Ноктюрн - Алексей Константинов

Ард потерял тропинку и теперь пробирался густым подлеском, ориентируясь на прожектора круглосуточной стройплощадки, Промокшая куртка липла к телу их похоже, сама-то пыталась согреться, не то чтоб уберечь от простуды хозяина. Не по погоде легкие туфли чавкали внутри стылой жижей и через шаг норовили остаться в раскисшем суглинке навсегда. Впереди протемнел силуэт знакомого балка, от него до родного подъезда оставалось метров тридцать. Сквозь влажную листву уже мерцали телеэкраны в окнах. Ард замученно утерся мокрым рукавом и, передыхая, прислушался. За шелестом сеющего дождя ему почудилось попискивание и приглушенное бормотание рации. Что за черт! Откуда рация? Оп-па: короткая сигаретная вспышка высветила совсем рядом горбоносый усатый профиль в капюшоне армейской плащпалатки. Ард обмер и мигом присел за куст.

«Ну, мы с тобой попали! — под участившийся пульс застучал в виске глуховатый голос ЭкзИма. — Попали! Попали! Засада, тебя ждут!»

— Сгинь, — прошипел Ард. — Чтоб тебя!..

Темнота у балка настороженно шевельнулась, по кустарнику чиркнул острый лучик фонарика. Караульный перемялся с ноги на ногу, сплюнул для самоутверждения и, успокоясь, снова мигнул зажатой в кулак неуставной сигареткой.

«Чего ты орешь? — спросил ЭкзИм. — Я и так слышу». — «Вот сейчас еще увидишь, — мысленно пообещал разозлившийся Ард, — подползу, отберу у него ствол и стрельнусь. Вот тогда увидишь». — «Не стрельнешься — у его револьвера боек спилен». — «Ха, значит, оглушу „БИЧару“, отведу душу, это ж „БИЧ“, я ж их породу за версту чую! Вот и кирпич, кстати, есть, такого добра тут навалом». — «Не оглушишь, оскользнешься, да он и сильней. Так что попинает тебя на радостях, сведет к себе в Бюро находок, так, кажется, на вашем сленге их контора называется? И премию получит. А премию прогуляет в кафе „Треф“, в пьяном виде угодит под штабной джип и через трое суток скончается в палате реанимации под капельницей. Сказать, в какой клинике?» — «Заткнись», — приуныл Ард. Сторожась нечаянных шорохов, отполз по грязи в сторону, распрямился и, не оглядываясь, заспешил прочь.

— В квартире тоже ждали? — спросил он через время, когда от балка уже не могли услышать.

«И ждали, и обыск был. Что покрали, что еще описывают, — помедлив, нехотя сообщил ЭкзИм. — В общем, дома у тебя больше нет».

Рассвет застал его на пляже. День обещал выдаться жарким, солнце раскормленной каплей всплывало со дна моря и в дымке обманчивого расстояния набухало лохматым нечесаным шаром.

Почти до утра Ард петлял повымиравшими настороженными дворами, осознанно двигаясь к заливу, почти до утра пугался шелеста смутных кустов и подолгу пережидал в дождливых подворотнях, прежде чем проскочить очередной перекресток. Свыкание с внезапно ему выпавшей долей изгоя давалось нелегко. ЭкзИм, как только вышли из парка, сразу куда-то пропал или попросту не отзывался, и после двух неудачных попыток снова с ним заговорить Арольд тоже принципиально замолчал.

Теперь, зябко ежась в прибрежном тумане, Ард торопливо раздевался. Закинул в репьи рваную, пугающего вида куртку, следом отправил и безнадежно поползший по швам пиджак, прополоскал, отжал и опять натянул на себя одну только рубашку, вымыл туфли, кое-как размочил и отчистил брюки от бог знает когда взявшегося на них цемента, пересчитал всю наличную мелочь — набралось на пару поездок в городском автобусе. Напоследок забрел по колено в спокойную чистую воду, ополоснулся.

«Сегодня суббота, — смутно припоминал он, выплясывая по холодному песку с одной ногой в скользкой штанине, — выходной и последний день месяца». Завтра по календарю наступает лето, значит, народ загодя разденется еще сегодня, и легкий его наряд едва ли вызовет недоумение. Простуду вот только б не схватить.

Через полчаса, подсушив брюки на сквознячках проходных дворов, он выбрался к проспекту Современников, а еще через двадцать минут сошел с рейсового автобуса на остановке «УХиМПи»-Сквер. Да, вот здесь, за сквериком, и располагалось его родное Управление Хлебопекарной и Макаронной Промышленности, где по всем картотекам Арольд все еще служил в чине ответственного по Отделу хронарного зондирования Пространства.

Управление их, а точнее — научно-производственный комплекс закрытого типа, хоть уж год как расконверсированное до почти полного технологического паралича, хлебов ни теперь, ни прежде не пекло и озадачиваться макаронным ассортиментом тоже не намеревалось. Непонятно, на что еще рассчитывал Сам, позакрывав две трети лабораторий, уволив половину сотрудников, отказавшись от военизированной охраны и распродавая по торгам да аукционам множительную технику из пустующих канцелярий, но на плаву он пока держался и зарплату выдавал исправно. Сам, похоже, так и не оставлял надежды восстановить связь с экипажами хотя бы двух-трех из пятидесяти десантных хрономодулей, потерянных за последние четыре года Управлением в будущем. Самый из них ближайший — «ка-27/28бт», под кодовым позывным «кабинет» — шесть месяцев назад внезапно вышел на связь с расстояния в три астрономических года. Радировал он совершеннейший бред, зато просил инструкций и следующий сеанс назначил им как раз на завтра. Нетрудно себе представить состояние Самого, когда на завтрашней трансвременной связи Арольд, главный его хронолокаторщик, так и не появится…

Ард толкнул стеклянную дверь проходной, издали отсалютовал выглянувшему из-за газеты вахтеру и, бросив на ходу: «Срочное дело!», взлетел по административной лестнице в Отдел.

Гулкая тишина и безлюдье коридоров выходного дня. Делать все надо быстро. Шестизначный код, щелчок. Теперь дверь от себя, и восемь секунд — успеть отключить сигнализацию. Есть! Не сработала. Полезная привычка хранить деньги и документы в рабочем столе. И сразу назад — если вахтер в курсе, «БИЧи» уже едут. Значит, через проходную не выйти, так. Ключи от третьего блока. Коридоры, лестницы, изученные лабиринты переходов, только теперь всё вниз. Стальные решетки подвала. Седьмой блок… Пятый… Третий. Операторская. Индикация пультов в ждущем режиме. Поворот, еще один. Где-то здесь… Ага, обитая железом дверь. Шахта аварийного выхода. Окрашенные в зеленое стальные ступеньки. Снова дверь, эта уже последняя. Успокоить дыхание, так. Лбом в прохладу косяка, постоять. Ключ на два оборота влево. Ручку вниз и на себя.

Обширный пустырь хозяйственного двора, захламленный досками, кабелями, проржавевшими бочками с надписью «яд», остов грузовика с вросшими в асфальт рессорами, в прорехе забора — шуршащая шинами улица. Ард тщательно запер за собой дверь, спрятал связку ключей под четвертой от угла бочкой, пролез сквозь забор, огляделся и небрежной походкой слоняющегося бездельника зашагал вниз по улице перекусить и промочить горло в какой-нибудь ранней пивной.