Рождение империи - Саймон Браун

Шагая под Длинным Мостом в сторону долины, Полома почувствовал, как его сердце вновь сжимается от страха.

Кевлерены начали недоуменно переглядываться. Мэддин заметил, как Юнара повернулась к Лерене, и по ее губам прочитал: «Далеко, очень далеко отсюда». Какое-то мгновение женщины смотрели друг другу в глаза, потом зашагали к гробнице, где Акскевлерены положили тело Хетты на специально подготовленную каменную полку, поставив туда же большой металлический ларец с мощами давно умершего супруга императрицы. Затем Акскевлерены отошли в сторону, оставив двух сестер и Паймера вместе с их Избранными, чтобы те в одиночестве простились с усопшей. У входа застыл караул королевских гвардейцев.

Мэддин тряхнул головой, чтобы избавиться от шока, который он испытал вместе с другими Кевлеренами. Произошло нечто ужасное: кто-то из их семьи лишил жизни своего Избранного, чтобы с помощью магии Сефида совершить некое страшное деяние. Такого не случалось на протяжении жизни целого поколения. С тех пор как все хамилайские Кевлерены нашли последнее упокоение в этой расщелине, Обладание Силой должно было осуществляться представителями ривальдийской ветви семьи. Но Ривальд находился на юге, а Обладание совершено где-то далеко на востоке – за горами и морем. Перед мысленным взором Мэддина предстало нечто вроде большой кометы, хвост которой указывал направление, куда была направлена энергия Сефида. Однако мощь магического выброса оказалась такова, что часть энергии распространилась во все стороны. Причина случившегося оставалась неизвестной. Эту загадку Лерене придется решать в будущем.

Усилием воли Мэддин заставил себя думать о чем-нибудь другом. Он посмотрел на Акскевлеренов покойной императрицы, которые столпились на моросящем дожде возле входа в гробницу. Своим покорным видом они напоминали сбившихся в стадо овец. Впрочем, двое из них, гордо подняв головы, стояли чуть поодаль и на некотором расстоянии друг от друга. Мэддин узнал Гармонсуэй, Избранную покойной императрицы Хетты, одну из самых высоких женщин, которых ему когда-либо приходилось видеть. Прожитые годы и скорбь утраты никак не отразились на ее властном лице. Рядом с ней стоял незнакомый мужчина примерно одного возраста с Мэддином и такой же широкоплечий, очень высокий, с обветренным лицом и пышной черной бородой. Оба – и мужчина, и женщина – не обращали никакого внимания на окружающих: казалось, что их взгляды устремлены куда-то в далекое прошлое.

Или, возможно, в будущее, подумал Мэддин. Впрочем, это маловероятно, особенно относительно Гармонсуэй. Существование Акскевлеренов было настолько тесно связано с хозяевами, что жить порознь они бы попросту не смогли. «Интересно, каково будет Кадберну после того, как я умру», – усмехнулся про себя принц. Кадберн принадлежал хозяину, не имея способностей к Сефиду. Среди Акскевлеренов это являлось редкостью – Избранный, который точно знал, что ему не нужно жертвовать своей жизнью для того, чтобы Мэддин смог обладать магической силой… Возможно, подобное означало, что взаимоотношения между ними даже теснее, чем обычно между Кевлереном и его Избранным, поэтому скорбь Кадберна будет еще сильнее. Мэддин постарался выкинуть из головы мысль о том, что всякая любовь несет в себе зародыш трагедии.

Люди, шедшие в конце процессии, все еще подтягивались к гробнице, и краем глаза принц заметил женщину, которая поразила его своей красотой. Он повернулся, чтобы разглядеть ее получше, но она куда-то исчезла. Затем грузный, хорошо одетый торговец отошел в сторону, чтобы с кем-то поздороваться, и незнакомка вновь попала в поле зрения Мэддина – самая красивая женщина, которую ему доводилось видеть. Тут он почувствовал, что Кадберн смотрит на него, а потом услышал, как Избранный глубоко вздохнул. Торговец вернулся на место, и Женщина вновь пропала из виду.

Мэддин тряхнул головой, пытаясь вспомнить ее лицо, но так и не смог воспроизвести его в своем воображении. Казалось, будто он видел сон, а теперь, проснувшись, не может вспомнить подробностей.

– Кто это? – шепотом поинтересовался он у Кадберна.

– Я никогда раньше ее не видел. Хотите, чтобы я узнал?..

Мэддин покачал головой.

– Подожди здесь.

Он начал протискиваться сквозь толпу, рассеянно кивая знакомым, при этом не сводя глаз с того места, где стоял торговец. Тот заметил Мэддина; очевидно, подумав, что герцог идет поздороваться с ним, он выпрямился и изобразил на лице вежливую улыбку, чтобы скрыть внезапное беспокойство – Кевлерены никогда не вели пустых разговоров с кем-либо не из своего круга. Торговец изо всех сил пытался понять, что могло привлечь внимание самого известного воителя Хамилая. К его невероятному облегчению, Мэддин, поравнявшись с ним, не обратил на него никакого внимания, а с извиняющейся улыбкой просто отодвинул в сторону, чтобы пройти мимо.

Незнакомка по-прежнему стояла там и разговаривала с каким-то стариком. Ее лицо казалось верхом совершенства: оно было гораздо более изящным и величественным, чем те, что изображают на живописных полотнах. Кожа у нее была такой же бледной, как у Кевлеренов, но отличалась красивым нежно-розоватым оттенком, а волосы имели цвет спелого меда. Подбородок маленький и круглый, скулы – высокие… Мэддин бросил взгляд на спутника женщины и сделал вывод, что они приходятся друг другу родственниками. Морщинистое лицо мужчины было более круглым, а голова – почти лысой, однако внешнее сходство собеседников казалось очевидным.

Теперь они заметили присутствие Мэддина и посмотрели в его сторону, удивившись, что Кевлерен подошел так близко. Затем на лицах торговца и женщины отразилось нескрываемое удивление, когда они осознали, что сам принц решил оказать им внимание.

– Ваше высочество, – произнес мужчина и низко поклонился.

Женщина сделала реверанс.

– Я Мэддин Кевлерен, – сказал Мэддин и почувствовал, как дрогнул его голос, когда он встретился взглядом с женщиной. Ее огромные глаза были такими же серыми, как небо над головой, и смотрели на него так открыто и приветливо, что молодой человек даже покраснел.

– Ах, Генерал Третий Принц Мэддин Кевлерен, – поспешно произнес старик, бросив взгляд на свою спутницу.

– Так я должна называть вас генералом – или принцем? – простодушно спросила та.

– Ваш голос подобен прохладному ветерку, который дует летней ночью, – сдавленно проговорил Мэддин.

Незнакомка опустила глаза, неожиданно смутившись. Щеки ее спутника покраснели.

Мэддин покачал головой.

– Простите. С моей стороны слишком самонадеянно…

– Вовсе нет… – начал было старик, но женщина перебила его.