Колесо Сансары. Публицистический роман - Ирен Беннани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иллюстрация Людмилы Ломака
У Лазаревского дворца «правосудия», размахивая клюкой вместо меча, старуха отчаянно била по стенам, проклиная суды и пустившее ее по миру правосудие.
В открытых дверях коридора суда виднелась статуя беспристрастной Фемиды.
Я обернулась, казалось, чаша в весах покачнулась…
Кассационная жалоба с оплаченной пошлиной лежала на столе канцелярии покинутого суда.
Удалялась от площади, от раздирающих криков у «Замка Консьержери»…
Отрывок из замечаний на протокол судебного заседания.
01.04.2010 г. состоялось судебное заседание по рассмотрению гражданского дела №2—123/10 по иску Лачиняна С. Р. и Тванба А. Я. к ответчику Конюховой И. А. о взыскании долга, образовавшегося в результате выполненных работ по строительству жилого дома.
Ознакомившись с протоколом судебного заседания, вношу в него следующие замечания:
1. Представленное представителем истцов А. О. Е. заявление об уточнение исковых требований было вручено мне во время судебного заседания, согласия на приобщения данного ходатайство я не давала.
Мне не дали времени для ознакомления с заявлением об уточнение исковых требований.
2. Во время судебного заседания документы, подтверждающие затраты на строительство, не предъявлялись. Товарные чеки в зале суда представлены не были, и кому и на строительство какого именно объекта они выдавались в зале заседания не выяснялось.
3. Не было представлено доказательств передачи денег моему отцу по строительству в сумме 8 627 000 рублей и оформлению документов на земельный участок моего отца Кожекина А. М. Документальных подтверждений представителем истцов А. Е. О. о затратах на строительство представлено не было.
4. Технический паспорт (если можно назвать не заверенный и без подписей работников БТИ таковым документом) недостроенного строения предъявлялся на дату 1998 г., но не на дату 2001 г. В техпаспорте на дату 1998 г. было указано 75% готовности дома, но оценки дома 75 000 рублей в нем не указывается, БТИ не предоставляет оценки незавершенного строения.
5. В протоколе судебного заседания исключили следующие вопросы и ответы, исказив смысл и содержание фактически сказанного в зале суде, которые я излагаю ниже:
В протоколе судебного заседания не отразила моего вопроса к истцам: «С какой целью вы строили на чужой земле, которая вам не принадлежит?»
И ответ истца Тванба А. Я.: «Уважаемый суд, я знаю, что незнание закона не освобождает от ответственности, но у нас не было другого жилья и мы занимались строительством».
В протоколе судебного заседания не указано, что истица Тванба А. Я. заявила: «Конюхова несколько раз приезжала на участок сама и заявила соседям, чтобы мы освободили дом». (Прилагается письмо замначальника МОБ Хостинского РОВД г. Сочи майора милиции от 14.07.2009 г.)
Ответ судье: «Последний раз я была в спорном доме до 2001 года, так как проживала в Челябинской области», – не соответствует действительности. На вопрос судьи, где я проживала в 2001 году, я ответила: «Здесь, по адресу моего места жительства г. Сочи Л-212, ул. Курская, дом 79, кв.27» (прилагается выписка с трудовой книжки).
Далее последовало уточнение судьи: «Так вы с 2001 года не были в доме?»
Я пояснила: «В дом я зайти не смогла, поскольку истцы пользуются моей собственностью и препятствуют мне в этом, но у дома участка №45 я была последний раз в январе вместе с работником службы судебных приставов и видела, что с правой стороны к дому пристроена пристройка, истцы перекрыли кровлю, поставили ворота».
В протоколе на последней странице мой ответ излагается неполным, т. е. ответ был следующего содержания:
«Уважаемый суд, я закон не нарушала, все документы оформила по закону, истцы не приобрели права распоряжаться моей собственностью, договора купли-продажи не заключалось, соглашение о задатке, нотариально не заверенное и без подписей, такого права истцам не даёт.
Решением Хостинского суда доказано, что участок №45 принадлежит мне, и все, что находится на моем участке, принадлежит мне. Я считаю, никому я ничего оплачивать я не обязана. Как и ничто не доказывает обратного. Я поддерживаю свои возражения».
В протоколе суда не отразился и вопрос судьи: «Вы признаете экспертизу?»
Мой ответ: «Нет, не признаю, экспертиза проводилась без моего присутствия, о дате проведения меня не известили. Как я могу ее признать, если и до 2001 года экспертизы и рыночной оценки не проводилось? И как я могу судить о том, что в доме, когда я до сих пор я в него не попала?»
В соответствии со ст. 231 ГПК РФ
ПРОШУ:
Удостоверить правильность указанных замечаний на протокол судебного заседания и приобщить их к делу.
