Сквозь паутину лжи - Мишель Рид

Так почему же она снова возвращается туда?

В конце этого длинного дня, приземлившись в шумном аэропорту Пизы, Лекси все еще задавалась тем же вопросом.

В дорогу она надела узкие голубые джинсы, выгодно подчеркивавшие ее стройные ноги, мягкий серый жакет и шарф, небрежно обернутый вокруг шеи. Распущенные волосы обрамляли ее бледное нервное лицо, зеленые глаза напряженно рассматривали толпу в поисках человека, который будет ее встречать. Она почти сразу заметила знакомое лицо.

Пьетро, щеголеватый невысокий мужчина с копной седых волос и оливковой кожей, уже ожидал ее у выхода. Пьетро был личным шофером Сальваторе, а его жена Зета – экономкой в Кастелло-Монфальконе, усадьбе семьи Толле, расположенной на окраине Ливорно. Пьетро и Зета всегда были холодно-вежливы с Лекси, но это было лишь каплей в море неприязни, с которой она в свое время столкнулась.

Пьетро мрачно поприветствовал ее:

– Рад снова видеть вас, синьора, хотя обстоятельства встречи и нерадостные.

– Да, – согласилась Лекси.

Взяв ее небольшой чемодан, шофер жестом пригласил ее следовать за ним. Несколько минут спустя они уже ехали в шикарном автомобиле в сторону Ливорно. Лекси смотрела в окно на знакомые пейзажи и чувствовала себя крайне странно. Она полюбила этот городок за время своего недолгого пребывания здесь, хотя и возненавидела все остальное, связанное с ним.

Она вспомнила, как впервые попала на виллу. Девятнадцатилетняя беременная женщина – а по сути, сама еще ребенок, – она чувствовала себя незваной гостьей и изгоем одновременно. Сальваторе не мог без отвращения смотреть на нее. Франческо напоминал ей прекрасного золотого орла с подрезанными крыльями, который не может улететь туда, куда ему хочется. Он огрызался на каждого, кто осмеливался подойти к нему, постоянно со всеми ссорился, чаще всего с отцом. Его возмущало отношение отца к Лекси, к их женитьбе, к ребенку, который скоро должен быть родиться. Он злился оттого, что не мог защитить ее, потому что не был уверен до конца, что она не заманила его в ловушку при помощи беременности, в чем неоднократно обвинял ее Сальваторе.

Лекси с грустью подумала, что иногда настоящая, сильная любовь – это плохо. Она все еще прекрасно помнила пульсирующую бесконечную боль на протяжении нескольких месяцев, пока…

«О, ради бога, перестань, – одернула себя Лекси. – У тебя был потрясающий роман с роскошным сексуальным плейбоем, ты забеременела и вышла за него замуж. Ты пережила потерю своего ребенка, хотя для большинства эта потеря стала немалым облегчением. Скорби о своем ребенке, но не вздумай скорбеть о браке, которого не должно было быть! И не вздумай снова начать себя жалеть!»

Автомобиль замедлил ход, и Лекси обнаружила, что они въезжают в больничные ворота. Белоснежное здание больницы было очень современным и выглядело как люксовое заведение.

Это была та же больница, в которую она попала три с половиной года назад. Когда она вышла из машины и окинула взглядом больничный корпус, воспоминания всколыхнулись внутри ее. Лекси не хотелось идти туда, ее зазнобило от одной только мысли об этом. Ее ребенок, ее малыш умер в этих стенах, в этих бездушных белых коридорах среди роскошных палат, походивших на номера дорогих отелей.

– Синьор Сальваторе попросил меня сопровождать вас, синьора. – Пьетро подошел так тихо, что Лекси подпрыгнула на месте. Она моргнула, пытаясь отогнать болезненные воспоминания. – Нам сюда…

Лекси пошла за шофером, с трудом переставляя ноги. Охранник попросил у нее паспорт, прежде чем пропустить ее внутрь. Трясущимися руками Лекси открыла сумочку и стала искать документы, в то время как Пьетро сердито ворчал, что это совершенно ни к чему, поскольку он может лично поручиться за синьору.

Лекси хотела одного: чтобы Пьетро оставил охранника в покое и позволил ему делать свою работу. Все это было для нее чересчур болезненно. Она не нужна Франческо. Он не остался один в целом мире. У него большая семья и множество друзей, готовых поддержать его. Будь у нее хоть толика здравого смысла, она развернулась бы и ушла отсюда.

Но она не развернулась и никуда не ушла. Она молча следовала за Пьетро по больничному вестибюлю к лифту, который поднял их наверх. Они прошли по еще одному гулкому коридору, и водитель распахнул перед Лекси дверь и отошел в сторону. Лекси сделала глубокий вдох и вошла в палату.

Ей понадобилась пара секунд, чтобы осознать, что это сестринская. Удобные кресла стояли вокруг кофейного столика, аромат свежесваренного кофе витал в воздухе. Хорошенькая темноволосая медсестра сидела за столом перед монитором компьютера. Она посмотрела на Лекси и улыбнулась.

