Молчаливые воды - Джек Брюл

Ник и Дон еще дважды повторили эту процедуру. Теперь потеряло важность, достаточно ли мусора они убрали. Время истекало. Оставив трос висеть над торчащей из воды похожей на паука веткой, они спрыгнули из ниши на груду мусора. Груда колыхнулась под их тяжестью. Ник упал на деревянный брус размером с него самого и погрузился в ледяную воду. Рука его коснулась гладкого камня. Вот и дно ямы.

В отличие от братьев он не до конца верил в существование пиратского сокровища, погребенного в яме. Но лишь до тех пор, пока не увидел вырубленную в стене нишу. Теперь он не знал, во что верить. Добравшись до дна, обставив поколения предков, которые пытались сделать то же самое и не смогли, он добился большого успеха. Но что дальше?

Он описал рукой широкую дугу, пытаясь понять, что лежит на дне под толстым слоем грязи. Рядом Дон, сосредоточенно сжав губы, делал то же самое, по плечо засунув руку под ветки. Ник нащупал что-то круглое и плоское. Он вытащил кругляш из слоя ила и стер грязь, чтобы коснуться поверхности.

Но вопреки ожиданиям блеска золота не увидел. Это была всего лишь старая проржавевшая шайба. Он проверил другой участок, откуда они с братом убрали мусор. На ощупь он определял палки и ветки с листьями, пока не вытащил что-то непонятное. Когда оно показалось из воды, Ник от удивления ахнул и посмотрел в пустые глаза черепа какого-то животного – лисы, подумал он.

Вверху над ними за одной из пакляных пробок нарастало давление, заставляя воду прорываться сквозь тесные пряди. Зародившийся ручеек превратился в поток, когда пробку выдавило из щели с такой силой, что она ударилась о противоположную стену шурфа. Морская вода под давлением хлынула в яму толстым жгутом, напоминавшим электрический кабель.

– Все, – крикнул Ник. – Уходим!

– Еще секунду, – ответил Дон; он теперь почти целиком погрузился в воду, но продолжал шарить по дну.

Ник забирался в подвеску; услышав необычный звук, он обернулся.

– Дон?

Что-то сместилось. Только что Дон лежал на древесном стволе, а теперь кусок дерева упирался ему в грудь, придавив к стене.

– Ник! – сдавленным голосом крикнул он.

Ник бросился к брату. Его лихорадочный бросок, должно быть, сместил всю груду, потому что Дон вдруг закричал. Брус, нажимавший ему на грудь, надавил еще сильнее, и Ник увидел на груди у брата темное пятно.

Вода продолжала литься на них сверху потоком сильнее летнего ливня.

– Держись, братишка, – сказал Ник, хватаясь за брус. Он чувствовал исходящую от дерева странную дрожь, почти механическую, будто под водой брус был присоединен к какому-то приспособлению.

Как ни старался он, ничего не мог сделать: ветка была прочно скреплена с чем-то под водой. Она медленно, но неумолимо усиливала безжалостное давление на грудь Дона.

Дон вскрикнул от боли. Ник тоже – от страха и гнева. Он не знал, что делать, и осматривался в поисках чего-нибудь, что помогло бы освободить брата от ветки.

– Сейчас, Дон, – говорил он; на его лице слезы смешивались с соленой водой.

Дон снова позвал его, на этот раз еле слышно: дерево углубилось в его грудь по меньшей мере на три дюйма. Ник взял его за руку, Дон стиснул ладонь брата, но силы его убывали. Пальцы разжались.

– Донни! – закричал Ник.

Дон раскрыл рот. Ник так никогда и не узнал, что хотел сказать ему брат в последний миг. Сгусток крови вылетел из бледных губ Дона. Затем кровь пошла непрерывным потоком, розовая пена потекла по шее и груди.

Ник откинул голову и заревел; этот первобытный зов отразился от стен ямы. Юноша навсегда остался бы рядом с братом, если бы второй комок пакли не вырвался тоже, удвоив поток воды, льющейся в яму.

Ник нащупал в воде подвеску, надел петлю. Ему ненавистно было то, что он собирался сделать, но у него не оставалось выбора. Он потянул за трос. Братья наверху, должно быть, поняли, что дело неладно, потому что сразу начали тянуть. Ник продолжал держать Дона в луче фонарика, пока бесчувственное тело не превратилось в неясную тень в подземном царстве. А потом и вовсе исчезло.

Заупокойная служба по Дону Ронишу состоялась в среду. За короткое время, прошедшее с тех пор, как пятеро братьев вообразили себя исследователями, мир изменился самым драматичным образом. Японцы разбомбили Перл-Харбор, и Соединенные Штаты вступили в войну. Только на флоте было оборудование, необходимое чтобы извлечь тело Дона, но просьбу об этом не услышали. Гроб Дона похоронили пустым.

Их мать, услышав новость, не сказала ни слова и всю службу высидела, держась за отца, чтобы не лишиться чувств. Когда все закончилось, отец велел трем старшим братьям остаться на месте, а сам отвел жену и Джимми в машину – потрепанный «Хадсон». К могиле он вернулся, постарев с того солнечного воскресного утра лет на десять. Он ничего не сказал, только покрасневшими глазами посмотрел по очереди на каждого из братьев. Потом сунул руку в карман своего единственного костюма, в котором был на своей свадьбе и на похоронах родителей. Вынул три листка бумаги. Дал каждому по листку, помедлив перед тем, как вручить листок Кевину.

Это были свидетельства о рождении. Кевину он отдал свидетельство Дона (тому уже исполнилось восемнадцать, и его можно было призвать на военную службу).

– Это ради вашей мамы. Она не сможет понять. Будьте гордостью своей семьи и, может быть, тогда заслужите прощение.

Он повернулся и ушел, ссутулив широкие плечи, как будто нес непосильную тяжесть.

И три мальчика отправились на ближайший призывной пункт. Все юношеские помыслы о приключениях навсегда заслонились памятью о пустом гробе брата, а потом – адским пламенем войны.

Глава 1

Вблизи парагвайско-аргентинской границы

Настоящее время

Хуан Кабрильо и подумать не мог, что судьба бросит ему такой вызов, от которого он предпочтет отвернуться, не захочет смело встретить его. Его тянуло сбежать.

Впрочем, внешне это было совершенно незаметно.

Лицо Хуана оставалось непроницаемым, глаза спокойными, выражение нейтральным, но он был рад, что с ним нет Макса Хенли, его ближайшего друга и заместителя. Макс мигом разглядел бы, что Кабрильо чем-то озабочен.

В сорока милях ниже по течению черной, как чай, реки лежала самая тщательно охраняемая в мире граница, строже охранялась разве что демилитаризованная зона между двумя Кореями. И надо же было, чтобы объект, ради которого Хуан и его команда оказались здесь, в джунглях, приземлился по ту сторону границы. Случись это тут, в Парагвае, телефонный разговор двух дипломатов и некоторая наличная экономическая помощь сразу же решили бы проблему.

Но ничего подобного. То, что они ищут, приземлилось в Аргентине. Случись это полтора года назад, с проблемой разобрались бы без всяких усилий. Но полтора года назад вслед за резким падением аргентинского песо хунта генералов, возглавляемая генералиссимусом Эрнесто Корасоном, в результате военного переворота, который, как считает разведка, готовился довольно давно, захватила власть. Финансовый кризис стал лишь предлогом для свержения законного правительства.