Торопясь на вокзал, я бегу к полудню встречать младшую дочь.
С коробкой конфет в виде курицы она выходит из поезда и смеётся, в руках её сладкий сюрприз тёти Люды.
Иногда незаметные мелочи радуют жизнь, я понимаю хитрости Люды.
И только близкие и любовь мамы, дочери и сестры в такие минуты спасает от мыслей о безысходности и суициде.
Все слова благодарности внутри себя я мысленно в эти минуты посылаю сестре за то, что в эти дни дочери не пришлось меня видеть, не желая расстраивать её детскую психику, отвечая ей, я смеюсь, поправляя перетянутые на голове синей лентой её светлые волосы, говоря ей, что всё у меня хорошо.
– А, дела? Они тоже скоро наладятся, – целую и звоню сестре Люде.
– Знаешь, – сообщает она, – я узнала адрес одной из адвокатских контор, мне недавно сотрудник хвалил её здесь, я перешлю тебе номер.
«Лучше сделать всё возможное, чтобы потом не жалеть», – подумала я, направляясь к офису банка, оформив кредит на тридцать тысяч и поспешив на вокзал, предварительно созвонившись с адвокатской конторой по номеру от сестры в Краснодаре.
Стояли тёплые дни, но несмотря на май месяц, с утра сохранялась прохлада. Договорилась о встрече с Людмилой у бюро, где назначена встреча.
Подойдя к офису, увидела, что у входа меня дожидалась сестра, поддерживающая меня во всех начинаниях и в трудные минуты особенно. Её голубые глаза и мелодичный голос притягивали внимание окружающих, располагая к себе. По случаю официальной прогулки Людмила оделась в платье из тёмного бархата, придающее фигуре пикантность. Любительница перемен, постоянно была в творческом поиске и, несмотря на деспотичность супруга, всегда успевала быть в курсе событий.
Целуя и обнимая меня, подбодрив, она уточнила, все ли бумаги со мной.
– Не волнуйся, копию жалобы, возражения, документы я не забыла.
Взявшись за руки, мы открыли тяжелую дверь и, пройдя вглубь коридора, уточнили о встрече, на которую прибыли, у секретарши. Вскоре появилась владелица офиса, наш адвокат. Оставив сестру ожидать на диване, я зашла в кабинет в открытую дверь, откуда меня пригласили.
– Садитесь, рассказывайте по возможности, что с вами случилось.
– Мне кажется, будет лучше, если я сразу представлю вам свои документы и потом перейду к делу.
Раскладывая перед Майей копии заявлений, я пояснила:
– Теперь жду дату, когда здесь, на Красной, в Краевом будут рассматривать дело.
– Давайте предварительно свяжемся, я подумаю, как вести его дальше.
– Но понимаете, я хотела бы знать, сколько должна за ведение дела?
Пояснив, что на данный момент у меня есть небольшая конкретная сумма.
Только после озвученной суммы адвокат улыбнулась, казалось, сдерживая себя и не засмеявшись.
– А ест ли у вас другие объекты, участки, квартиры.
– Понимаете, есть земельный участок, но он пока завис в стадии оформления категорий на землю.
– Я буду ждать по факсу копии его документов. Телефоны, контакты возьмёте у секретарши, созвонимся и, думаю, договоримся, как будем действовать с вами в дальнейшем.
Выйдя на улицу, поймав на себе задумчивый взгляд, я спросила:
– Люда, ты слышала?
– Да, как наивны мы были, даже не предполагая о суммах, чтобы выигрывать дело.
– Люд, скажи, тебе плохо, вижу, ты побледнела.
– Немного устала, сейчас выпью таблетку, поджелудочная чуть-чуть приболела.
Купив у троллейбусной остановки пару бананов, поймали такси и направились к дому. Подъехав к нему, увидели у калитки, как, сбивая друг друга, радостно лая, встречая хозяйку, спешило семейство дворовых собак.
Я всегда скучала по встречам с Людмилой, хоть не радовали и огорчали минуты с присутствием её мужа. От его постоянных криков начинала болеть голова, и в итоге окончательно пропадала способность мыслить, но сегодня ничего лучшего я не могла бы придумать, чтобы забыть о проблемах и хоть какое-то время не думать.
После городской суеты беседа в просторной прохладной кухне старого дома на житейские темы меня успокаивала. Заботливые вопросы сестры и её с любовью приготовленные блюда к приезду уводили дальше от грусти и горечи, вселяя надежду на перемены. Разговоры о детстве; тогда за проступки доставалось старшей Людмиле, первые годы студенчества, дороги влюблённости, которые расстоянием нас удалили, но не душой.
