Исправить все - Vladarg Delsat

— Значит, второй курс… Или третий? — поинтересовался Гарри.

— Второй, — вздохнул его кузен.

— Так, а почему я тогда был в чулане? — не понял Нефедов.

— Папа тебя избил так, что ты, по-моему, не дышал… Ну и… — Дадли отчетливо всхлипнул.

— Значит, Уизли и бешенный домовик… — сделал вывод Гарри. — Так, завтра делаем вид, что никого дома нет.

***

Дадли сделал даже лучше — он вызвал пожарных. Полиция могла и не среагировать, а вот пожарные в такие игры не играли. Поэтому Уизли на своей машине подлетели как раз в тот момент, когда к дому подъехала пожарная машина. Видимо, разговоры как-то перехватывались магами, потому у дома сразу появились авроры и начался второй акт кордебалета.

Гришка с Дадли спрятались в чулане, на дверях которого висел огромный амбарный замок, а остальные Дурсли все также изображали статуи на кухне. Гарри было очень тревожно на душе — не хватало метронома. И усталого голоса Ольги Берггольц тоже не хватало. Теперь он был один — не было ни страны, ни сражавшегося города, только фашисты вокруг в понимании доктора.

Мысль о ключе от сейфа в голову мальчика не пришла. Точнее, она-то пришла, но он решил этот вопрос не поднимать, пользуясь принципом: «и что они мне сделают?». В состоянии с отключенными эмоциями Гришка всю историю Гарри воспринимал немного иначе. Например, известно было, что опекуном героя являлся Дамблдор. По мнению Гришки это означало только то, что обеспечение одеждой и учебными материалами — забота опекуна. Точно зная, что будет происходить в школе в этом году, Нефедов даже и не подумал о чем-либо беспокоиться.

— Понимаешь, Дадли, — объяснил кузену Гришка. — Магический мир — не сказка. И раз они хотят, чтобы я ехал в это школу, пусть почешутся. А нет — так нет.

Оказалось, что все-таки, маги решили почесаться, послав за Гарри Поттером его врага. А как еще назвать преподавателя, срывающего зло на ребенке? При этом оказалось, что Северус Снейп не знал, где живет герой магического мира. Застав Гришку за трапезой, профессор застыл в дверях, отказываясь поверить в то, что видел. За столом сидело умертвие. Умертвие ело хлеб, откусывая маленькие кусочки.

— Мистер Поттер, что с вами случилось? — поинтересовался профессор Снейп, не веря своим глазам.

— Ничего необычного, — ответил мальчик, пожав плечами. — Алиментарная дистрофия.

Таких слов Северус не знал, поэтому решил увидеть сам. Он погрузился в память Поттера, в следующий момент замерев. Ничего не выражающие детские глаза, одутловатые лица, и вид Поттера в зеркале… Профессор Снейп замер под печальный звон осыпающихся с руки браслетов Обета. Такой заботы о сыне Лили он не понимал. А вместе с обетами как будто что-то ушло из его души — такого Поттера ненавидеть Северус не мог.

— Я помогу вам, — произнес зельевар. — Правда, с эмоциями — это, скорее, к менталисту.

— С эмоциями, наверное, василиск поможет, — вздохнул Гриша.

— Какой василиск? — поразился профессор Снейп.

— В Хэллоуин выползет, — вздохнул Гришка. — И ничего особо с ним не сделаешь, разве что мечом.

— Ну, это мы еще посмотрим, — мрачно пообещал зельевар.

Кто виноват в состоянии Поттера Северус понимал, также он понимал, что против Дамблдора почти ничего сделать не сможет, но хотя бы попытаться стоило. А пока Снейп пригласил Гарри следовать за ним — нужно было приобрести необходимое к школе, хотя зельевар сильно сомневался в том, что мальчишка может передвигаться. Картина того, как тот ел хлеб все стояла перед глазами.

Гришка понял, что Снейп пока не опасен. Поэтому, попрощавшись с Дадли, он двинулся вослед зельевару, думая о том, как его встретит Косая Аллея. Было еще кое-что, не учтенное Северусом — гоблины. Несмотря на расхожее мнение о том, что зеленошкурые магов ненавидят, это было не совсем так.

Аппарация чуть не лишила Гришку сознания, затем был бар, в котором на состояние мальчика внимания никто не обратил, а вот затем… Затем был Гринготтс.

— Мистер Поттер, следуйте за мной, — попросил сотрудник банка, пока другой отвлек зельевара разговором.

— Хорошо, — кивнул мальчик, точно знавший, что есть у него в текущем его состоянии просто нечего. Разве что кости погрызть.

— Положите, пожалуйста, руку на этот камень, — попросил его гоблин, показав на полукруглый кристалл. — Скажите, кто с вами это сделал?

— Опекун, — пожал плечами Гришка думая, что его спрашивают о том, кто его убил.

Кристалл загорелся ровным зеленым светом, заставив гоблинов переглянуться. Что именно значат их переглядывания, мальчика не интересовало. Его интересовал кошелек, но, видимо, гоблины еще не закончили. Голод усилился так, что мальчику сделалось дурно, поэтому он, будто нехотя, достал из кармана очень маленький кусочек хлеба, положив его в рот.

Сотрудники банка шокировано смотрели, как очень маленький кусочек хлеба в дрожащей руке исчезает во рту. От вида явно сдерживающего себя ребенка гоблинам сделалось почему-то не по себе.

Глава 3

Гоблины привели Гришку в какой-то полукруглый зал, причем у мальчика было ощущение, что его подстраховывают. Сильно кружилась голова, что было, в общем-то, понятно — физическая нагрузка при дистрофии, несмотря на то что не было холода, вполне могла уложить его в койку. Да еще и усталость накапливалась. Будь Гришка обычным мальчишкой, а не врачом, просто лег бы и уснул, чтобы больше не проснуться, но мальчик, как всегда, шел через «не могу».

Сопровождавший его гоблин что-то громко произнес на неизвестном мальчику языке, отчего к ним подошли другие особи — не похожие на встреченных ранее. Судя по некоторым признакам, особи были женскими. Они о чем-то спросили сопровождающего, но при этом очень мягко уложили Гришку на кушетку, принявшись раздевать. «Видимо, я в больнице», — вяло подумал мальчик, что был уже почти не в силах бороться со сном.

— Кривозуб, кто довел детеныша до такого состояния? — поинтересовалась целительница гоблинского народа, когда ребенок, наконец, уснул.

— Опекун, — коротко ответил гоблин и счел правильным уточнить: — Дамблдор.

— Вот как… — проговорила гоблинша. — Мы закончим, проведешь ему проверку. Ему сейчас даже зелья не все можно, а любая попытка поколдовать убить может.

— Тогда мы сообщим сопровождавшему его, что ребенок останется здесь, — произнес гоблин. — Возможно, мы хоть как-нибудь сможем его восстановить.

Гришка спал и видел во сне обледеневшие