Загадка сапфирового креста - Устинова Анна Вячеславовна

– Верно, – согласился Иван. – У расстроенного клиента денег скорей всего не выманишь.

– Во всяком случае, не вытянешь столько, сколько у тех, кому гадалка поднимет настроение, – уточнил Муму. – Поэтому все эти уличные предсказатели обычно еще издали кричат: «Дорогой, золотой, большое счастье тебя ожидает!»

– Девушка, дай погадаю, – с характерными интонациями подхватил Луна. – Мужа хорошего встретишь, детей будет много, дом – полная чаша… Скажи эта гадалка что-нибудь подобное Ольге, да еще накануне свадьбы, наверняка не осталась бы без гонорара.

– Ну а я о чем, – снова заговорил Герасим. – Это, если так можно выразиться, первый закон гадательного бизнеса.

– Есть и другой вариант, – вмешалась Марго. – Может, даже еще больше распространенный. Сперва тебе начинают доверительным голосом предсказывать в ближайшем будущем самые жуткие болезни и несчастья…

– Ты про «казенный дом» забыла, – вмешался Луна.

– Вот, между прочим, к таким, которым «казенный дом» постоянно светит, цыгане на улице даже близко не приближаются, – фыркнула Варя. – Они крутых как огня боятся.

– В общем, такие цыганки говорят: «Вижу я у тебя, золотая, большие проблемы. И болезнь тебя точит». А кто сейчас совершенно здоров? – посмотрела на друзей Марго. – У каждого хоть маленькая болезнь, но есть. И проблем у всех тоже в избытке. Поэтому клиентка волей-неволей начинает прислушиваться. А цыгане замечательные психологи. И мигом просекают, если зерно попало на благодатную почву. Вот тут и начинается. Мол, всему виной черный глаз и порча. Порчу, естественно, обязательно надо снимать. Иначе хуже будет. За снятие порчи гадалка требует денег. Сначала чуть-чуть. Однако в процессе непременно возникают серьезные трудности, которые требуют дополнительных капиталовложений. В общем, – развела руками Марго, – если гадалка попалась искусная, то клиентка, вроде нашей Ольги, уходит от нее совершенно пустой, отдав порою не только наличность, но и золото вроде сережек, цепочки или там, например, кольца. Чуть позже клиентка, естественно, очухивается. Но поздно. Цыганки к этому времени и след простыл.

– Да. Но эта-то повела себя с Ольгой совсем по-другому, – сказал Иван. – Она даже не думала ничего просить.

– Зря, Ваня, расстраиваешься, – невесело усмехнулась Варвара. – Об Ольгином имуществе очень хорошо позаботилась другая добрая женщина.

– И что характерно, – многозначительно произнес Муму, – эта тетка была совсем не цыганкой.

– Я бы на твоем месте воздержалась от столь категорических утверждений, – уголки губ у Марго чуть вздернулись, словно лишь обозначив улыбку. – Вспомни, Муму, – продолжала она, – ведь Ольга сказала Лине, что совершенно не помнит внешности этой тетки.

– Подумаешь, – ее слова ничуть не обескуражили Герасима. – Все равно она явно была не цыганкой.

– Ну, если Герочка так решил… – с ангельским видом изрекла Варвара.

– Не я решил, а факты утверждают, – гнул свое Каменное Муму.

– Да-а, да-а, – ехидно протянула Варвара. – Ты, Герочка, ведь там был и все видел. Одному только удивляюсь: как же ты Ольгу нашу не уберег!

– Оставь свои шуточки, – проворчал Герасим. – Не обязательно где-то быть. Надо просто логически мыслить. Наша Ольга никогда бы не повела цыганку к себе домой.

– Но она же тогда уже находилась под гипнозом, – возразила Марго. – А под гипнозом даже ты, Герочка, кого угодно домой приведешь.

– Ну, за Герочку можно не беспокоиться, – хохотнула Варя. – Даже если он кого и приведет, дедушка все равно выгонит.

– Это точно, – в свою очередь развеселился Луна. – На Льва-в-квадрате никакой гипноз не подействует.

Дедушка Муму, Лев Львович Каменев, много лет возглавлял крупную научную лабораторию, однако недавно был отправлен на пенсию. Сил у дедушки оставалось еще очень много. И вот, лишенный привычного ритма жизни, а главное, многочисленных подчиненных, которые у него все как один ходили по струночке, Лев Львович принялся руководить домашними. Сын и невестка, однако, к большому негодованию Льва-в-квадрате, в основном находились вне зоны его досягаемости, зато Герасим был рядом. И на него щедро изливалась вся невостребованная энергия деда. Куда более щедро, чем этого хотелось бы самому Герасиму.

