Пустыня как она есть - Агаджан Бабаев

Но это, так сказать, негативная сторона дела. А у наших взаимоотношений с пустыней есть и немало важных позитивных аспектов.

Не будем пока говорить о мировых масштабах, отметим лишь, что площадь, занимаемая пустынями и полупустынями в нашей стране, почти в полтора раза превышает все наши посевные площади. Что с пустынями сегодня связаны не только интересы сельского хозяйства, но и промышленности. Современная пустыня — это место добывания нефти и газа. Это богатейшие источники минерального сырья, на базе которых развивается промышленность, в частности химическая и металлургическая. Это обширные районы с рукотворным мягким климатом, вместо еще недавно царившего испепеляющего зноя. Это также районы с высокопродуктивным сельским хозяйством, хлопковые поля, фруктовые сады, пастбища.

Современная пустыня, наконец, — это тот плацдарм, на котором человек так же, как и в других районах планеты, согласуя свои усилия с возможностями природы, создает энергетический, промышленный и сельскохозяйственный фундаменты своего будущего.

Желтые пятна на карте мира

Человека, который всю свою жизнь занимается географией, конечно же, трудно удивить описанием каких-либо географических объектов. Как будто все на нашей планете тебе уже более или менее известно. Многое пришлось повидать своими глазами. Я изъездил пустыни нашей страны, путешествовал по пустыням Северной Америки, побывал в пустынях Тар, Сахаре, Гоби. О многом рассказали фотографии, рисунки, иллюстрации к научным статьям и книгам. К этому нужно добавить снимки, полученные из космоса в последние годы, а также великолепные работы кинооператоров, которые, видимо, вообще засняли уже все уголки нашей планеты.

И вот в условиях такого информационного изобилия и, как казалось, абсолютной осведомленности мне недавно пришлось совершенно по-новому увидеть некоторые земные регионы. Этим я обязан летчику-космонавту Виталию Ивановичу Севастьянову, его очень интересному рассказу о трех космических полетах и, в частности, о последнем — на орбитальной станции «Салют-6». Мне и раньше не раз приходилось встречаться с космонавтами Георгием Тимофеевичем Береговым, Владимиром Александровичем Шаталовым, Константином Петровичем Феоктистовым, знакомиться с научными материалами, привезенными с орбиты, в частности, изучать сделанные из космоса фотографии тех или иных районов Земли. Снимки делали по просьбе геологов, географов, метеорологов, специалистов в области лесного и сельского хозяйства. Анализируя их, почти всегда удается извлекать новую полезную информацию. Постепенно доставляемые из космоса фотоматериалы стали привычными для специалистов, а иногда просто необходимыми. Во всяком случае, во многих комплексных исследованиях, связанных с геологией или географией, уже невозможно обойтись без них. И конечно, всегда интересно послушать комментарии к фотоматериалам самих «космических фотографов», тех, кто своими глазами видел нашу планету с трехсоткилометровой высоты.

Рассказ Виталия Ивановича Севастьянова как раз и касался его конкретных наблюдений поверхности Земли во время почти четырехмесячного пребывания на орбите. И естественно, что рассказ был насыщен географическими названиями, цифрами, датами, характеристиками применявшейся аппаратуры, словом, сухой и конкретной информацией. Но вот в какой-то момент космонавт как бы отошел от уже сложившейся у него схемы научного доклада и рассказал о некоторых личных, чисто человеческих ощущениях. И, в частности, о том, как, наблюдая в иллюминаторы плывшие «под крылом» материки и океаны, он в какой-то момент увидел нашу планету в совершенно новых для себя, непривычных масштабах.

— Представьте себе, — рассказывал Виталий Иванович, — что в один из иллюминаторов видны Уральские горы, над которыми пролетает станция, видно Каспийское море, Большой Кавказский хребет, Черное море… А в другом уже показался Скандинавский полуостров, выплывают Британские острова… Или такой пример — полет над Атлантикой. Вы видите знакомые очертания Африканского побережья, а с другой стороны видна Южная Америка, ее Атлантическое побережье, надрезанное Амазонкой… Конечно, мне и раньше, до своего первого полета в космос, приходилось видеть континенты в подобных масштабах, но, разумеется, на модели, на глобусе. И вот оказалось, что переход от модели земного шара к реальности, от картонного раскрашенного шара-глобуса к живым континентам, подернутым дымкой облаков, не есть какая-то чисто техническая операция. Это волнующее событие, оно приводит к постепенному появлению совершенно нового образа планеты. Образа, который потом часто предстает перед твоим мысленным взором, заставляя по-новому задумываться о проблемах и судьбах нашего очень небольшого в космических масштабах «шарика».

