Эксперт № 38 (2014) - Эксперт Эксперт

Нечем в этом смысле похвалиться и крупным игрокам, явно имеющим свои интересы в украинском кризисе, в частности и России. Безоговорочные победы первого и второго Майданов имели причиной, помимо хорошо известных внутриукраинских факторов, не только мощную и хорошо скоординированную работу западных структур, но также и просчёты, и доходящую до бездействия пассивность российской стороны. А вела себя так Москва прежде всего потому, что не имела на украинском направлении никакой внятной стратегии. Наблюдатели высказывают очень разные суждения о том, в какой степени Кремль опирается на продуманную стратегию теперь. Ещё раз: стратегию никто не рвётся раскрывать оппонентам; поэтому пожелания, чтобы президент Путин подробно рассказал, что и в каком порядке он намерен делать дальше, едва ли будут удовлетворены. Но хотелось бы, чтобы хоть независимые аналитики активнее обсуждали не ужасы жизни без хамона и не крах, ожидающий ЕС от наших контрсанкций, а настоящее дело — варианты возможных действий и их результатов.

Впрочем, потребность эта покуда не самая насущная. Наши, как теперь говорят, партнёры так рьяно нас атакуют, что реактивная политика оказывается неизбежной, а работа «вторым номером», если я правильно понимаю комментаторов бокса, и сама по себе чуть ли не стратегия. А кроме того, есть ещё и старинная теория главного дурака. Напомню: смысл её в том, что в любой неприятной ситуации, как бы она ни была сложна и многофигурна, непременно есть ровно один главный дурак — и за побитые горшки платить, в сущности, ему одному; неглавными дураками тоже быть нехорошо, но гораздо выносимей. Конечно, невесёлая новая эпоха, накрывшая нас одновременно с украинским кризисом, только началась, и кто будет главным дураком на последующих её поворотах, предсказать невозможно — и мы застрахованы не более других; но сейчас даже и сомнений нет, кто главный. Европа, конечно.

Дело-то было как. Для Украины 2014 год готовил большие беды: пик платежей по долгам при опустевшей казне. Янукович смелым (как вскоре выяснилось, чересчур смелым) манёвром вынудил Кремль открыть Украине кредитную линию в 15 млрд долларов и даже выдать первый транш — только за то, чтобы отложить ассоциацию Киева с ЕС. Вынудил — и поехал в Вильнюс на саммит ЕС с предложением перекупить контракт: дайте больше, я всё подпишу. Но Европа уже настроилась взять Украину даром и на такое предложение отреагировала неласково: не то Ромпей, не то сама Меркель так прямо и выдали разлюбленному Януковичу в переносицу, что-де Европа не должна платить за то, что дарует право к себе присоединиться. Дальше случилось то, что случилось; российская кредитная линия ушла за облака — и чемодан без ручки безоговорочно перешёл к Европе. Тогда хватило бы дать миллиардов двадцать да аккуратно попереговариваться в формате Брюссель—Киев—Москва. Теперь нужно, по-видимому, много больше, да не разово, а ежегодно: взять на себя поддержку примерно сорокамиллионного государства в свирепом кризисе неизвестно на какой срок. Притом поддержку глубоко безвозмездную: инвестировать сейчас на Украине не во что, и даже забрать у них нечего, кроме пресловутой ГТС — и то не всей, а только 49%. Понятно, что для ЕС — при нынешних политических раскладах, при нынешней финансовой ситуации — такое бремя невыносимо. А тут ведь ещё и зима приближается, надо как-то с газом решать… Ну, с газом-то, вероятно, разберутся: будут платить за Украину прямо Москве, минуя Киев, как с греками поступали. А со всем остальным как?

Так что, думаю, именно для ЕС переход от неприемлемого к желаемому сейчас наиболее туманен. От донельзя свирепой сегодняшней позиции по отношению к России надо переходить к чему-то конструктивному, если не просительному; причём делать это надо не завтра, так послезавтра. При таком градусе риторики, при повальном нежелании брать на себя какую-либо ответственность — как они это сделают, трудно и вообразить. Но дать Киеву им действительно нечего, так что уж как-нибудь начнут выворачиваться.

