Знаем ли мы русский язык?.. - Мария Аксенова

Поколения молодых сменяются через пять-семь лет, а с ними меняется и жаргон. Новое время рождает новые слова. «Серафима» — мобильная сеть SIM. «Емеля» — e-mail. «Бишур», «бишура» — тест для подтверждения беременности (от англ. be sure — будь уверенной).

Молодёжный жаргон — это настолько серьёзно, что филологи выпускают сегодня специальные словари, а родители, психологи, преподаватели их мгновенно раскупают.

Кстати, замечательного лингвиста Максима Кронгауза молодёжный жаргон не раздражает. Он пишет: «А я, например, завидую всем этим «колбасить не по-детски», «стопудово» и «атомно», потому что говорить по-русски — значит не только «говорить правильно», как время от времени требует канал «Культура», но и с удовольствием, а значит, эмоционально и творчески (или, может быть, сейчас лучше сказать — креативно?)».

Так что мягче и добрее относитесь к языку ваших потомков. В худшем случае — пусть он вам будет «пако рабана», что на молодёжном сленге означает «безразлично».

Устаревшие слова

Мы иногда десятилетиями храним старые вещи. Вроде и не носим, а выбросить жалко. Вдруг пригодятся? И в самом деле, наступает момент, когда древний бабушкин ситчик становится остро модным и из него выходит дивный сарафанчик.

Так и некоторые слова язык выбрасывает на обочину, но настаёт момент, когда они внезапно напоминают о себе. И тот, кто их забыл, выглядит глупо и смешно.

Давайте вспомним некоторые устаревшие слова.

Русскую классическую литературу, к счастью, ещё никто не исключал из школьной программы. Наши дети по-прежнему изучают её и пишут сочинения. Сколько же неприятностей доставляют им устаревшие слова.

Например, невероятное количество казусов связано с женскими прелестями — ланитами и персями. Если помнить, что «перси» — это грудь, а «ланиты» — щеки, то можно умереть от хохота, читая в сочинениях, как «перси» «краснеют от стыда», «розовеют и румянятся от мороза», а «ланиты» «вздымаются от волнения». Однако не надо удивляться фразе: «Перси оказались стоящими у подножия скалы». Второе значение слова «перси» — «выступ городской стены, род бастиона».

А как прикажете понимать ребёнку фразу из «Мёртвых душ» Гоголя: «Позволь, душа, я тебе влеплю один безе»? Воображение подростка мгновенно рисует сцену — Ноздрёв бросает в Чичикова это вкусное пирожное. С Ноздрёва станется! Он такой! Но оказывается, речь идёт всего лишь о поцелуе. «Безе» — от французского baiser — «поцелуй».

Ну а следующая филологическая загадка под силу разве что телевизионным знатокам: «Бутондамуры были самым замечательным украшением её лица».

Какие версии насчет «бутондамуров»? Маленький букетик, прикрепленный к волосам? Не угадали! «Бутондамуры» — это возрастные прыщи. Да, всего лишь! Но как красиво звучит! На месте сегодняшних производителей косметики я бы взяла на вооружение это слово.

Выражение, которое встречаем у Бунина: «Ты что же это, за пельки хватать?» Не подумайте чего неприличного. «Хватать за пельки» то же, что «хватать за грудки».

Кстати, устаревают не только вполне литературные слова, но и сленговые. А они тоже порой встречаются в литературе и поражают своей меткостью. Пример из рассказа русского писателя и драматурга Петра Боборыкина: «С кем разговариваешь: с женой ли сановника или с горизонталкой?» Оказывается, «горизонталками» в XIX веке называли продажных женщин.

Жаль, что некоторые выражения ушли из нашей речи — очень уж они яркие, «вкусные». Сегодня мы говорим — «прошёл огонь, воду и медные трубы». А раньше бы сказали — был «и в мяле, и в пяле». «Пяло» — это то, чем раскатывали сукно. «Мяло» — то, чем мяли лён и кожу.

А вот дивное выражение для тех, кто ещё не оставил пагубную привычку давать и брать взятки, — «барашек в бумажке». В позапрошлом веке взятку называли именно так.

Мне очень хочется вернуть в нашу разговорную речь ещё одно милое выражение — «стреньбрень с горошком». В XVIII веке его употребляли, когда хотели сказать о чём-то нестоящем, чепуховом. В Словаре русского языка XI–XVII веков есть слово «брение».

Забавно, что приходится переводить с русского на русский, но сделаем это. «Брение» значит «глина», «грязь», «тина».

В словаре Даля «стреньбрень» пишется слитно, в одно слово, и толкуется как «хлам», «скарб», «ветошь».

