Будь моим парнем на лето, или стань моей девушкой навсегда - Иоланта Палла
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это не отменяет того, что они подростки.
— Машка, вот ты как была занудой, так и осталась. — Отмахивается тёть Соня, а я увлеченно наблюдаю за их беседой. — В детстве знаешь, что она творила, а сейчас…
— Сонь!
— Машу-у-уня.
— Лучше про кафе расскажи, а не про мои шалости. — Мама почему-то краснеет, а тёть Соня тяжело вздыхает.
— Да, не спрашивай. Все пошло как-то…
— Что случилось? Может помочь чем-то?
Мама напрягается, и я вместе с ней. Понимаю, о чем она думает. Приехали тут, понимаешь… На готовенькое…
— Чем ты поможешь? Пару официантов уволила. Платить им пока нечем. Все из-за одного остолопа… Чтоб его…
— Я могу поработать.
Вклиниваюсь, а мама замирает с открытым ртом.
— Официанткой?
— Да, просто помогу.
Энтузиазма прибавляю, чтобы разрешили. Надо ведь как-то отработать дорогие курсы и проживание в доме у тёти. Не все матери потеть.
— Не знаю… Мань?
— Я могу одна пойти. У Леси курсы…
— Ма-а-а, они же не на весь день. После них. Тёть Соню надо выручить.
— И ты будешь бесплатно работать?
Брови родственницы лезут наверх, пока я усердно киваю. Ну, а что такого? Мы же семья вроде как.
— Мань? Последнее слово за тобой.
Обе смотрим на маму. Тётка с изогнутыми в вопросе бровями, а я молящими глазами.
— Хорошо, но при одном условии.
Условия у мамы были всегда. Что бы не случилось, она постоянно брала с меня обещание. Наверное, из-за моего отца в ней произошли такие изменения. Страх, что я не сдержу слово, и ей будет больно. Не знаю, что произошло у нее с моим другим предком, но результат на лицо.
Его я не знала, не видела даже на фото и не хотела видеть.
Зачем?
Человека в моей жизни не было. Мама всегда воспитывала меня одна. Бабушка и дедушка жили в Сибири, и приезжали раз в пятилетку. Плохо переносили жару на юге страны, да и возраст у них был почетным. Обоим под семьдесят.
Поэтому мамуля стала для меня и мамой, и папой, и дедушкой, и бабушкой, и братом, и сватом… В общем, всеми родственниками в одном лице. Она — мое все.
И…
Это причина моего полного послушания.
Не было ситуаций, когда бы я встала на дыбы и потребовала от нее что-то, закатила истерику или поставила перед фактом. Мы советовались, я строила щенячьи глазки, а мама не могла устоять. Находили общий язык, как могли.
Неловкое молчание возникало лишь при упоминании отца кем-то из нас, или другими людьми. Настроение, портилось у нее моментально, и разговаривать на эту тему мама не хотела. Некое семейное табу.
Разобрать вещи у меня снова не получается, потому что тёть Соня ведет нас в свое кафе. Я успеваю лишь накинуть на себя платье-рубашку, которая скрывает фигуру, выделяя лишь талию тонким ремешком. Волосы снова убираю в хвост, чтобы не жариться на солнце.
Погода здесь совсем другая. Первые минуты кажется, что я погибну, а ведь только утро.
Спокойно вышагиваю рядом с мамой, рассматривая здания и деревья. Все словно в новинку, даже губы кусаю от радости.
Вот оно лето, когда я смогу насладиться отдыхом, работой, учебой и всеми здешними красотами и развлечениями.
Кафе находится не так далеко от тётушкиного дома, чему я несказанно рада. Не придется ехать по городу в неизвестном направлении. Мне еще предстоит изучение маршрутов и коротких путей.
— Просто осмотритесь. Мань, если ты согласишься быть шефом, то старого я уберу. — На ухо маме шепчет. — Достал уже. Зажрался и требует слишком много.
— Хорошо. Лесь, ты оцени масштаб трагедии. — Кивает на снующих между столиками двух девушек. — И подумай, надо ли тебе это. Моего труда вполне достаточно.
— Не капай Леське на мозги. Зануда. — Тёть Соня подмигивает мне, а я улыбаюсь, прижимая к себе рюкзак.
— Лучше десять раз подумать, чтобы потом не страдать. — Продолжает мама, на что тётя показательно стонет.
Они удаляются в сторону кухни, а я осматриваю помещение. Уютный просто нереально огромный зал. Каждый столик выделен отдельной зоной, укрытой плетеной сеткой. Красиво. Даже небольшая территория около здания выделена под столики с тентами. Круто!
Провожу пальцем по свободному столу и иду к выходу, где рассматриваю обстановку.
Уличный шум и постоянно спешащие куда-то люди нисколько не портят картину.
— Какого черта ты сюда приперся?!
Рычание неподалеку привлекает не только мое внимание, но и посетителей. Двое парней, один из которых стоял ко мне спиной, напряженно друг на друга смотрели. Вот только…
— Напомнить тебе, чтобы ты на мою территорию не совался.
…слишком знакомый голос.
Это точно он!
Нервно сглатываю, не в силах оторвать взгляд от этих двоих. Парень, которого я видела, был светловолосым, одного роста с Яром, но шире в плечах, да и в целом очень прокачанный симпатичный молодой человек.
— Ты мне не указ, Войский. Если надо, то забьем стрелу в другом месте. Не пугай народ. Здесь не твоя любимая трибуна.
— Не нарывайся.
Рычание Ярослава пустило дрожь во всем теле, и наверняка они бы сцепились, если бы не мужчина, приблизившийся к светленькому. Дальше я не слышала ни слова, ведь ко мне подошла тёть Соня. Не просто подошла, а закрыла обзор.
— Оценила обстановку?
— Ага.
Пытаюсь приподняться на цыпочки, чтобы утолить любопытство, но тётушка не дает.
— Хорошо. Тогда пойдем и подберем тебе форму.
Приобнимает за плечи и ведет меня внутрь. Все, что я успеваю, это обернуться и наткнуться на внимательный взгляд Яра. Тут же отворачиваюсь, ощущая, как щеки заливает краска.
Мысли о Яре улетают моментально, когда я вижу форму, которую мне активно впихивает в руки тёть Соня. Я уже видела, как она смотрится на девочках, но не подумала, что мне придется ее напялить.
— Можно мне в брюках?
Предпринимаю попытку уговорить тётушку сделать мне одолжение, как родственнице, но та усмехается и буквально впихивает одежду в мои руки.
— В брюках? В такую-то жару? Скелет, ты в своем уме?
— На мне ЭТО, — тычу в форму, — будет смотреться по-идиотски.
— Лесенька, — тётя обнимает меня и ведет к зеркалу во весь рост, которое удачно вписывалось в здешнюю раздевалку, — посмотри на себя.
— Каждое утро вижу отражение.
— Не ворчи. Ты невероятно красивая, и вот ЭТО, — она берет короткую кремовую юбку в складку и прикладывает к моей талии, — на тебе будет выглядеть просто потрясно.
