Танец для папочки - Сигги Шейд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успела опомниться, как водитель сворачивает на темную объездную дорогу, и я мельком вижу отделанный известняком особняк, освещенный прожекторами, мерцающими над огромным озером.
Мое сердце замирает.
Он похож на миниатюрный Букингемский дворец.
Это никак не может быть джентльменский клуб.
Через несколько минут мы подъезжаем к парадному входу с белыми мраморными колоннами, где перед огромными двустворчатыми дверями стоит дворецкий в черном сюртуке.
Он делает шаг вперед, открывает дверь и протягивает мне руку в перчатке.
— Мисс Демианор, полагаю?
Мой пульс учащается. Это сценический псевдоним Дженнифер? Черт.
Я прочищаю горло.
— Да?
— Добро пожаловать в «Педра-Мора». Члены клуба с нетерпением ждут сегодняшнего выступления.
— Спасибо, — хриплю я и беру его за руку.
Поблагодарив водителя, следую за дворецким через двери, одолженные туфли на шпильке цокают по выложенному черно-белой плиткой коридору. Весь мой дом мог бы поместиться здесь. Он в два раза больше вестибюля в особняке Деклана, и в четыре раза более впечатляющий.
Мистер Макан — из тех отцов, которые настаивают, чтобы его сыновья с семьями жили под его крышей, но даже его дом не так велик.
Быстро прохожу мимо портретов мужчин в костюмах из разных эпох прошлого века в более узкий коридор, где свет не такой яркий. Напряжение в плечах ослабевает, когда великолепие чуть угасает и мы останавливаемся у двери с медной табличкой, на которой написано «ГРИМЕРКА».
— Церемонимейстер вызовет вас через пять минут, — говорит дворецкий, прежде чем развернуться.
Уже? Приступ паники стискивает сердце. Я толкаю дверь и вхожу в белую гримерку с зеркалами от пола до потолка.
Женщина в отражении — уверенная в себе красотка с пышными формами. Мне нужно время, чтобы узнать в ней себя из-за парика Дженнифер и маски, скрывающей половину лица. Корсет под кожаным костюмом-двойкой стягивает талию, создавая эффект нереальных песочных часов в стиле 1950-х.
— Черт возьми, — шепчу я, сумка с тихим стуком падает на пол.
Декольте выглядит невероятно. У меня пятый размер груди с объемом семьдесят пять сантиметров, и я всегда ношу утягивающие бюстгальтеры. Этот же корсет приподнимает и разделяет грудь, и подчеркивает бедра. Я похожа на девушку в стиле «пин-ап».
Раздается стук в боковую дверь, и пульс подскакивает.
— Войдите?
Она открывается, впуская мелодию вместе с мужчиной, одетым как ведущий манежа, в цилиндре и красном бархатном сюртуке. Это, должно быть, церемониймейстер.
— Мисс Демианор, вы опоздали, — говорит он с резким выговором в голосе.
— Извините, — запинаюсь я. — Я была…
— Неважно, — он подзывает меня. — Пойдемте со мной. Вы должны быть на месте до того, как текущий номер закончится.
Когда ведущий исчезает за дверью, спешу через гримерку в еще более узкий коридор, чем предыдущий. Музыка эхом разносится по оштукатуренным стенам, создавая ощущение секретного хода.
Я тяжело дышу, сердце колотится о грудную клетку, пытаясь найти способ сбежать.
— Успокойся, — шепчу себе под нос. — Ты делала все это с Дженнифер тысячу раз.
Сердцебиение снова ускоряется при виде ведущего, стоящего у двери в конце коридора. Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие таким количеством воздуха, что они упираются в сердце. Вот тогда я напоминаю себе три факта:
Во-первых, меня не узнать в этом парике и маске.
Во-вторых, Дженнифер нуждается в этих пяти штуках больше, чем когда-либо.
В-третьих, без очков я едва могу разглядеть выражения лиц джентльменов.
Выпускаю воздух из легких, и сердечный ритм выравнивается. Когда ведущий открывает дверь, ведущую в огромный зал, освещенный фиолетовыми прожекторами, у меня отвисает челюсть.
Платформа размером со всю танцевальную студию Дженнифер стоит по центру, а вокруг нее расположены ряды кожаных кресел, в которых сидят мужчины.
Большинство в черных смокингах, но некоторые одеты в белое. Только часть из них в масках. Остальные нет, потому что пьют.
Дерьмо.
Здесь, должно быть, человек сто.
— Ждите здесь, — ведущий кладет руку мне на плечо.
Хорошо, что есть несколько минут до начала выступления, потому что мои ноги превратились в желе.
У женщины на сцене розовые волосы цвета жевательной резинки, и она обнажена, если не считать пары вееров из страусиных перьев, которыми прикрывает самые любопытные места. Она роскошная, с пышными бедрами и ямочками над попой.
Каждый раз, когда зрители мельком видят ее грудь, они ликуют. Четверо мужчин даже бросают на сцену купюры в 50 фунтов стерлингов, соблазняя наклониться пониже, когда она будет собирать деньги.
Между моих бедер собирается тепло. Она такая грациозная и соблазнительная, что даже я в восторге.
Увидев, как она танцует с такой невероятной уверенностью, груз падает с плеч. Такая женщина не съежится под тяжестью насмешек Деклана. Она откинет голову назад и засмеется.
— Почему я не могу быть такой, как она?
Качаю головой. Последние несколько месяцев были напряженными. Случались времена, когда я думала, что папа сломается от страха потерять все. Стресс раздавил мой разум, и я позволила жидким колкостям Деклана подобно яду впитаться в кожу.
Больше этого не будет.
Когда музыка останавливается, зал взрывается аплодисментами. Танцовщица с перьями красиво делает реверанс перед джентльменами, закрывает веер и забирает остальные деньги.
Громкие возгласы и свист звенят в моих ушах, заставляя пульс учащаться от волнения. Посылая танцовщице с перьями немое слово благодарности, я выпрямляюсь и расправляю плечи.
Больше не имеет значения, что мой жених — кусок дерьма, который за оскорблениями внешности прячет свою неполноценность. Люди бывают разных форм и размеров — все одинаково красивы и достойны любви. Я чувствую себя идиоткой из-за того, что не задумывалась об этом раньше.
К концу сегодняшнего вечера у меня будет достаточно уверенности, чтобы поставить Деклана на место.
Глава 4
Уже через секунду пульс стучит так громко, что заглушает вступление ведущего, и каждая бабочка в животе решает, что сейчас самое время для бунта.
Я иду к сцене на деревянных ногах, пытаясь удержать свою угасающую уверенность. Что, черт возьми, я делаю? Я никогда не танцевала на публике. Черт, я даже не умею говорить со сцены.
Когда начинается музыка и ведущий ободряюще похлопывает меня по плечу, бабочки приземляются на слизистую оболочку живота, оставляя меня со странным чувством спокойствия.
Пришло время отбросить нервы. Дженнифер лежит на больничной койке, вероятно, беспокоясь о том, как ей
