Черная синица - Алексей Алексеевич Ефимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда она села в такси, пришло сообщение в мессенджере от Димы:
«Привет. Инфа по ссылке, через Tor. Пароль отдельно. Звони, как сможешь. Сообщение удали asap. Ссылка живет сутки».
Она позвонила. Он сказал ей пароль из двенадцати символов.
«Спасибо, – сказала она. – Сколько с меня?» – «Девятьсот баксов, ужин и два поцелуя. Можно взрослых». – «Ты знаешь, что с каждым поцелуем от одного человека к другому переходит 80 миллионов бактерий?» – «Научно доказано, что поцелуи повышают иммунитет и продлевают жизнь». – «На себе проводил испытания?» – «Ученые проводили. – Он сделал паузу. – Я буду дальше искать, смотри пока то, что есть». – «Спасибо, Димочка. Целую тебя заочно».
Она положила трубку.
Посмотрела в затылок таксисту.
Посмотрела в заднее стекло.
Сзади белый Volkswagen, за ним – белый Fiat, дальше – белый Ford. Три белых машины. На всякий случай запомнила. Береженого бог бережет, хотя вряд ли у местных был резервный вариант. Они рассчитывали на парня с табличкой, у которого даже не было ее фото. Наивные. Впрочем, не стоит рассчитывать на их глупость. Они быстро поймут, что к чему, и примут меры.
Она вспомнила предложение Бурова поселиться в отеле холдинга «Истанбул Иншаат». Отличная мысль. Уши, глаза, жучки, камеры – добро пожаловать, мисс Корнева, ждем вас с нетерпением.
Пришло сообщение от Белкина:
«Вероника, здравствуйте. Как ваши дела?»
«Александр, добрый вечер. Все в порядке. Я в Стамбуле».
«Отлично. Хорошего вечера».
«Взаимно».
Наверняка ему позвонили и сказали, что ждали ее, но не дождались, вот он и решил написать. Кто ты, Саша Белкин? На чьей стороне? Это мне предстоит узнать.
За час добрались до центра. К этому времени сзади не осталось ни одной белой машины. Хвоста не было.
– Please, stop here1, – попросила она у площади Султанахмет.
Водитель остановился.
Расплатившись, она вышла из машины. Водитель вынул ее чемодан из багажника – маленький чемодан с самым необходимым, включая нож, – и улыбнулся.
– Have a nice day2, – сказал он.
Он смотрел на ее ноги в обтягивающих светлых брюках.
– Thank you3, – сказала она.
Он уехал.
Она перешла дорогу.
Прямо перед ней в предзакатных стамбульских сумерках высилась подсвеченная громадина Айя-Софии. Византийско-османский колосс с полуторатысячелетней историей стоял на земле твердо, основательно, ступенями уходил вверх, к огромному куполу на пятидесятиметровой высоте, и харизма строения была настолько мощной, что от него невозможно было оторвать взгляд. Магнетизм архитектурного шедевра. Императоры, крестоносцы, султаны – люди приходят и уходят, а великие стены остаются, глядя на них сверху вниз.
Ника обернулась.
Она не увидела ничего подозрительного.
Нельзя расслабляться, она не туристка. Она на работе. В чужой стране, где есть враги, но нет друзей.
Стуча колесами чемодана по брусчатке, она пошла по площади от Айя-Софии к Голубой мечети. Время от времени она оборачивалась. Зря она вышла здесь. Опрометчивый поступок. У города есть глаза, город следит за ней, она чувствует себя неуютно на главной площади, на виду у всех, и ругает себя. Демоны грызут ее изнутри. Требуют пищи.
Темнеет.
Она уходит с площади, спускаясь в плохо освещенные улочки за Голубой мечетью, и еще раз оборачивается.
Никого.
Где-то здесь ее апартаменты, на одной из этих улочек.
Сверяясь с картой, она находит нужный дом.
Электронный замок на подъезде. Код – в сообщении от хозяина.
Электронный замок на двери в квартиру. Карта-ключ – в мини-сейфе рядом. Код от сейфа – в сообщении от хозяина.
Пятьдесят квадратных метров на последнем, третьем, этаже. Здесь есть все, что нужно, а ей много не нужно.
Задернув плотные шторы, она включает свет.
Открывает чемодан. Переодевается.
Теперь на ней короткая юбка и топ с открытым животом.
Она смотрит на себя в зеркало. Подводит глаза. Красит губы. Кладет нож в сумочку. Берет презервативы. Вызывает такси.
