Подруга - Наталья Ткаченко

Ллио видел, что мать расстроена, и ласково обнял её. Эльфийка улыбнулась ему и погладила по голове:

— Все мои дети выросли, почти у всех уже своя взрослая жизнь, свои семьи и свои дети. Со мной остался только ты, — она серьёзно посмотрела на него: — Ллио, главное, чтобы вы жили здесь. А так я совсем не против, если ты приведёшь в наш род человеческую девушку…

— Мама! — возмущённо вывернулся из-под её ладони юноша. — Тхар мне… как сестра! Вот! Ты же помнишь, что я тебе рассказывал: когда она сжала мои руки, наша кровь смешалась…

— Светлый Лес! Какой же ты ещё ребёнок! — воскликнула эльфийка и не дала донельзя раздосадованному сыну возразить: — Это не считается! Ведь не были проведены необходимые обряды…

— Ещё как считается! — настоял Ллио. — А если нужны какие-то обряды, так я их проведу!

— Ты хочешь сказать, что с такой теплотой говоришь о девушке, собираешься искать её хоть на краю света, и она тебе всего лишь как сестра? — воскликнула его мать.

— Да! — Ллио вскочил. — Да, потому что я люблю Ллан!

Миреллин замерла на секунду, потом её глаза расширились, отражая пришедшее понимание. Она прижала ладонь ко рту, словно пытаясь спрятать обратно вырвавшиеся ненароком слова, и, с жалостью посмотрев на сына, протянула к нему руки:

— Ллио, прости меня! Я не хотела причинить тебе боль!

Ллио позволил снова усадить себя на диван:

— Мама, Тхар — мой друг, а люблю я Ллан.

— Я так надеялась, что эта рана в твоей душе уже затянулась, — вздохнула печально Миреллин.

— Я её всегда буду любить, — твёрдо сказал Ллио. — Но Тхар… я не могу и не хочу вот так с ней расстаться и забыть. Тем более что им с Тилей необходимо помочь. Поэтому, когда Ванеллириан вернётся, мы поедем их искать.

Миреллин задумалась ненадолго и объявила:

— Дирелл поедет с вами.

— Что?! — подскочил Ллио в ужасе при первом же звуке имени ненавистного зануды — старшего брата, единственного, кроме него, кто ещё не обзавёлся семьёй. — Мам, он же ненавидит людей!

— Ты преувеличиваешь, — сказала эльфийка таким тоном, что Ллио понял обречённо: мать будет настаивать на своём до конца.

Иногда обычно мягкая и ласковая Миреллин "упиралась рогом", как сказала бы Тхар, и наотрез отказывалась менять однажды принятые решения. Ллио ни за что бы не признался, что и сам унаследовал от неё эту черту: достаточно вспомнить, как он не так давно с достойным лучшего применения упорством собрался и покинул Леса.

Но сейчас надежды переупрямить мать не оставалось:

— Дир просто насторожённо относится к людям, — корректно отозвалась о сыне Миреллин. — В основном потому, что никогда не покидал Леса. Так что пришло время ему посмотреть, что там, за границей. И я надеюсь, что его осторожность перевесит бесшабашность Риана и твою доверчивость. Я же беспокоюсь за тебя! — несколько обвиняюще закончила Миреллин.

— Мама, ну со мной же будет сам Ванеллириан Странник, — предпринял Ллио слабую попытку избавиться от навязываемой опеки.

Миреллин неожиданно фыркнула:

— Риан ничуть не изменился за те двадцать лет, что я его не видела — такой же балбес!

— Мама?! — во все глаза уставился на неё Ллио. — Так ты его и раньше знала? Я думал, вы только сейчас познакомились! И вовсе он не балбес!

— Я же была знакома с его кузеном, забыл? — ответила Миреллин. — Риан нас и познакомил. Но мы уже давно не виделись. Так вот, — строго выпрямилась она, — Риан как был легкомысленным авантюристом, так им и остался. И доверить ему моего ребёнка?!

— Мама! — взвыл Ллио.

— Дорогой, тебе только шестнадцать! И потом, для меня ты всегда останешься моим маленьким ребёнком! — нежно сказала Миреллин, умилённо глядя на "дитятко" выше её на полголовы. Ллио ответил ей хмурым обречённым взглядом и сказал:

— И всё же без Дира нам будет лучше. Да и рассказывать ему про Тилю мне что-то не хочется!

— Тогда не рассказывай, — пожала плечами Миреллин. — Я согласна тебя отпустить, но только под присмотром.

Ллио обречённо вздохнул. Что ж, остаётся только надеяться, что друг Ванеллириана, посланный неделю назад с письмом, нашёл усадьбу. И что Тхар ещё не успела оттуда уехать, и дождётся его. Тогда можно будет отправиться прямо туда и избавиться от дорогого братца как можно быстрее. А там они все вместе сядут и подумают, что можно сделать для Тхар с Тилей, да и вдруг двоюродный брат Ванеллириана что-нибудь подскажет?

Но прежде всего, он, конечно, крепко обнимет Тхар. А потом как следует надерёт её маленькие круглые ушки за то, что сбежала, не попрощавшись!

3.

Утро Тхар начиналось тогда, когда ей вздумается. Сегодня она встала рано, хотя и не раньше работников, и решила немного "выгулять" застоявшегося Дружка. Ездить верхом, скажем честно, девушка не умела, поэтому вела под узду довольного таким поворотом дел коня подальше за поля и уже там тренировалась.

— Ууу, какие бока отъел! — пыхтела Тхар, неловко забираясь на лошадь. — Раскормили мы тебя тут!

Девушка ничуть не погрешила против истины: Дружок округлился, похорошел и повеселел. Разумеется, в этом была, прежде всего, заслуга самой Тхар, тщательно ухаживавшей за коняжкой. К тому же, сказывались деревенские корни лошади: Дружок не мог похвастаться гордым изгибом шеи, тонкими бабками и изящной статью, зато он был вынослив, неприхотлив и покладист.

Покладистости немало способствовали морковки, горбушки и прочие вкусности, щедро скармливаемые усадебной детворой. Дружок не походил ни на флегматичных меринов, на которых пахали поля, и которых интересовало только содержимое их кормушки, ни на злобных кусачих жеребцов, оставленных "на развод". Он весело косил чёрным глазом, очень аккуратно брал с руки угощение и ради шутки мог иногда легонько толкнуть в грудь. "Счастливчик" радостно визжал и падал под смех друзей и свой собственный, и Дружок запрокидывал голову и смеялся вместе с ними.

— Этот за корку хлеба за кем угодно пойдёт, — неодобрительно сказал конюх, понаблюдав за поведением хозяйского любимца. Тхар только фыркнула — за то время, что они провели вместе, Дружок не только научился узнавать хозяйку, но и чётко признал её своей единственной и неповторимой. Когда, уже недалеко от усадьбы, на похорошевшего коника позарились воры, тот начал так брыкаться и ржать, что перебудил всю конюшню. А на ней спала не только Тхар, но и застигнутые ливнем ехавшие на ярмарку крестьяне. Незадачливых конокрадов поймали и хорошенько отколотили.

— Так, — Тхар подозрительно покосилась на ставшую ужасно далёкой землю и скомандовала, легонько ударяя носками сапожек в бока коня: — Вперёд!