Тянем невод по старинке Софья Инкижинова

Мурманский рыбокомбинат, крупнейший отечественный переработчик рыбы и морепродуктов, останавливает производство из-за отсутствия сырья. Для выживания предприятию требуются поставщики рыбы, которых в нашей стране практически нет

section class="box-today"

Сюжеты

Продуктовые санкции России:

«Мурманский рыбокомбинат» требует впустить в страну живую рыбу

К росту через сокращения

/section section class="tags"

Теги

Продуктовые санкции России

Экономика

/section

Не прошло и двух месяцев с тех пор, как Мурманский рыбокомбинат, входящий в десятку крупнейших рыбоперерабатывающих предприятий России, заработал на полную мощность. В прошлом году компания вложилась в производство: провела реконструкцию холодильного логистического комплекса объемом 14 тыс. тонн рыбы в Мурманском морском рыбном порту, модернизировала на своих шести комбинатах мощности по приемке и переработке живой рыбы с возможностью разовой поставки 500 тонн сырья. Общий объем инвестиций в проект составил порядка 100 млн рублей.

Активную работу планировалось начать осенью. «У нас есть контракты с норвежскими аукционными компаниями. Например, по договоренности с Norges Rafisklag мы должны были с середины августа по середину октября принимать шесть тысяч тонн трески, сайры и пикши. Выручка от переработанной продукции должна была быть в районе 480 миллионов рублей, прибыль — порядка 72 миллионов, которые предполагалось направить на погашение наших кредитных обязательств перед Росагролизингом и Россельхозбанком. Теперь, из-за введения продовольственных санкций, мы не можем выполнить наши обязательства и фактически находимся на грани банкротства», — рассказывает генеральный директор Мурманского рыбокомбината Михаил Зуб .

«Мерседес» с движком «Запорожца»

Генеральный директор Муромского рыбокомбината Михаил Зуб уверен, что современный способ вылова живой рыбы дает в восемь-десять раз больше экономического эффекта, чем традиционные технологии лова

Мурманский рыбокомбинат специализируется на приемке и переработке живой рыбы с наливных судов, которые приходят напрямую с промысла. «Российское сырье идет мимо Мурманска, и нет никакой гарантии, что оно дойдет до нас, переработчиков. Мы понимали, что надо как-то выживать, поэтому решили закупать сырье в Норвегии. Но норвежские рыбаки предъявляют к переработчикам очень высокие требования по качеству. Поэтому нам пришлось переоснастить свое производство», — рассказывает Михаил Зуб. По его словам, в России метод ловли живой рыбы из-за технической отсталости судов почти не используется — по современной технологии работают лишь два судна. С одним из них, «Лазурным» компании «Айсберг-Норд», рыбокомбинат активно сотрудничает.

Интерес к более современным способам вылова и переработки рыбы и морепродуктов оправдан и с экономической точки зрения. «Представьте себе классическое российское рыбацкое судно. Как правило, оно имеет сто человек экипажа и за сутки осваивает сто тонн рыбы. Рыбу ловят по старинке, тралом — тянут сеть по дну. Затем на судне рыбу шкерят — потрошат, отходы выбрасывают за борт, и в замороженном виде сырье поступает на берег. Норвежцы работают совершенно иначе. Там судно с экипажем пять — восемь человек принимает до 600 тонн рыбы. Они по спутникам определяют, где находится косяк, охватывают его длинной сетью, а затем с помощью специальных насосов закачивают рыбу на борт. Причем борт у судна не обычный, а в виде RSW-танков — это своего рода большие аквариумы, в них циркулирует вода, подается воздух. В результате рыба на берег приходит живая, более качественная. Кроме того, себестоимость вылова рыбы у норвежцев в восемь — десять раз ниже, чем у российских рыбаков».

Впервые с новой технологией Михаил Зуб столкнулся в середине 1990-х и загорелся идеей воплотить ее на своем предприятии. В 1999 году он добился от правительства России устроить в Мурманске эксперимент по переработки рыбы с наливных судов — программа была утверждена Владимиром Путиным , тогда еще премьер-министром. На основании этой программы планировалось выделить квоту на вылов 50 тыс. тонн живой рыбы наливными судами для Мурманского рыбокомбината. Правда, из-за разногласий с местными властями до комбината дошло лишь 5 тыс. тонн. В результате компания не смогли показать экономическую эффективность, и о директоре рыбокомбината заговорили как об авантюристе.

Однако Михаил Зуб не сдался. В 2000-х годах он начал искать партнеров в Норвегии, стал участником скандинавских сырьевых аукционов. По результатам 2007 года рыбокомбинат сумел доказать Минсельхозу экономическую эффективность: за один месяц получил товарооборот года. Таким образом, с 2008 года Мурманский рыбокомбинат планировал получить квоты на вылов и в дальнейшем осуществлять строительство наливных судов с RSW-танками. Но тогдашний глава Росрыболовства Андрей Крайний не пошел навстречу, продлив действующие квоты на вылов рыбы по историческому принципу на десять лет, вплоть до 2018 года. С тех пор и до настоящего времени Михаил Зуб работал с норвежцами, закупая у них живую рыбу.