– А, синьора Толле, добрый вечер, – прощебетала она по-итальянски. – Ваш муж сейчас спит, но вы можете посидеть с ним. – Девушка перешла на вполне сносный английский. – Ему станет лучше, когда он увидит вас.

Лекси подошла к двери, на которую указала медсестра. Ее сердце стучало, как сумасшедшее. Она вошла в комнату и быстро закрыла за собой дверь, чтобы прислониться к ней. Она боялась того, что может увидеть на больничной койке.

Комната оказалась больше, чем предыдущая. Большое белое пространство было окутано мягкими полосами теней от жалюзи. Она стояла на месте, как приклеенная, зачарованно наблюдая за капельницами и трубками, прикрепленными к монитору с мелькающими графиками и цифрами.

– Можешь подойти ближе, Лекси. Я не кусаюсь.

Глава 2

Этот низкий, слегка хриплый голос отозвался в Лекси легкой дрожью узнавания. Она посмотрела на кровать, сама не осознавая, что боится того, что может увидеть.

Лекси вдруг поняла, что не видит ничего, кроме бинтов и крахмального белого белья. Не было никаких подушек, только загипсованные ноги на вытяжке. Сердце Лекси пропустило несколько ударов и съежилось от страха. Когда человек вынужден лежать без подушек, это означает травму спины, а вытяжка говорит о переломанных ногах. И все эти трубки и датчики… А она даже не удосужилась спросить, какие травмы он получил, ни у Пьетро, ни у медсестры. Наверное, ей стоит вернуться, и…

– Лекси, – нетерпеливо пробормотал Франко, когда молчание затянулось. – Даже не вздумай сбежать.

– Откуда ты узнал, что это я?

– Ты пользуешься теми же духами, что и прежде. Она была удивлена, что он помнил это, учитывая количество женщин и ароматов, бывших в его жизни. Десятки женщин, чьи фотографии украшали обложки глянцевых журналов…

– Поскольку я не могу двигаться, сжалься надо мной, дорогая. Подойди так, чтобы я мог тебя видеть. Пожалуйста.

С трудом отлепившись от двери, Лекси на ватных ногах медленно подошла к нему. Она застыла у изножья кровати, и от ужаса у нее перехватило дыхание, когда она увидела безжизненное тело Франко на кровати. Белая простыня покрывала две трети его туловища, верхняя часть торса была открыта, обнажая его мускулистые плечи и руки. Белые повязки закрывали его левое плечо и ребра, и Лекси судорожно сглотнула, когда заметила черные кровоподтеки на его теле.

– Чао, – пробормотал Франко охрипшим голосом.

Лекси беспомощно покачала головой, и горячие, жгучие слезы наполнили ее глаза.

– Господи, – прошептала она.

Франко был рад увидеть слезы в ее глазах, он хотел, чтобы она была расстроена. Он даже хотел, чтобы она жалела его, – лишь бы не равнодушие. Как же она хороша! Огненные волосы обрамляли ее тонкое лицо и хрупкие плечи, как сияющий ореол. Он видел, что она плотно сжала губы, чтобы они перестали дрожать. Для Франко она до сих пор была лучиком яркого света в его серых буднях.

– Посмотри на меня, – попросил он, ощущая, как пульсирует между ними напряжение. Он чувствовал, как Лекси борется с собой, и понимал причину этой борьбы. Когда-то они не могли спокойно смотреть друг на друга из-за пожиравшей их изнутри страсти. – Прошу тебя.

Ее ресницы вспорхнули, и на него посмотрели два изумрудных океана, в которых плескались сотни разных эмоций. Внутри Франко разгорелись такие противоречивые чувства, что монитор начал пищать, как сумасшедший.

Лекси бросила испуганный взгляд на оборудование. Что происходит? Она понятия не имела, какими должны быть нормальный пульс и давление, но мелькание монитора становилось все интенсивнее, и это страшно испугало ее.

– Что случилось? – Она порывисто взяла его за руку и испугалась, когда увидела, что задела катетер.

Но прежде чем она успела отдернуть руку, Франко накрыл ее ладонь своей и неожиданно сильно сжал.

– Со мной все в порядке, – сказал он, но его голосу не хватало силы, чтобы убедить ее в этом.

Дверь внезапно распахнулась, и вошла медсестра. Слегка улыбнувшись Лекси, она подошла к монитору и стала проверять данные.

– Думаю, ваша жена вас удивила, – зазывно улыбнулась Франко медсестра, но Лекси легко перевела ее фразу с итальянского на английский.

– Это точно, – грустно ответил Франко. Лекси попыталась высвободить свою руку, но Франко только крепче сжал ее пальцы, и она сдалась. В тот момент, когда она перестала сопротивляться, Франко устало прикрыл глаза и осторожно выдохнул. Почти сразу показания датчиков нормализовались. Лекси вдруг почувствовала такую слабость, что свободной рукой придвинула стул к кровати и опустилась на него.