Ришелье - Роберт Кнехт

После смерти мужа Сюзанна жила в родовом поместье Ришелье, в Пуату; именно там ее третий сын, Арман Жан, провел свое детство. В 1594 году его дядя Амадор де ля Порт взял его в Париж, который недавно покорился королю Генриху IV. С приходом мира в столице вновь открылись университеты, и Арман поступил в знаменитый Коллеж де Наварр. Курс обучения включал три основные предмета: грамматику, искусство и философию. Молодые дворяне обычно изучали первые два, оставляя философию студентам, которые хотели стать священнослужителями или учеными. Арман был, по общим отзывам, прилежным студентом. По свидетельству тех лет, «жажда похвалы и страх перед критикой были настолько сильны, что заставляли его строго блюсти все правила».

Когда Арман завершил изучение грамматики и искусства, мать собрала семейный совет. Было решено, что он станет солдатом. Ему пожаловали титул маркиза дю Шийю и позволили носить шпагу. Он переехал из дома своего дяди Амадора в дом члена парламента[2] по имени Бутийе. В то же время он поступил в Академию Антуана де Плювинеля, высшую школу для дворян. Там уделяли внимание не только физическим упражнениям, фехтованию и верховой езде, но и хорошим манерам, живости ума и тела, элегантности и благородному поведению. Изысканные манеры и умение выбрать одежду также были предметом обучения в Академии.

Армана всегда тянуло к военному искусству, но неожиданный поворот в судьбе семьи Ришелье изменил его предназначение. Причина заключилась в ответственности за управление епископальными землями Люсон.

Во Франции XVI века стало обычаем для короля давать важные церковные приходы, такие как епископства (диоцезы), преданным слугам, даже если они были мирянами. Так, в 1584 году Генрих III отдал диоцез (провинцию) Люсон Франсуа дю Плесси, потом она передавалась по воле семьи Ришелье. Первым епископом, назначенным Франсуа, был его дядя Жак, который никогда там не жил. Второй — Франсуа Ивер, кюре Брайе — выполнял функции смотрителя до тех пор, пока брат Армана, Альфонс, которому было обещано епископство, не закончил учебу. Но в 1602 году он отказался от сана и и предпочел стать монахом-картезианцем. Семья Ришелье призвала Аркана занять его место, чтобы не потерять Люсон и доходы от нее в результате решения Альфонса. Он согласился без колебания. «Да будет воля Господа, — написал он дяде, — я приму все ради блага церкви и славы нашего имени».

Поворот в карьере Армана вызвал необходимость изменить направление в образовании. Он оставил Академию Плювинеля и вернулся в Коллеж де Наварр, чтобы изучать философию, и сразу ринулся в дискуссии с таким пылом и усердием, что отдавал им ежедневно по восемь часов в течение четырех лет. Этот период интенсивной учебы, по всей вероятности, основательно подорвал его здоровье. В 1604 году Арман принял участие в публичной дискуссии в коллеже. К этому времени он был формально назначен епископом Люсонским, но поскольку еще не достиг канонического возраста, то требовалось особое разрешение папы для посвящения в сан. Такие разрешения не были в обычае, и Генрих IV специально просил кардинала дю Перрона получить его. Между тем Ришелье (как мы его теперь будем называть) получил разрешение свободного проживания при университете. Он приехал в Рим, Святой Город, в январе 1607 года и был представлен папе Павлу V французским послом. Он явно поразил всех, включая папу, своим красноречием и необычайной памятью. Утверждается также, что Арман бегло говорил на итальянском и испанском языках. Получив особое разрешение, он был посвящен в сан в Риме 17 апреля 1607 года[3].

Вскоре новый епископ вернулся в Париж и с головой ушел в учебу. 29 октября он стал бакалавром теологии (а не доктором, по мнению некоторых историков). Через несколько дней был принят в члены Сорбонны[4]. Теперь он готов делать карьеру при дворе, но в январе 1608 года тяжело заболел: несколько недель страдал от приступов лихорадки и тяжелейших мигреней. В течение всей жизни Ришелье мучился тем, что называл «своей несчастной головой». К Великому посту 1608 года он достаточно выздоровел, чтобы получить приглашение стать причетником при дворе, но это не оправдало его надежды на более весомое признание и он вернулся в Люсон. С 1583 года семья Ришелье извлекала доход из диоцеза, ничего не вкладывая взамен. Епископы не жили там, собор и епископский особняк обветшали.

Ришелье начал с устройства дома, достойного его положения. Он нанял слуг, приобрел мебель и посуду и через несколько месяцев уже дал понять окружающим, что считается человеком с достатком. Между тем он был официально введен в должность епископа и дал обет служить своей пастве… Начал он с обновления епископского духовенства в соответствии с правилами, установленными Тридентским собором[5]. Синод издал ряд указов, напоминающих духовенству о его обязанностях. Священники должны держаться подальше от ярмарок и воздерживаться от торговли и азартных игр, иметь выбритой тонзуру и прилично одеваться, достойно отправлять церковные таинства и службу. Литургия (месса) должна проводиться в удобные для верующих часы. На время богослужения таверны закрываются. Каждое воскресенье приходские священники преподают катехизис и читают молитвы и десять заповедей на французском языке, а не по-латыни, чтобы всем было понятно. Верующих нужно поощрять к принятию причастия раз в месяц или, по крайней мере, в течение четырех главных христианских праздников.

Ришелье приложил громадные усилия для возрождения религиозных обрядов в своем диоцезе. Он написал небольшую книгу, названную «Воспитание христианина», целью которой было изложить христианские истины в доступной всем форме. Не будучи в большой степени затронутой аскетическими взглядами Контрреформации, его вера была тем не менее искренней. «Он действительно верил в великую миссию Римской Церкви и постоянно старался улучшить ее организацию и содействовать ее религиозным целям». «Воспитание христианина» было опубликовано в 1618 году. Книга широко распространялась во Франции и была переведена на другие языки. В качестве епископа Люсонского Ришелье много ездил. Это были не просто обычные инспекции. Духовенство должно было готовиться к его приезду организацией проповедей и молитвенных собраний. В своем стремлении поднять авторитет местного духовенства Ришелье тщательно контролировал новые назначения. Он был одним из первых французских прелатов, которые всерьез приняли Тридентскую директиву по созданию семинарий. В 1609 году он приобрел дом недалеко от своего собора, чтобы использовать его под семинарию. Семинарии существовали и в других частях Франции, но не были многочисленными вплоть до 1650 года.