Людовик XIV, король - артист - Филлип Боссан

Людовик впервые появляется на сцене (я недаром написал «на сцене»: речь идет не о бале, а о спектакле) 26 февраля 1651 года. Ему тринадцать лет. Сочинение носит название «Балет Кассандры». Его дают пять вечеров подряд в театре Пале-Ро-яль, там, где в 1637 году играли «Сида» и который станет театром Мольера перед тем, как дать приют Опере. Юный король танцует роль рыцаря, затем роль «Вязальщика из Пуату», что означает, что он исполняет пока еще слегка провинциальный танец, пришедший из Пуату, быстрый, легкий, с мелкими шажками (раз тепиз), которому позднее дадут имя: менуэт. Танец этот пока непривычен при дворе, но войдет в обычай несколько лет спустя и именно потому, что король выдал ему, если можно так сказать, охранные грамоты. А пока — празднество, первое после многомесячного перерыва, в эйфории перемирия с Фрондой, и король танцует на сцене (я подчеркиваю!) в окружении Месье, своего брата (одиннадцатилетнего), графа де Гиша (тринадцатилетнего, как и король), маркиза де Вивонна (тринадцатилетнего) и более старших: герцога де Меркера (который через несколько месяцев женится на Лауре Манчини, племяннице кардинала Мазарини) и графа де Сент-Эньяна (который вскоре, и надолго, станет распорядителем придворных увеселений и королевских балетов).

«Балет Кассандры», музыка которого, к несчастью, утрачена в XIX веке по небрежности хранителя консерваторской библиотеки, можно таким образом считать «началом карьеры короля-танцора». Ибо в следующем году, вновь на сцене, Людодовик танцует не менее шести ролей в «Балете празднеств Вакха», на этот раз музыка сохранилась. Эти роли стоят того, чтобы их перечислить. Пьяный жулик со шпагой в четвертом явлении; Прорицатель в восьмом; Вакханка (пьяная?) в восемнадцатом; Ледяной человек в двадцать втором; Титан в двадцать седьмом; и, наконец, в финале, Муза. Должен ли я добавить, что после пьяных жуликов Вакх появлялся верхом на бочке в сопровождении трех девушек, одной из которых был переодетый Месье, и трех амуров, которые сводили их с ума? Что чуть позже публика видела танец четырех кормилиц, с герцогом де Меркером и маркизом де Монгла? Что бога Пана и его мохнатых фавнов танцевали шевалье де Гиз, граф де Лильебонн, маркиз де Ришелье, герцог де Кандоль, маркиз де Писи, графы де Фруль и де Латур — до того как врывался Орфей, преследуемый яростными вакханками, среди которых был Король-Солнце, также в женском костюме, перед тем переодетый Музой?

Подумают, что это шутка. Но так ли это? Минуточку. Прежде чем делать выводы, заглянем еще чуть-чуть вперед.

В следующем году Людовик вновь танцует шесть ролей в «Балете ночи», а еще через год, в 1654-м, в «Свадьбе Пелея и Фетиды» — итальянской опере, смешанной с балетом, — он Аполлон, но также и бурлескный «академист», затем Дриада, вновь в женском обличье, и, наконец, Фурия: все это в театре Пти-Бурбон, вмещавшем 3000 зрителей. Спектакль шел десять вечеров подряд, следовательно, перед 30 000 парижан — так сказать, перед более чем десятой частью тогдашнего населения столицы.

Спросим себя: 10 % населения — это снова шутка, или все эти люди сумасшедшие?

Нет сомнения, сумасшедшие; но иначе, чем мы могли бы подумать — на манер Дня Дураков. Потому что балеты, в которых король танцевал эти бурлескные роли (газеты свидетельствуют, что люди давились в дверях, чтобы их увидеть), — эти балеты каждый год давались во время карнавала.

Наш подошедший к концу XX век находит карнавал забавным, по крайней мере, он реабилитирует смех в его правах, но нигде — ни в Венеции, ни даже в Рио — карнавал не достигает того размаха, с каким он некогда проводился. Карнавал — не просто праздник, где прячутся под масками и развлекаются. Современному карнавалу недостает сущности, которая есть перевернутый мир (это, так сказать, возможность, которая предоставляется на время, на несколько часов, на несколько дней), а более всего ему недостает институционного характера, узаконения жизни общества шиворот-навыворот. Это время, когда все роли меняются, когда общество переворачивается вверх тормашками, когда все функции нарушаются (король повинуется, господин становится ослом, жандарм — вором, дурак — мудрецом) и когда устанавливается своего рода временная свобода, физическая и моральная; когда временно разрешались запрещенные культы, общество проявляло снисходительность к бродягам, к подонкам, к колдовству; когда менялись сами, посредством ли травестирования, в помутнении ли рассудка, возможном и приемлемом постольку, поскольку это предписано, кодифицировано и ограничено во времени: мимолетное и притворное упразднение ценностей, законов и установлений во имя мнимых антиценностей...

Именно это надо учитывать, представляя себе Людовика тринадцати-четырнадцати лет на сцене перед своим народом. Никто не стесняется: XVII век совсем не таков, как о нем думают... Что же все-таки танцевал на публике этот король в те десять лет между 1651 и 1661 годами, когда женился и получил в руки власть? Сначала все то, что мы уже мельком видели: Пьяный жулик, Вакханка, Фурия... А затем: Игра, Страсть, Ярость, Фурия, Дриада, Огонь, Развратник, Гений танца, Безумный дух, Воздыхатель, Развлечение, Ненависть, Демон, Мавр (дважды), Испанец (то есть, на языке того времени, — Цыган, дважды), Смех и Юпитер, переодетый Дианой.

Какая свобода!

Среди этих чепуховых или негодяйских ролей встречаются, разумеется, и некоторые другие: Восходящее Солнце в 1653 году (к этому я еще вернусь); Аполлон в 1654-м (почти синоним предыдущей роли); в следующем году — Придворный; затем Воздыхатель в 1656-м и в том же году — бог Плутон, перед Эолом в 1658-м и Счастьем в 1659-м. Наконец, в 1661-м, через шесть месяцев после своей женитьбы, за три недели до смерти Мазарини и перед тем как галерея Лувра, где это танцевали, была полностью разрушена пожаром при постройке декораций, он танцует Великого Влюбленного, «Рыцаря старого закала», богиню Цереру и, наконец, Весну.

По приведенной статистике, за десять лет на девятнадцать бурлескных или шутовских ролей приходится одиннадцать более серьезных, благородных, элегантных, возвышенных духом мифологии персонажей, легендарных героев или аллегорических фигур, но даже среди них опять появляется травести — Церера.

Итак, Вольтер был прав. Людовик не только играл на гитаре, но и танцевал.

Его гитару и его антраша мы видим вместе в одном из маленьких балетов, которые танцевали на карнавале 1656 года, когда монарху было восемнадцать лет, носящем название «Балет Галантности Времени». Необходимо обратиться к деталям, ибо здесь нам откроется множество тайн. Музыка утрачена, и это прискорбно, но нам осталось либретто. Вот краткое содержание: Воздыхатель безумно влюблен в одну молодую красавицу, скромность не позволяет ему назвать ее имя публично, но он не хочет упускать ни единого случая ей понравиться и решает предоставить ей все развлечения, какие в его время возможны.