Метаморфоза - Джин Кун

– Компаньон, мы хотим поговорить с вами.

Произошло изменение звучания. Компаньон отпрянул от Кохрейна. Затем из переводчика раздался голос. Он был мягким, нежным и безошибочно женским.

– Как мы можем общаться? Мои мысли… Вы слышите их. Это интересно.

– Женщина, Спок, – сказал Кирк. – В этом нет никакого сомнения.

– Странно. Возникновение пола может изменить всю ситуацию.

– Доктор Мак-Кой и я давно уже об этом догадывались.

– Тогда это не содержатель зоопарка?

– Нет, мистер Спок. Дорогая… Компаньон! Нехорошо держать нас здесь против нашей воли.

– Человеку нужна компания ему подобных, или он может прекратить существование, – сказал мягкий голос, – Он дал почувствовать это мне.

– Сейчас один из нас прекращает существование. Это женщина, ее нужно доставить туда, где мы сможем о ней позаботиться.

– Человеку нужны ему подобные, но другого рода. Вот почему вы здесь. Человек должен продолжиться.

– Капитан, в этом есть своеобразная бесстрастная логика, – сказал Спок. – Чистый прагматизм. По этим словам я бы сделал вывод, что она никогда не поймет нашу точку зрения.

– Возможно, Компаньон, постарайтесь понять. В природе нашего вида быть свободными, в то время как в вашей природе оставаться здесь. Мы прекратим существование в неволе.

– Ваши тела прекратили свое странное разрушение. Вы будете продолжаться без конца. У вас будет пища, вам ничто не будет угрожать. Вы будете продолжаться – значит, Человек будет продолжаться тоже. Это необходимо.

– Капитан, – сказал Спок. – Нам предоставляется прекрасная возможность расширить наши познания. Спросите ее о природе ее происхождения.

– Мистер Спок, это не классная комната. Я пытаюсь вытащить нас отсюда…

– Такая возможность, скорее всего, больше никогда не предоставится. Она могла бы рассказать нам так много…

– Мистер Спок, замолчите. Компаньон, ясно, что вы не понимаете нас. Это потому, что вы существо не нашего вида. Поверьте мне, мы не лжем. То, что вы предлагаете нам, – это не продолжение. Это небытие. Мы прекратим существовать. Даже Человек прекратит существовать.

– Ваши импульсы нелогичны. Общение бесполезно. Человек должен существовать. Поэтому и вы будете существовать. Это необходимо.

Голос замолк. Компаньон медленно стал бледнеть и в конце концов Совсем исчез.

Кирк опустил плечи и вернулся в дом, за ним шел Спок. Кохрейн вошел за ними следом.

– Капитан, почему вы сделали свой транслятор с женской голосовой коробкой?

– Мы этого не делали, – сказал Кирк.

– Но я слышал.

– Мужское и женское начало – это универсальная основа всего и в космосе, Кохрейн. И Компаньон, без сомнения, женщина.

– Я не понимаю.

– Вы не понимаете? – спросил Мак-Кой. – Это и слепому ясно. Кохрейн, вы не просто любимец. И вы не животное, которое держат в клетке. Вы – возлюбленный.

– Я – что?

– Разве это не очевидно? – спросил Кирк. – Все, что она делает, она делает для вас. Снабжает вас всем, кормит вас, укрывает, одевает. Наконец, приводит к вам собеседников, когда вы одиноки.

– Ее отношение, когда она приближается к вам, совершенно отлично от контактов с нами, – добавил Спок. – Это проявляется во всем. Хотя я не совсем понимаю ее чувства, они, очевидно, существуют. Компаньон любит вас.

Кохрейн уставился на них:

– Это смешно!

– Вовсе нет, – сказал Кирк. – Мы видели подобные ситуации.

– Но после ста пятидесяти лет…

– Что происходит, когда вы общаетесь с ней? – спросил Спок.

– Ну, мы… вроде как она сливается с моим сознанием.

– Конечно. В этом нет ничего шокирующего. Просто символический союз двух сознаний.

– Это возмутительно. Вы понимаете, что вы говорите? Вы не можете… Но все эти годы… впускать нечто… настолько чуждое… в свое сознание, свои чувства, – внезапно Кохрейн пришел в ярость. – Она провела меня! Это своего рода эмоциональный вампир! Она была во мне!

– Вам же это не повредило? – спросил Кирк.

– Повредило? Какое это имеет отношение к этому? Вы можете быть женаты на женщине, которую вы любите, в течение пятидесяти лет, и все же в глубине души вы сохраняете неприкосновенные уголки. Но эта… эта тварь кормиласъ мной!..

– Любопытный подход, – сказал Спок. – Типичный для ваше" времени, я бы сказал, когда человечество имело меньше контактов с другими живыми формами, чем сейчас.

– И вы сидите здесь спокойно, анализируя подобные гадости, – взорвался Кохрейн. – Что вы за люди?

