The Мечты. Соль Мёньер (СИ) - Светлая Марина

Все дело в том, что Таня жила с матерью с тех самых пор, как та разошлась с отцом. И вполне логично, что из Штатов Моджеевская-не-самая-младшая возвращалась именно к ней, в навороченную просторную квартиру, пусть и в далеко не новом доме, плюсы которого определял тот факт, что в нем, в этом доме, с незапамятных времен обитали начальники фабрик, директоры заводов, порта и рынка, и партийные деятели – словом, элита провинциального приморского городка. И пусть элиты на общегосударственном уровне с тех пор сменились не один раз, на уровне локальном, этого конкретного дома, произошел ровно тот же процесс. И проживание в нем такой фигуры, как Нина Петровна, лишь добавляло ему лоска.

Короче говоря, именно туда Татьяна и отправилась в знаменательный день, когда судьба своим указующим перстом указала ей на Реджепа Четинкаю. Вот такая вредина! И что в данном случае оставалось делать судьбе? Правильно. Идти от обратного. В смысле активировать в Татьяне Романовне чувство противоречия. Да еще и на полную мощность.

А кто в столь юной особе, наделенной недюжинным характером и упрямством, может вызвать это самое чувство противоречия? Тоже правильно. Родная мать с ее установками, как нашей девочке жить. Особенно после того, как уже наделала ошибок в воспитании и понапринимала волевых, но не самых удачных решений в ее судьбе (разумеется, с точки зрения девочки).

Однако, руководствуясь правом высказывать свое авторитетное и первостепенное мнение, Нина Петровна и сунулась к Тане за ужином в один из вечеров спустя недолгое время по приезду.

Вилочка для рыбы, удерживаемая в холеных пальчиках со свежим маникюром, скользнула между губ Нины Петровны, отправляя в рот кусочек форели. А она сама, немного пожевав, проговорила, глядя на свою дочь, сидевшую напротив:

- Все же хорошо, что ты там не осталась. Я так скучала, ты себе не представляешь!

- Мы общались с тобой по три раз в день, - легко пожала плечами Таня.

- Какие еще три раза? Где это ты видела три раза? Два с половиной в лучшем случае, - рассмеялась Нина и наставительно заявила: - Для матери этого недостаточно. Богдан вообще носа не кажет, а ты мне про три раза. Вкусно? 

- Нормально, - Таня подняла голову и с улыбкой взглянула на мать. – Где заказывала? У отца?

Нина Петровна, кажется, даже подавилась – то ли от того, что форель не туда пошла, то ли от самой мысли, что она может что-то заказывать у бывшего. Четыре года назад она даже фамилию вернула девичью, что уж говорить о доставке еды?

- А... Александра приготовила, - севшим голосом просипела Нина Петровна. – А от твоего отца у меня несварение.

- Он меня в гости зовет, кстати, - выдала Таня.

- Имеет право, - тут же «переобулась» Нина. – Эта его тоже будет? Они все еще вместе?

- Наверное… - дочь задумчиво почесала лоб и, уткнувшись в пиликнувший телефон, пробубнила: - Мы о ней не разговариваем.

- Ну вот сходишь в гости и узнаешь, - постановила мать, но удержать в себе недовольство все-таки не сумела. Пыхнула себе под нос и заявила: – Главное она уже сделала, ребенка ему родила, без куска хлеба не останется при любом раскладе.

- Нам какая разница…

- Такая, что это и твое с Богданом наследство.

- Богдану, походу, не больно и надо. А мне хватит, - Таня развела руками, дескать, «не знать» и снова уткнулась в телефон, теперь запорхав пальцами по буквам – набирала сообщение.

Но Нина Петровна не сдавалась. Пару минут поковырялась в своей тарелке, но не найдя в ней ничего интересно, отбросила в сторону вилку и вздохнула:

- А между прочим, Бодя мог бы и пораскинуть мозгами. Был бы ближе к отцу, набрался бы опыта… и влияния. А там глядишь и… - замолчала. Снова вздохнула. Опустила глаза и так и выпалила: - глядишь, папа и подвинулся бы. Ушел бы на покой.

- А ты подвинешься?

