Волжские побывальщины - Елена Потехина

Обрадовался дед Культя:

– Ну, слава Богу, не придется порты сымать, в воду лазить. Счас, мы спытам, каков улов.

А улов-то оказалса завидной. Восемь Окунев. И все один к одному. Дед Культя в азарте аж прискочил. Руки потирает, глаза горят:

– А что, Дарья? Подставляй передник. Я те окунев ссыплю. Первой улов – твой. Меня и тятя, упокой Господи его душу, учил первой зачаток людям раздать, али в ближню церкву снесть. Тятя у меня был завидной пчеловод. Но пренепременно первой сбор по соседям раздавал. А робятишкам большуще блюдо меду в заулок выставлял. Робятишки задорются. Круг блюда толкутся. Кто за ложкой побег, кто мед пальцом добыват, кто щепицею. А мед свежой, как слеза, сплошной ниткой идет, не прервется. А духняной! А по то робятишки, когда по огородам озоровали, то тятин сад завсегда обходили. Да и что озоровать-то. Яблоками их тятя и так завсегда одаривал, репой обносил, морквой.

Так что забирай, Дарья, улов тяте на поминание. Хоша не плохо было бы опосля рыбалки-то и рюмочку чаю пропустить (от простуды перво-наперво).

Дарья передник с рыбой к груди прижала, глаза прищурила, словно примериваясь. Культю с ног до головы взором обвела, и с энтаким притворным сокрушением отвечат:

– На чай заходь, у мово самовару кажной вечер посиделки. А вот рюмочку – уволь. Нету-ти рюмочки.

– Ну да обойдемся и без рюмочки. Ты токмо бабам не сказывай, что я плавать-то не умею. А то, неровен час, на смех подымут, проходу не дадут. Перед мужиками совестно. Морской волк и такой конфуз.

– Не скажу. Могила!

– Ну то-то же.

И довольный Культя забросил свое водостойкое устройство от четырех Ден на самую середку пруда.

Как Дарья самое важное в жизни поняла

Никто Дарью не спрашивал, сколь ей годов. А она и не грустила. Сколь есть, все ейныя. А вот к дню рождения – на Ивана Купалу кажной раз ей грустилоса. А ещо ей пренепременно сон являлся знаковой – для задумок. И делалася Дарья опосля этого сна тихая и не весёлая. Соседки ейныя давно за ней это свойство приметили и с расспросами не приставали. А токмо старалиса одну ее не оставлять и к себе по поводу и без повода зазывать. А сама Дарья при такой грусти самовар не раздувала, пирогов не пекла. А еще от ентой тоски уходила Дарья в лес, на цельной день уходила. Да корзины с собой не брала, грибов и ягод не сбирала.

Конец ознакомительного фрагмента.