Возвращение к истоку - Сергей Зайцев

А ведь она и одета почти так же, как и семь лет назад, вдруг дошло до меня, — в безрукавку с массой карманов и кармашков, исполняющую роль разгрузочного жилета, да плотные бриджи, все — из синтекожи. Под жилетом она носила нательный топик с воротом под горло и короткими, до локтей, рукавами, на ногах — ботинки военного образца. Вся одежда сшита на заказ, на ее фигуре сидит как влитая, выгодно подчеркивая безупречные формы. И все же кое-что изменилось — раньше она предпочитала серебристо-серый или серо-стальной цвета, сейчас же вся одежда — насыщенно-черного цвета. А топик — белый. Для контраста. Зайда — удивительная женщина. Но когда бок о бок живешь с ней год за годом, удивительное становится обыденным. Мне всего тридцать один, но, глядя в зеркало, я с трудом узнаю в себе того пацана, каким был семь лет назад. Впрочем, последний раз свое истинное лицо я видел в зеркале полтора года назад. Зато Зайде уже шестьдесят восемь, а выглядит она максимум на тридцать пять, ну, может, на сорок, и на ее лице не прибавилось и морщинки с момента нашего знакомства, состоявшегося еще в моем детстве.

Внимание отвлек какой-то сбой в сети, я перестал видеть трассу, ведущую к космопорту, изображение на окне «виртуалки», отвечавшем за отслеживание движения, сменилось рекламными роликами о местной сельскохозяйственной продукции. Мысленной командой пришлось отсечь баннер, просочившийся в виртуальность лоцмана сквозь защитные программные блоки, одновременно я занес его в черный список — больше подобная «услуга» не появится.

Зайда сбой сети тоже заметила.

— Однако сервис здесь по-прежнему не на высоте, — прокомментировала она.

— Все равно пора встречать, они уже рядом.

Она поднялась, выпрямившись во весь рост, потянулась, разминаясь. Кивнула:

— Тогда пошли.

— Пошли, — я тоже встал.

— Точно не передумал?

— Нет. Хочу взглянуть им в глаза.

— Не вижу смысла, но дело твое.

Она подхватила небольшой кейс, стоявший у ее ног, и мы отправились в зал к таможенному турникету. Местные таможенники — двое молодых парней за стойкой возле напичканного сканирующей электроникой турникета — заметили наше приближение и тут же напустили на себя деловую озабоченность, стараясь незаметно одернуть мешковатую зеленую форму. «Людям определенно нечем заняться, — насмешливо подумал я, — так что шерстить нас будут минут десять, не меньше, если только Зайда их не осадит. А она это сделает запросто, с ней переливание из пустого в порожнее не проходит».

ГЛАВА 3

Петр

— Проходи, лейтенант, не стесняйся.

Петр Свистун спокойно шагнул в помещение, куда его привели двое особистов, затем посторонился, пропуская хозяев. Служебный чип, встроенный в форму капрала, еще на летном поле выдал на лоцман пилота краткую информацию: Ронор Журка, капрал, служба безопасности военной базы «Зеро». Офицер представился сам — капитан Юрин Семик. Обычное правило секретных служб — информация со служебных чипов старших чинов доступна только для внутреннего пользования среди своих, так что Петра это не удивило.

— Положи ранец на лоток сканера. Встань лицом к стене, руки за голову, ноги раздвинь на ширину плеч. Не обижайся, парень, правила есть правила.

Петр Свистун молча выполнил требования капитана. Прием его насторожил, хотя он и не подал виду, что чем-то обеспокоен. Его личные данные и форма контракта, заключенного на Сокте в вербовочной конторе, давно должны были поступить на Пустошь по гиперсвязи. Но волноваться пока рано, разные накладки случаются. И разные люди встречаются, со своими представлениями о том, как следует выполнять служебные обязанности.

Грузный капрал, тяжело сопя за спиной, словно поднимал тяжеленную штангу, а не водил над его телом почти невесомым ручным сканером, сосредоточенно занимался работой не меньше минуты, начав с шеи и закончив ботинками.

— Оружия нет, — невнятно пробасил Ронор Журка, глотая окончания слов. — Вроде чист.

Петр мысленно усмехнулся. Еще бы. За это он должен «благодарить» бикаэлку с внешника, доставившего его на Пустошь. Ссылаясь на правила, установленные на борту, она настояла, чтобы все личное оружие пассажир упаковал в свой походный ранец, а ранец, естественно, сдал в багажное отделение под замок. И не разрешала вооружаться, пока Петр не покинул челнок. Так что «соски» (уничижительное сокращение от «секретные службы») подхватили его под руки прямо возле трапа безоружным. Впрочем, Петр с ними воевать не собирался. Он прибыл сюда служить.