- А я никогда не скрывала, что «Найс Дресс» ждет того часа, когда я смогу передать управление тебе, - с чувством нескрываемой гордости за свое детище заявила мать и торжественно приступила к выполнению главной цели затеянной беседы – удержать любимую дочь в Солнечногорске и не дать ей снова упорхнуть заграницу или даже в соседнее село: - Кстати, имею предложение и, думаю, тебе оно понравится. У меня в маркетинговом отделе освободилась вакансия начальника. Было бы очень здорово, если бы ты попробовала себя в этой должности.

Позволим себе небольшую ремарку. Должность не освободилась. Должность заблаговременно освободила Нина Петровна лично, выжив годами работавшего на благо «Найс Дресс» сотрудника. Но Тане это было знать не положено. Тане положено было радостно хлопнуть в ладоши и немедленно согласиться.

Но вопреки ее вполне оправданным ожиданиям, Таня лениво подперла рукой голову и спросила:

- А сама чем заниматься станешь? Арсен твой на пенсию точно не уйдет.

- Хочу переключиться на творческий процесс, - вдохновенно соврала мать. – И потому мне просто необходима твоя помощь!

- Вообще-то я думала о другом, - прилетело ей в ответ чистосердечно.

- Тань!

- А?

- Ну о чем тут думать, а? Удобно же! Я тут, ты тут. Всегда помогу, подстрахую. Или ты уже что-то конкретное себе присмотрела?

- Да, - кивнула дочь. – Хочу к отцу в его ресторан.

- Как к отцу в его ресторан?

- Как-то так. И не начинай меня переубеждать, ладно?

- Разумеется, я буду тебя переубеждать! Когда я говорю о том, что Богдану стоило бы пересмотреть отношение к семейному бизнесу, я не имею в виду ресторан! Это... совсем не серьезно в масштабах «MODELIT»! И потом, что тебе там делать? Поварятами командовать? Чтоб не пересаливали суп и мелко нареза́ли овощи?

- Это будет весело, - хмыкнула Таня.

В доме матери Таня заскучала на третий день, но только потому, что первые два, как и положено добропорядочной мажорке, она провела в шумных компаниях. Правда матери об этом знать было вовсе не обязательно.

- В «Найс Дресс» будет веселее! Там ты сможешь воплощать любые свои идеи. Мир моды настолько переменчив, что проявлять креативность приходится постоянно. А что можно накреативить с... с ухой? Или что там готовят...

- А ты была когда-нибудь на рыбалке? – невпопад спросила дочь.

- Что? – удивилась Нина Петровна. – Нет, конечно. Это мужская забава. Они там пьют и валяют дурака.

Таня помолчала некоторое время, а потом выдала:

- В общем, я уже решила.

- А если твой отец не согласится?

- С чего это вдруг?

Нина Петровна вспыхнула и схватила со стола салфетку, нервно теребя ее в руках. А когда заговорила, голос ее зазвучал какими-то металлически дребезжащими нотками.

- Да мало ли, какие у него причины! – хмыкнула она. – Когда ты бросила университет и удрала в Штаты поступать, он тебя поддержал исключительно мне назло. Но это вовсе не значит, что на любую твою блажь он станет отвечать согласием! И не забывай, что там еще и... мачеха имеется. Как она его науськает, так и будет. Потому вряд ли ты можешь так уж сильно полагаться на его поддержку. Моджеевский – это всего лишь лотерея. А я – твой фундамент, Таня!

- Ты прекрасно знаешь, почему я бросила университет и почему сбежала в Штаты, - сердито возразила Таня. – И если хорошенько подумаешь, то поймешь, почему меня поддержал отец.

- А он всегда тебя поддерживает в том, против чего выступаю я, - обиженно отрезала Нина Петровна. – И теперь он хороший, а я плохая. У меня ресторана нет – и я плохая!

- Ты не плохая, - вздохнула дочка, понимая, что разговор сворачивает на вечную тему, набившую оскомину всем, кроме, кажется, Нины Петровны. – Просто ты хочешь, чтобы все делали то, что хочешь ты. И вовсе не думаешь, что у людей могут быть свои собственные желания и мечты. Не такие, как у тебя.

- А что плохого в том, чтобы мы с тобой вместе работали, Танюш?

- Ничего. Но, во-первых, мне интереснее ресторан. Я почти два года строчу про рестораны. Теперь у меня есть возможность посмотреть на это изнутри. А во-вторых… во-вторых, я не хочу «вместе». Хочу сама.