Вероника. Девственница для дьявола (СИ) - Новикова Наталия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что картины? — на мгновение очнулся он из небытия.
— Картины. Здесь много картин! И они тоже ваши! Это вы их рисуете, но выдаете за руку другого художника. А зря… Не понимаю зачем, они прекрасны. Эта картина очень нравится вашему отцу, — благоговейно произнесла я, остановившись напротив большого холста, который изображал спокойное закатное море. Море, бурлящее в его жилах. — Вы, как и ваш отец, любите море! Но отчего? Оно так далеко от нас…
Сказав это, я и не подозревала насколько опять была близка к правде.
— Почему вы прячетесь от мира? Вы чего-то боитесь?
— Всё! Хватит! — что есть мочи заорал мужчина так, что затряслись картины на стенах. — Хватит, нести всякую чушь! Здесь нет детской обуви, я ненавижу рисовать, и я ненавижу цветы! — громче распалялся он, подлетев к одному из окон и рывком сгребая цветочные горшки, которые с грохотом полетели на пол. — Мой отец не может переживать за меня, так как его нет в живых уже два года! Пошла отсюда вон, шарлатанка! И не смей больше попадаться на мои глаза! Слышишь?! — подлетел он ко мне, обдавая горячим дыханием. — А то прибью, как муху!
Его гнев был реально страшен. Посеревшее лицо. Злость, выплёскивающаяся из зелёных глаз.
Я так испугалась, что поразилась своей реакции, ведь именно чем-то подобным я и думала, что закончится эта встреча. Встречи с иными для меня всегда заканчивались плачевно, оттого я не любила их появления… но отказать не могла, не имела права.
— Не ходите на встречу с Войцеховским. — Помедлила. Выдохнула. Заглянула в жуткие глазищи. — Да, и я знаю, что ваш отец умер ровно два года и одиннадцать дней назад. Своими тревогами и проблемами вы притягиваете мертвецов… Они переживают за свой род, — напоследок отважилась пролепетать я, пересохшим от волнения голосом.
В последний раз подняв глаза на раскрасневшегося от ярости мужчину и быстро переведя обиженный взгляд на потемневший фантом отца… стоявшего за спиной сына, я ловко выпрыгнула в тоже же окно, попав в уже пустую приемную. И глубоко выдохнув, помчалась отсюда прочь!
Я выполнила свою задачу. Я исполнила просьбу потустороннего гостя, кляня сейчас весь свет и свою способность видеть, то что не видят другие!
Почему судьба оставила меня в этом мире, унеся в другой мир мою любовь? Для чего? Для каких таких целей, которых я никак не могла понять.
Пулей вылетела из прохлады огромного офисного здания и прямиком под палящими солнечными лучами побежала в сторону автобусной остановки, к которой (слава небесам!) как раз подъезжала моя маршрутка.
Начало июня выдалось аномально жарким, превращая пересохшую землю в пыль. Я оплатила билет и забилась в дальний угол пустого салона, тут же почувствовав леденящий холод.
«Привет, — сказал он, появившись на соседнем сидении. — Успокойся, ты всё сделала правильно».
«Правильно… — проворчала я про себя, взглянув на любимого мужчину, возникшего рядом. — Я устала от того, что выше меня».
«Знаю, но потерпи, родная, всё наладится, вот увидишь» — произнес он, обняв меня стекловидными руками… отчего по коже забегали мурашки. Именно ОН был тем самым исключением из правил. Тем, с кем я контактировала очень близко.
«Работу потеряла, хотя… не очень-то она мне и нравилась, если честно, — чуть улыбнулась я, начиная приходить в себя. — Значит мы опять бездельники».
«Никогда не знаешь, где потеряешь, а где найдешь. Доберёмся до дома, позвонишь коллеге и узнаешь, что там, а потом и примешь решение. Сейчас подремли немного, ехать больше часа, я разбужу» — заботливо успокоил фантом.
Я откинулась на спинку сидения, прикрыв глаза от яркого солнца, и задумалась, наслаждаясь прохладой призрака. Я много и подолгу думала, что не всегда шло мне на пользу.
Говорят, что время лечит. Так вот, я скажу, что это полный абсурд!