– В этом нет никакой гадости, Кохрейн, – сказал Мак-Кой. – Это просто еще одни жизненная форма. К таким вещам постепенно привыкаешь.

– Меня от вас наизнанку выворачивает. Вы ничем не лучше ее.

– Я не понимаю вашу чересчур эмоциональную реакцию, – сказал Спок. – Ваше общение с Компаньоном было на протяжении ста пятидесяти лет эмоционально удовлетворительным, практичным и совершенно безвредным. Оно, возможно, было даже весьма полезным.

Кохрейн свирепо уставился на нет.

– Так вот как выглядят будущие люди, у которых нет ни малейшего представления о приличиях или морали. Что ж, возможно, я на сто пятьдесят лет отстал от жизни, но я не собираюсь быть фуражом для чет-то нечеловеческого – ужасного, – задыхаясь, он повернулся на каблуках и вышел.

– Весьма узкий взгляд, – сказал Спок.

– Доктор! – прозвучал слабый голос Нэнси Хедфорд. – Доктор!

Мак-Кой поспешил к ней, за ним последовал Кирк.

– Я здесь, мисс Хедфорд.

Она выдавила слабую горькую улыбку.

– Я слышала все. Его любят, но он отвергает это.

– Отдыхайте, – сказал Мак-Кой.

– Нет. Я не хочу умирать. Я хорошо выполняла свою работу, доктор. Но меня никогда не любили. Что это за жизнь? Когда тебя никто не любил, никогда… а вот теперь я умираю. А он бежит от любви.

Она замолчала, судорожно хватая воздух. Глаза Мак-Коя помрачнели.

– Капитан, – позвал Спок от дверей, – посмотрите сюда.

Снаружи снова был Компаньон, который выглядел так же, как и раньше, но Кохрейн не подпускал от к себе, открыто контролируя себя, соблюдая ледяной холод отношений.

– Ты понимаешь, – говорил он. – Я не хочу иметь с тобой ничего общего.

Компаньон приблизился, позванивая вопросительно, настойчиво. Кохрейн попятился.

– Я сказал – убирайся. Ты никогда не подойдешь ко мне, чтобы снова не провести меня! Убирайся! Оставь меня в покое, отныне и навсегда!

Трясущийся, потный, с бледным лицом, Кохрейн вернулся в дом. Кирк повернулся к Мак-Кою. Нэнси лежала неподвижно.

– Боунс! Она умерла?

– Нет. Но она… она умирает. Дыхание очень нерегулярное. Давление падает. Она умрет минут через десять. И я…

– Вы сделали все, что могли, Боунс?

– Вам жаль ее, Кирк? – спросил Кохрейн, все еще не остывший от своей ледяной ярости. – Вы что-нибудь чувствуете? Успокойтесь. Потому что это – единственный для всех нас способ выбраться отсюда. Умерев.

Слабая надежда на спасение неожиданно мелькнула в голове Кирка. Он поднял переводчик и вышел наружу. Компаньон все еще был там.

– Компаньон, ты любишь Человека?

– Я не понимаю, – ответил женский голос из переводчика.

– Он важен для тебя, более важен, чем все остальное? Как если бы он был частью тебя?

– Он – часть меня. Он должен продолжаться.

– Но он не будет существовать. Он перестанет существовать. Своими чувствами к нему ты обрекаешь его на существование, которое он находит невыносимым.

– Он не стареет. Он будет жить здесь всегда.

– Ты говоришь о его теле, – сказал Кирк. – Я те говорю о его душе. Компаньон, в доме лежит умирающая женщина нашего вида. Она не будет иметь продолжения. То же произойдет и с Человеком, если ты не отпустишь его.

– Я не понимаю.

– Наш вид может существовать, только если у него есть препятствия, которые нужно преодолевать. Ты устранила все препятствия. Без них, придающих нам силу, мы слабеем и умираем. Ты относишься к этому мужчине просто как к игрушке. Ты забавляешься с ним.

– Ты ошибаешься, – сказал переводчик. – Человек – это центр всего. Я забочусь о нем.

– Но ты не можешь действительно любить его. – У тебя нет ни малейшего представления о любви, полном союзе двух человек. Ты – Компаньон, он – человек, вы две различные субстанции, и вы никогда не соединитесь. Ты никогда не узнаешь любви. Ты можешь держать его вечно, но вы всегда будете разделены друг с другом.

Последовала длинная пауза. Затем Компаньон сказал:

– Если бы я была человеком, была бы любовь?

Затем существо исчезло из виду. Кирк вернулся обратно в дом, едва не налетев на Мак-Коя, который стоял позади него.

– Чего ты надеялся этим добиться? – спросил хирург.

– Убедить ее в бесполезности этого. Чувство любви довольно часто выражает себя в самопожертвовании. Если то, что она чувствует – любовь, возможно, она отпустит его.

– Но она… оно не человек, капитан, – сказал Спок. Вы не можете ожидать, что оно будет вести себя, как человек.