Экзорцист. Утроба Ведьмы - Джулия Тард

С трудом проглотив четвёртую ложку каши, чувствуя, что ещё немного и её вырвет, Мария неспешно облизнула губы, смотря на Филиппа:

— Для него было бы проще заставить её обо всём забыть, чем так сильно за собой следить. Так что пропажа вашей помощницы навряд ли связана именно с ним, — ненадолго замолчала, не зная, как лучше будет сказать, что собирается его покинуть. — Знаю, что сейчас это не совсем уместно, но я не собираюсь задерживаться в Берне. Думаю, завтра-послезавтра уже отбуду.

— Почему? — растерянно посмотрел на неё Филипп.

От одной только мысли, что Мария его оставит, становилось не по себе. После всего того что он узнал и, уж тем более увидел, у него даже представить не получалось как он сможет теперь остаться без защиты!

— Письмо получила. Есть одна девушка, о которой я должна позаботиться и одна женщина, которая может позаботиться обо мне.

— Но почему так быстро?!

— Не вижу смысла оставаться тут на дольше, — безразлично ответила Мария, бесцельно ковыряя ложкой серую жижу. — Так что помогите мне волосы обрезать.

— Что? — не сразу понял Филипп, о чём именно она его просит.

— Вы мне волосы обрежете? — иронично улыбнулась. — Сейчас будет очень тяжело странствовать без Михаэля, так что я должна как можно больше походить на парня. А для этого не помешала бы короткая стрижка. Ну, так что?

— Э…э… — ни как не мог подобрать правильных или вообще хоть каких-нибудь слов на подобное заявление. — Я конечно не очень хороший цирюльник. Но… думаю попробовать можно. Если для тебя неважно, как именно выйдет.

— Совершенно. Сейчас сможете?

— Д-да. Только за ножницами схожу. А ты иди в купальню.

Как и в прошлый раз, комната для купания оказалась сырой и тёмной. Разожженный огонь ещё не смог как следует её прогреть, но от него появлялось ощущение уюта.

Рыжие блики блуждали по каменным стенам, деревянной бадье и стулу. И его приятный треск успокаивал Марию, напоминая о том, как они с Михаэлем вели долгие интересные беседы.

Связь между ними была разорвана, но потребность друг в друге продолжала изнурять её разум и тело. Она начала напоминать самой себе наркомана, неспособного жить без потребления.

Ведь именно так чувствует себя контрактор на долгое время лишенный близости со своим фамильяром. И именно так чувствует себя демон, лишенный близости со своим контрактором.

— Извини что долго, — зашел Филипп, — но я решил, что тебе в любом случае понадобится полотенце.

— Спасибо, я сейчас просто сама не своя. То и дело всё из головы вылетает.

— Ничего страшного. А теперь говори, как ты хочешь, чтобы я тебя подстриг?

— Обрежьте вот так, — присев на стул, она собрала волосы на затылке. — Прямо под кулаком.

— Так коротко?

— В самый раз.

Из-под тяжелых ножниц, послышался приятный шелест, после которого её длинные волосы ошмётками начали падать на пол. Ничего не говоря, полностью сосредоточившись на неудобных ножницах, Филипп старался сделать всё как можно аккуратней.

— Извини если не так, — потёр вспотевший лоб. — Свет слишком тусклый.

Поднявшись, взлохматив короткие волосы, Мария тряхнула головой, поворачиваясь Филиппу:

— Ничего страшного. Это всего лишь волосы и они отрастут. Лучше скажи как я тебе?

С такой взъерошенной стрижкой она выглядела иначе. Одежда и лицо остались теми же, но теперь её облик стал для него каким-то чужим, непривычным и по-ребячески дерзким.

— Будто мальчишка.

— Спасибо за помощь, Филипп, — улыбнулась Мария. — Если бы не ты, кто знает, чтобы со мной сейчас было.

— Не стоит так чистосердечно благодарить, — хмыкнул кюре, смотря на массивные ножницы. — В том, как я поступаю, есть свои причины.

— Мне стоит начинать беспокоиться?

— Вполне, — выдержал Филипп напряженную паузу, прежде чем наконец-то поднять взгляд: — Возьмёшь меня с собой.

— С ума сошел?! — не сдержалась Мария, меньше всего на свете ожидая от него чего-то подобного. — Филипп, я не могу этого сделать. Мир, в котором я живу — не игра. Неужели тебе было мало увиденного? На этот раз ты остался жив, но неизвестно как сложатся обстоятельства в следующий раз. К тому же теперь я не могу гарантировать твоей сохранности. И не могу возложить на себя ответственности за твою жизнь.

— Я понимаю. Честно понимаю, — в его голосе не было ни раздражения, ни недовольства, он просто смотрел на неё будто растерянный, перепуганный ребёнок. — Но, как мне теперь жить, Мария? Теперь, после того, как увидел куда больше положенного. Как ты и говорила, я заглянул за кулисы, о существовании которых некоторым не дано узнать до конца своих дней. Рядом с тобой я понимаю, что не сумасшедший и не стану им. Потому что ты будешь моим якорем, что удержит в понимании истинной природы вещей. Ты способна противостоять тому, что способно убить меня и только так я смогу почувствовать себя в безопасности. Пусть сейчас ты не знаешь, на что способна после его потери. Но, в любом случае, на куда большее нежили простые люди. Поэтому позволь мне быть рядом с тобой.

— Филипп… — пробормотала Мария, не зная как до него достучаться. — Я стану якорем, что утянет тебя ко дну. Мир, в котором я живу, залит кровью, воплями, гнилью, страхом и безумием. Ты не сможешь в нём не жить, не существовать. Поверь, рядом со мной ты куда быстрей лишишься рассудка, чем оставшись здесь!

— И всё же я рискну! — никак не унимался кюре, прекрасно понимая, во что именно превратится его жизнь без неё.

Сосредоточенно смотря на упрямого священника, Мария с ужасом поймала себя на мысли, что нуждается сейчас в его компании, ничуть не меньше, чем он в её. Да и каким бы она была контрактором, позволив расхаживать без присмотра настолько опасному человеку.

— Хорошо, Филипп, — сдержанно кивнула, заставляя уголки его губ дёрнуться в облегчённой улыбке. — Собирайся.

* * *

Поправив седло, Мария в очередной раз проверила, хорошо ли она закрепила Ригард. Несмотря на то, что больше он не представлял для демонов интереса, она в любом случае должна была передать его Орин.

— Смотрю, ты основательно подготовилась, — появился Филипп, поспешно отходя от храма.

Стоя к нему спиной, укладывая сумки на Рэйвена, на какой-то момент, она полностью сбила кюре с толку. Коричневая кожаная куртка полностью скрыла мягкие переходы её тела, перчатки женственные руки, а густые, взъерошенные волосы как