После рассказа Виталия Ивановича Севастьянова я сам, как, видимо, и многие другие люди, слушавшие космонавта, попытался представить себе не модель, а настоящую Землю в размерах большого глобуса. Скажу прямо, этот образ оказывается очень полезным, особенно когда задумываешься о каких-то общих закономерностях — географических, геологических или экологических. И я хотел бы пригласить вас, уважаемые читатели, призвав на помощь все свое воображение, совершить космический полет, разумеется мысленный, над Землей, всматриваясь в общие для многих континентов ландшафтные образования — в пустыни. Именно в расчете на такую космическую экскурсию мы назвали пустыни желтыми пятнами на карте мира. На физических географических картах, а также на физическом глобусе, где цветом отображается высота над уровнем моря, районы пустынь имеют разную окраску. Немало пустынных районов отмечены зеленой краской — они лежат на уровне моря. Очень многие пустыни на физической карте, в частности почти вся Сахара, отмечены желтым цветом — они находятся на огромных приподнятых плато, на высоте до нескольких сотен метров над уровнем моря. И наконец, есть на карте пустынные районы совсем коричневые — это высокогорные пустыни.

Ну а если смотреть не на карту, не на глобус, а на реальную Землю, то окажется, что многие пустыни большую часть года — очень скоро вы поймете, насколько важна эта оговорка, — имеют желто-желто-серую или серо-серо-желтую окраску, имеют цвет песка. Во всяком случае, в нашем путешествии мы будем видеть пустыни именно такими — желтоватыми. А если кому-либо из читателей посчастливится побывать в космосе, он сможет подкорректировать наши, так сказать, мысленные наблюдения, привести их в соответствие с реальностью.

Итак, старт. Надеюсь, он прошел без осложнений и без излишних волнений. Мы вышли на околоземную орбиту в точном соответствии с намеченной программой и, сделав несколько витков, адаптировавшись, можем начать наблюдения. В мысленном эксперименте все возможно, и будем считать, что над всей нашей планетой чистое голубое небо — никакой облачности вообще нет. Справедливости ради нужно заметить, что космонавты никогда не имеют столь благоприятных условий — обычно большая часть планеты задернута облаками.

Давайте в первый день не будем рассматривать и вносить в свой реестр какие-либо конкретные пустынные территории, а попробуем в целом оценить степень закраски земного шара тем или иным цветом.

Больше всего, конечно, на земной поверхности синего и белого цветов. Синего потому, что моря и океаны занимают примерно 71 процент земной поверхности, то есть на долю суши остается лишь 29 процентов. Ну а белого мы увидим много потому, что на Земле существуют постоянно действующие полярные шапки и в помощь им то в Северном, то в Южном полушарии работает зима-художница, рисующая в белых тонах. Во-первых, зимой заметно увеличивается поверхность морей и океанов, скованная льдами, а во-вторых, в зимние месяцы — для нашего северного полушария это главным образом декабрь, январь, февраль, март, для южного — май, июнь, июль, август, примерно 20–30 процентов суши того или другого полушария оказывается под снежным покрывалом. Разумеется, в нашем мысленном космическом полете и снег не будет препятствием для наблюдений — нажатием определенной кнопки на пульте корабля мы мгновенно уберем снежный покров с суши, во всяком случае, с главного объекта наших наблюдений — с пустынь.

Совершая виток за витком, попробуем сначала в самом общем виде оценить, насколько далеко зашло опустынивание земного шара. Уже с первого взгляда ясно, что желтого цвета на материках довольно много — примерно одна четвертая часть земной суши занята пустынями. Достанем из нашей бортовой библиотеки Географический справочник (он нам пригодится на все время наблюдений) и убедимся, что пунктуальные географы подтверждают замеченную нами пропорцию — из 149 миллионов квадратных километров суши на долю пустынь приходится около 37 миллионов, или 25 процентов. Земледелец перевел бы эту цифру в более привычные для себя единицы измерения и с горечью отметил, что пустыни занимают на Земле площадь, которая в 17 раз больше, чем вся пашня такой огромной страны, как наша.