– При чем тут мой дедушка? – заорал он на Луну.

– Да, в общем-то, ни при чем, – лицо Павла расплылось в улыбке. – Просто твой Лев-в-квадрате сам кого хочешь загипнотизирует.

– Ну и что, – угрюмо сказал Герасим. – По-моему, нас в данном случае интересует не мой дедушка, а наша классная.

За разговором они медленно пересекли школьный двор и, выбравшись на улицу Правды, дошли до Ленинградского проспекта. Здесь они остановились. Девочкам, Ивану и Герасиму надо было поворачивать налево, к дому восемнадцать, а Луне – направо. Он жил в доме номер двадцать шесть.

– Ну? Расходимся? – осведомился он у друзей. – Я лично предлагаю по-быстрому пообедать, а через час встретиться у меня. Там спокойно и обсудим, что делать дальше.

Так и решили. Однако обстоятельства сложились несколько по-другому. Не успели ребята явиться домой, как их всех по очереди обзвонила Марго.

– Бабушка уехала к двоюродной сестре, – сообщила она по очереди каждому из четверых друзей. – Пробудет там до самого вечера. Двоюродная сестра подвернула ногу. Теперь бабушке надо снять ей адскую боль. Поэтому давайте лучше встретимся у меня. Заодно вместе пороемся в бабушкиных книгах по гипнозу.

Иван, Луна и Варвара появились в квартире Марго почти одновременно. Девочка провела их в просторную гостиную.

– Пр-ривет! – немедленно раздался хриплый скрипучий голос. – Кар-раул! Огр-раничение пр-рав!

И огромный зеленый попугай с ярко-красным хвостом выразительно потряс клювом прутья собственной клетки.

– Ничего, ничего, посиди там чуть-чуть, Птичка Божья, – ласково обратилась к нему Маргарита. – Скоро я тебя выпущу.

– Ага, – хихикнула Варя. – Как раз к приходу Герасима. Муму так обрадуется.

Остальные засмеялись. С попугаем по имени Птичка Божья у Каменного Муму сложились крайне напряженные отношения. Попугай почему-то невзлюбил его с первого взгляда. И когда Герасим бывал у Марго, попка изо всех сил старался оскорбить его как словом, так и делом. Герасим воспринимал врага на полном серьезе. Особенно почему-то задевали его тирады попугая. Впрочем, когда Птичка Божья кусался, Герасиму это тоже совсем не нравилось.

Ситуация осложнялась тем, что Ариадне Оттобальдовне, души не чаявшей в Птичке Божьей (кстати, чувство это было вполне взаимным), очень не нравилось, когда ее любимца сажали в клетку. Поэтому днем попугай чаще всего беспрепятственно разгуливал по квартире. И во время визитов Каменного Муму мог атаковать его практически с любой позиции. Вот почему Герасим старался бывать у Марго как можно реже, и Команда отчаянных обычно собиралась у Луны. По словам Герасима, «там гораздо безопасней».

– А кстати, где Муму? – спросил Иван.

– Видишь ли, Ваня, – кинула на него ехидный взгляд Варвара, – по-моему, он опаздывает.

– Небось Лев-в-квадрате загрузил наше Каменное Муму каким-нибудь важным поручением, – усмехнулся Луна.

– Или Каменное Муму надевает бронежилет против Птички Божьей, – предположила Варя.

Не успела она это произнести, как в дверь раздались три настойчивых звонка.

– Видите, с бронежилетом он уже справился, – веселился Иван.

Марго побежала открывать. Мгновение спустя в столовую вихрем ворвалось какое-то очень маленькое черное существо. Оно тут же кинулось к клетке с Птичкой Божьей и заливисто залаяло.

– Это еще что такое и откуда? – Иван в изумлении смотрел на маленькую пучеглазую собачку.

Попугай тоже покосился на моську, и взгляд его был исполнен отвращения.

– Птир-родактиль, – упирая на букву «и», произнес Птичка Божья.

Тут как раз в комнату вошли Маргарита и Каменное Муму.

– Эх ты, неуч! – Герасима немедленно охватил обличительный пафос. – Уж если употребляешь умные слова, то хоть правильно их выговаривай. Не птиродактиль, а птеродактиль.