За его спиной между особистами состоялся довольно занятный диалог:

— Ронор, друг сердешный…

— Ага.

— Отвечай по форме, твою мать, — не повышая голоса, почти благожелательно «поправил» офицер.

— Я, мой капитан!

— Ты когда научишься нормально выражать мысли? — язвительно проворчал капитан Семик. — Никогда тебя не поймешь, то ли ты выполнил работу, то ли попросту просачковал. Так объект «чист» или «вроде чист»?

— Чист.

— Ну вот. Можешь же, когда захочешь?

Капрал обиженно шмыгнул носом. Неуверенно добавил:

— Вроде.

— Тьфу на тебя, Ронор. Да почему «вроде»? Ты проверил его сканером? Чего молчишь? Проверил?

— Проверил.

— Сканер что-нибудь обнаружил?

— Нет. Вроде ниче…

— Стоп! Стоп, я сказал! Ронор, я тебя когда-нибудь пристрелю. Собственноручно. И пусть меня после этого попрут со службы, но эту трудную и полезную общественную работу кто-то должен сделать. Ты даже не представляешь, сколько людей, которые сталкиваются с тобой ежедневно, вздохнут после этого очищающего акта свободно — оттого, что твоя постылая рожа больше не мелькает в «свободном доступе» и не наводит на них тоску. Ладно, закончили, тебя я и позже могу отдрессировать, а то гость заждался. Вольно, пилот.

Поворачиваясь к капитану, Петр машинально покосился на обыскивавшего его типа — здоровенного нескладного бугая в полевой форме. Физиономия капрала и цветом, и формой напоминала плохо прожаренную отбивную, на которой какой-то шутник забавы ради небрежно, как в сырой глине, выдавил пальцами черты лица, а угловатый череп вместо волос, словно грязная пена, покрывала серая трехдневная щетина. Видимо, капрал частенько любил бриться наголо. Кроме того, от капрала ощутимо пованивало. Запах немытого, непрерывно потеющего тела, казалось, заполнил собой все помещение, делая работу сплит-системы, обслуживающей помещение, настолько тщетной, что ей впору было покончить самоубийством — посредством короткого замыкания электропроводки. Приходилось стоически терпеть. Вряд ли его задержат здесь надолго.

Дизайн служебного кабинета «сосок», в отличие от его обитателей, на оригинальность не претендовал. В первый же момент, когда Петр шагнул в комнату, ему даже померещилось, что он оказался на Двойном Донце, в кабинете Танити Стокс, своего бывшего начальника службы безопасности КВО «Правопорядок» — коммерческой военизированной организации, в которой он служил последние три года. Но все же отличия были. Просторная комната, светлые стены, встроенные в потолок световые панели, напольный сканер для крупногабаритных предметов, два рабочих стола, один простой, второй — многофункциональный, со встроенными терминалами внутренней и орбитальной связи. За этим столом, откинувшись на высокую спинку удобного кресла, и расположился капитан Семик — плотный, полноватый мужчина невысокого роста, лет пятидесяти, в потрепанной серо-зеленой камуфляжной форме. Крупная голова капитана была несколько несоразмерна его телу, а мелкие черты лица на круглом, скуластом лице с широким тупым подбородком только подчеркивали эту нелепость — нос-пуговка, маленькие, близко посаженные глаза, узкий рот-бутон — все это теснилось где-то посередине физиономии, оставив массу места для творчества. Кроме того, капитан, похоже, был альбиносом. Коротко остриженная шевелюра белела, словно грязноватый талый снег, кожа, несмотря на солнечную осень за окном, была бледной, а глаза — светлые, красноватые по краям век, как от недосыпания, радужка почти неотличима от белка. Петр тут же подумал, что такими глазами славятся шелтяне, но капитан вряд ли к ним относился, наемники с Шелты высоко ценят свою независимость, не станут связывать руки постоянной службой в рядах каких-либо вооруженных сил.

Петра капитан рассматривал с каким-то мрачным удовлетворением, словно бы обещая грядущие неприятности. Что выглядело вполне естественно — добродушный характер и такая физиономия, как у него, просто несовместимы.

— Сядь-ка вот сюда, пилот, поговорим.

Капитан ткнул коротким пальцем в кресло напротив — предназначенное для посетителей, на порядок попроще и подешевле, чем у него самого. Такое же простенькое стояло за вторым столом, видимо, капрал на шикарное кресло еще не заработал. Садиться на свое место он не спешил, пристроился шумно сопеть над ухом. Столь повышенные знаки внимания Петру не понравились. Пованивало. Точнее уже смердело. И как только капитан выносит своего помощника? Простая душевая кабинка с таким клиентом вряд ли справится за один сеанс. Запереть бы его на недельку в автомойке, заправив ее самым ядреным средством для чистки военной техники.