троса и прочно присоединил, вплавив глубоко в лед. Р2 как ни в чем ни бывало продолжал лететь по орбите — пока трос не натянулся до отказа. Волна напряжения пробежала по тросу и обоим астероидам. В миг пиковой нагрузки могло показаться, что две хрупкие горы не выдержат — развалятся сами или разорвут трос. Но все было рассчитано точно. С треском и скрежетом, не слышными ни одному человеческому уху, Рианнон просела всей массой, принимая форму луковицы. Широким веером с нее разлетелась пыль, обнажая глыбы коренных пород, заблаговременно скрепленные упругой сеткой. Связка выдержала. Рианнон и Р2 закружились вокруг общего центра масс, подобно гигантскому боласу, делая оборот примерно за полчаса.

Так Рианнон обрела центробежное тяготение в пятую часть земного — вполне пригодная для жизни величина. Осталось только расчистить полости, проложить внутренние коммуникации — и начальник Департамента колонизации мог с чистой совестью доложить овер-коммандеру Космофлота: «Работы завершены в срок. Астероид готов к заселению».

С тех пор прошло без малого полтора века.

Колония Рианнон — пещерный лабиринт-муравейник с десятитысячным населением — стала крупнейшей в Солсистеме фабрикой по производству людей.

Давным-давно, сразу после основания первых космических колоний, выявился печальный факт: в слабом тяготении Луны, Марса и астероидов здоровые дети не рождались. Земная гравитация оказалась критичной для правильного развития плода. Космофлоту ничего не оставалось, кроме как налаживать репликацию людей в искусственных матках-утеринах. Там, в управляемой среде, можно было нейтрализовать вредное влияние низкой гравитации.

Эта технология была разработана еще до Удара, но опробована только на животных. После Удара отчаянные условия заставили отбросить старомодный гуманизм и начать рискованные эксперименты на человеческих зародышах. Производство людей поставили на поток довольно быстро, а позже удалось вывести новые человеческие породы, которые могли и сами размножаться в низкой и даже нулевой гравитации. Но и после этого утерины продолжали работать. Для быстрейшей колонизации космоса требовалось много людей — гораздо больше, чем могло родиться естественным путем. Верный своей политике дублировать все что можно, Космофлот создал несколько антропофабрик в разных местах Солсистемы. И Колония Рианнон стала одной из них.

— Две минуты до прохода первой волны…

Просторная полость — округлая каверна неправильной формы — была погружена в полутьму. Горели только цифры под смотровыми экранами — расстояние до цели, скорость, точность наведения, — и сами экраны: виды с камер, установленных на снарядах.

Доктор Нерия Вэй смотрела на экран из толпы рианнонцев, так же, как все, затаив дыхание и боясь пропустить хоть один кадр.

Нерия Вэй не так давно прибыла в Рианнон с Марса — заключать важный контракт на выращивание нескольких сотен людей: у Марса до сих пор не было собственных антропофабрик. Нерия была колониалкой в четвертом поколении, с типичной для марсиан и астероидных жителей внешностью — высокая, грациозно-худощавого сложения, большеглазая, бледнокожая. Как и все вокруг, она была нага. Среди колониалов ношение одежды давно стало необязательным, а у высокопоставленных лиц, чьи тела были совершенно очищены от физических изъянов генетической и эмбриональной коррекцией — даже и неприличным. Редковолосую голову Нерии охватывал серебристый обруч диадемы-антенны. Через диадему процессор, имплантированный под кожу на лбу, получал беспроводное питание и поддерживал связь с информационной сетью.