Место назначения – район Бейоглу. Там она найдет бар по вкусу. Чем хуже, тем лучше. Ей нужна разрядка, чтобы завтра работать.
Боль в животе нарастает.
Ночь клубится внутри.
Демоны рычат в предвкушении.
5. Истанбул Иншаат
В девять утра она вошла в офис «Истанбул Иншаат».
Десятиэтажное здание из стекла и бетона в Шишли, деловом районе Стамбула.
Это другой Стамбул. Утилитарный, скучный, бездушный, без собственного лица. Ей он не нравится. Он как все. Спустя тысячу лет люди будут по-прежнему восхищаться старым Стамбулом, а от этих новых зданий и следа не останется. Пепел к пеплу, прах к праху. Время шедевров прошло. Пришло время прагматиков.
Внутри здания – стандартная отделка, большая эмблема компании за зоной ресепшн, сухость кондиционированного воздуха, вышколенные сотрудники в строгих костюмах.
На входе нет рамки металлоискателя, охрана не проводит досмотр. Упущение руководства. Если не хочешь проблем, всегда будь начеку. Сегодня она не взяла с собой нож, а завтра возьмет. С ним спокойнее.
Вчера она получила то, что хотела.
Нашла бар в темном переулке, в двух кварталах от пешеходной улицы Истикляль, яркой, туристической, оживленной; села за стойку, взяла двойной виски. Не прошло и пяти минут, как к ней подсел кавалер. Черненький, склизкий, противный. Представился Ахметом. Не отрывая глаз от ее обнаженных бедер, он говорил что-то на ломаном английском, пару слов вставил по-русски, блестел черными глазками – а затем обнял ее и позвал к себе.
Она согласилась не сразу. Она думала. Демоны сомневались. Им был нужен не просто секс. Они жаждали грубости, опасности, крови. Это их пища.
Она смотрела на Ахмета. Кто он такой? Что в его черных глазах? Хорошо одет, хорошие часы, уложенные назад жидкие темные волосы. Бандит? Сутенер? Приличные люди сюда не ходят, именно поэтому она здесь. Она сказала ему, что недавно приехала в Стамбул и работает моделью, а поверил он или нет, ее не трогало.
Она пошла с ним.
Ей было страшно. Она была голодна.
Когда они вошли в квартиру, в трех кварталах от бара, она поняла, что это бордель. Тусклый свет, старые прожженные ковры на полу, удушливый запах восточных благовоний. В коридоре на стуле сидит турок, смотрящий за порядком в заведении.
Открылась дверь одной из комнат. Выглянула девушка. Выглянула и спряталась.
Едва переступили порог, как Ахмет сунул руку ей в трусы и потянул в одну из комнат.
– Working here? – шипел он ей в ухо. – In my area? It’s my business.4
Затолкав ее в комнату, он сдернул с нее юбку вместе с трусиками, надел кондом и сделал сзади свое дело. Закончив, он рывком поднял ее с кровати и ударил ладонью по щеке.
«Будешь работать на меня! – сказал он на ломаном английском. – Ясно, сучка?»
Вместо ответа она ударила его ребром ладони в кадык.
Потом – в солнечное сплетение. Потом – когда он согнулся, хватая воздух ртом, – снизу ногой в челюсть.
Он потерял сознание.
Связав его простыней, она сунула ему в рот кляп из его же красных трусов, оделась и вышла из комнаты.
– He’s resting, – сказала она мужчине в коридоре, приложив ладонь к щеке. – Don’t bother him.5
– Okay, – сказал он, глядя на ее ноги.
Сунув руку в сумочку, она взялась за рукоять ножа. На всякий случай.
Так и вышла в подъезд.
Сердце колотилось в груди, жар разливался по телу, от низа живота вверх, и не было ни боли, ни страха. Было возбуждение. Удовлетворение. Освобождение.
Демоны утихли.
…
– Госпожа Корнева?
К ней подошел высокий стройный мужчина в непременном строгом костюме. Он хорошо говорил по-русски и улыбался ей приветливо.
– Да, – сказала она.
Он протянул ей руку:
– Хасан. Я помощник господина Йылмаза.
– Очень приятно.
– Господин Йылмаз ждет вас. Идите со мной.
Они поднялись на лифте на десятый этаж. Здесь было тихо, светло, прохладно. На дверях из матового стекла – таблички с должностями и именами, по-турецки и по-английски.
Директор по развитию.
Директор по персоналу.
Коммерческий директор.
Dmitry Glushchenko
Chief Financial Officer6
У меня к вам много вопросов, Дмитрий Глущенко, готовьтесь. Родина-мать зовет.
Дверь в приемную