У лингвистов есть предположение, что это «стреньбрень» образовалось от крика старьёвщиков: «Старьё берем!» Ну а горошек, видимо, был добавлен как «несерьёзный» продукт. Почему-то именно так к нему относились наши предки. Это видно из выражений «шут гороховый» или «чучело гороховое».

Да, сегодня возвращается мода на ретро. Вновь в цене и старинная мебель, и старинные украшения… Почему бы не вернуть цену и словам, возле которых в словарях стоит грустная пометка — «устарелые»?

Недавно слышала, как девушка просила продавца: «Дайте мне померить перчатки — вон те, без пальчиков». Прозвучало смешно. Впрочем, продавец ее понял. Перчатки, в которых пальцы остаются открытыми, сегодня пользуются спросом у женщин. Ведь в них очень удобно водить машину. Только дамы забыли, что такие перчатки называются «митенками».

Многие мужчины и женщины носят головной убор из дорогой ткани с отворотами из меха. Как его называют? Да никак! А ведь у него есть название — «мурмолка».

У молодых людей нынче в моде маленькие шапочки, обтягивающие голову. Мода ведь возвращается, и такие шапочки когда-то уже носили. А вот как они называются, забыли. Наверное, стоит напомнить юношам, что они носят чаплажки.

Если заглянуть в толковый словарик русского языка, изданный в XIX веке, то начинает казаться, что это словарь иностранных слов — так много непонятного!

Любителям пропустить рюмочку-другую мы подарим весёлое забытое словечко «опрокидонт». Читаем у Николая Лескова: «Вели скорее дать маленький опрокидонтик». Заодно добавим, что выпивку за чужой счёт называли «опитухой».

Ещё немного о питии. И сегодня можно услышать, как мужчины просят продать им шкалик спиртного. А сколько это — шкалик? Отвечаю: «Половина чарки». Вы спросите: «А сколько же содержимого в чарке?» — «1/10 штофа!» Опять непонятно?

Не буду вас больше мучить. Шкалик — это 0,06 литра, то есть 60 граммов. Содержимое чарки и штофа вы теперь без труда вычислите сами.

А как вам нравится выражение «порато баско»? Скажете, что-то итальянское? Отнюдь! Исконно русское! «Поратый» — бойкий, сильный. «Баский» — красивый, пригожий. Таким образом, «порато баско» означает «весьма красиво».

Порато баско сегодня на улице, господа!

Уверена, каждый не раз укорял отпрыска: «Хватит тебе шляться без дела!» А что, если попробовать сказать как встарь: «Хватит тебе слонов продавать!» Вдруг такая фраза не только детину рассмешит, но и заставит-таки взяться за ум?

Признаться, мне очень нравится и выражение «кока с соком». Встречаем у Николая Щедрина: «Город здесь хороший; как раз будущий муженёк коку с соком наживёт». «Кокой с соком» называли богатство, достаток. «Как есть у Фоки кока с соком, вотрется Фока всюду боком!»

А уж если, не дай бог, ты промотал своё богатство, то о тебе говорили, что ты «проюрдонился» и «пробубенился».

Возвращение некоторых устарелых слов существенно обогатило бы наш язык. Смотрите, какой великолепный ряд синонимов у того же Николая Щедрина: «Он слыл фатюем, фетюком, фалалеем…» И все три слова обозначают нерасторопного, несообразительного человека.

Почему-то немецкое «шахер-махер» у нас прижилось. И мы по-прежнему говорим так о мошенничестве. А вот «цирлих-манирлих» забылось. Хотя иную жеманную девицу было бы не грех так назвать!

О манерном поведении чопорных барышень говорили и так: «она вся на симах», то есть на пружинах — как механическая кукла.

Теперь, когда мы стряхнули пыль с некоторых устаревших слов и выражений, они снова стали как новенькие! Право, хочется прямо сейчас пойти и влепить кому-нибудь один безе.

В конце концов, новое — это хорошо забытое старое! Ещё римский поэт Гораций сказал: «Многие из тех слов, которые уже исчезли, возродятся, а те, которые сейчас в почёте, исчезнут».

Я желаю вам блеснуть в компании забытым словом, тем самым его возродив.

«Мама» и «папа»

Люди старшего поколения сетуют: мол, не осталось сегодня уважительных слов для обращения к родителям! Какие-то кастрированные «ма» и «па», а то и вовсе — «папинус» или «мамахен».

«Мама» и «папа» — первые слова, которые мы произносим, когда учимся говорить!

В России к родителям редко обращались, употребляя слова «отец» и «мать», считая их книжными, высокими. «Отец» — духовный чин, Святой Отец. Мать — Матерь Божья. Находились другие слова, которых было немало. Причем они отражали социальные различия в обществе.