Время не лечит, оно примиряет с действительностью, в которой нужно жить дальше. Оно выветривает боль и отчаяние, но не стирает памяти! Оно учит жить с этим опытом, и возможно, быть дальновиднее и мудрее.
Максим, фантом что сидел рядом, погиб больше года назад — быстро и безболезненно, не успев понять того и сам. Многие люди, умерев в мгновение, не понимают своего перерождения. И попав в мир мёртвых, долго считают себя живыми. Спустя этот год, когда я начала видеть их, я поняла, что ему несказанно повезло так легко уйти из жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Весна. Авария… За рулем был он, мой любимый, мой единственный Максим. Мы собирались пожениться. Этим летом. Его родители жили далеко от нашего города, а потому пришлось ехать больше суток, да ещё после его ночной смены…
Усталость и потеря бдительности стали роковыми для него, и чуть было и для меня. За окнами давно стемнело, когда автомобиль попал в смертельный занос, и налетев на столб, смял водительское место…
Хорошо помню удар, боль и провал, а потом голос Максима, вырвавший меня из забытья. Мне удалось выбраться из машины, как и ему. Так я всерьез думала тогда, и после в больнице, когда он постоянно сидел рядом с моей койкой. А потому, когда мне сказали, что он погиб… в первые секунды после столкновения, я смотрела на них как на чудаков.
Я не испытывала ни страдания, ни страха, ведь любимый постоянно находился рядом, реальный и живой. И только после того, как на его похоронах я закатила настоящее представление, переубеждая всех, что он здесь, а там лежал кто-то другой, обо мне всерьез забеспокоились…
Родители подумывали о стационарном лечении, но меня, в буквальном смысле, спасла наполовину глухая и слепая пробабка Люба по отцовской линии, жившая за городом, в милой, крепкой деревушке, тоже имеющей «интересную» славу…
Трудно было сказать, кем именно была Любовь — гадалкой или знахаркой, но люди знали её, уважали и вереницей тянулись за помощью к уже неодинокой старухе.
Отец с матерью поняли, что терять им нечего и вняли её словам.
В Университете написали академический отпуск и этим же летом отправили к бабке в деревню, чему я была несказанно рада!
С рвением взялась за хозяйство, помогая старушке по дому, что для неё стало большой необходимостью, хоть она и старалась этого не показывать, и не принимала помощи родителей.
Баба Люба поведала мне о том, что, пережив трагедию, я обзавелась одним даром
— даром, видеть и общаться с миром мертвых.
И Максим уже был его частью. Родственница сказала, что, если я захочу она научит меня им пользоваться по-настоящему, и много еще чему… но, если я того захочу сама.
ГЛАВА 5. Дважды в одну реку
Но я не захотела… мне хватало и того, что уже происходило со мной — хватало иных, которые чаще и чаще выходили со мной на контакт.
Поначалу, я боялась этого, очень боялась… и лишь потом (не без помощи бабушки) начала спокойнее принимать это как должное. Да и Максим постоянно находился рядом, и был для меня особенным призраком. Я не понимала его утраты, конечно, кроме телесных прикосновений…
Я любила его до сих пор и радовалась хотя бы этому с ним общению. И не отпускала, хотя должна была это сделать давно…
«Ника, приехали» — прозвучал любимый голос в голове, и я открыла глаза.
И правда, приехали. Вот она покосившаяся от старости деревенская остановка, а вот и знакомые, уже полюбившиеся, широкие улочки с разномастными избенками.
Здесь я чувствовала себя хорошо и спокойно, и отчаянно не желала осенью возвращаться обратно в город.
Родители, видя во мне улучшения, начинали переманивать обратно, чему мне пока удавалось сопротивляться. И отступив, они обещали, что через месяц поднимут эту тему снова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Мы покинули душный салон старенького автобуса, и направились в сторону реки, на высоком берегу которого стоял бабкин дом, служивший мне безопасным укрытием, обителью покоя и гармонии.
— Ну что, пошли рассказывать, что со мной приключилось. А завтра снова займемся поисками новой работы. Мы не сдадимся без боя.
Я вдохнула здорового, живительного, сладкого деревенского воздуха, напитанного ароматами леса и реки, и уже более бодро зашагала вперед. Академический отпуск заканчивался и осенью я должна продолжить обучение, окончить последний пятый курс, и получить диплом экономиста.
