Оружие Танита (ЛП) - Дэн Абнетт

Многие Призраки возненавидели Гаунта за то, что он не дал им шанса сразиться за свой мир. Некоторые, как, например, майор Роун, ненавидели его до сих пор. Но последние несколько лет доказали мудрость решения Гаунта. Призраки Гаунта одержали ряд побед в бою, что значительно помогло успеху Крестового Похода. Он заставил считать их спасение не лишенным смысла.

В улье Вервун, где имела место, вероятно, наиболее прославленная победа Гаунта, Призраки пополнили свои ряды. Вергхастские рекруты: разношерстные компании партизан, бывших солдат улья, обездоленных гражданских — все получили шанс присоединиться к делу военмейстера Макарота и отдать этим дань уважения за защиту великого улья.

— Мы удалили боковые кинжалы с герба, — сказал Майло. — Нам нужен только один танитский серебряный кинжал, чтобы напоминать нам, кто мы такие.

Вадим вернул пилотку Майло.

Казарма представляла собой прокуренное помещение, где люди валялись в койках или чинили свое снаряжение. Домор и Бростин играли в регицид. Нэн скверно играл на флейте.

— Как тебе эти учения? — спросил Майло Вадима.

— Высадка? Нормально. Довольно просто.

— Ты думаешь? У нас раньше были тренировки с веревками несколько раз, но не в темноте. Говорят, прыжок может быть длинным. Ненавижу высоту.

— А я ее не замечаю, — сказал Вадим.

Он достал банку сапожного крема из вещмешка и начал наносить его на свой значок, как предложил Майло.

— Почему?

Вадим расплылся в улыбке. Он был лишь немногим старше Майло, возможно ему слегка за двадцать. У него был резко очерченный нос, большой рот и маленькие озорные глазки.

— Я был кровельщиком. Ремонтировал антенны и листовую обшивку на Главном Шпиле. На высоких уровнях, часто без страховки. Думаю, я привык к высоте.

— Фес! — сказал впечатленный Майло.

Он лично видел Главный Шпиль улья Вервун. Были горы меньших размеров.

— Дашь какие-то советы?

— Ага, — сказал Вадим. — Не смотри вниз.

— Завтра, в двадцать три ноль-ноль наступит час Д, — сказал лорд генерал Бэртоль Ван Войтц.

Он сложил руки в белых перчатках почти как в молитве.

— Пусть Император защищает всех нас. Полевой смотр начинается в двадцать тридцать, к тому времени у нас будет метеопрогноз для наступления, дирижабли будут маневрировать на запасной аэродром. Я хочу, чтобы десантные корабли и корабли поддержки были готовы в двадцать один тридцать. Первая волна высадится в двадцать два ноль-ноль, вторая через десять минут, а третья волна в двадцать два тридцать.

Он взглянул на своих офицеров за широким, плохо освещенным штурманским столом.

— Вопросы?

Их не последовало, во всяком случае сразу. Гаунт, сидевший через два места слева от Ван Войтца, просматривал свою копию приказов по наступлению. За пределами силового купола, окружавшего место брифинга, команда мостика могучего дирижабля несла дежурство на своих постах и мерила шагами полированную древесину палубы.

— Давайте напомним себе, что на кону, — сказал лорд генерал, кивнув своему адъютанту.

Как и лорд генерал, помощник был одет в накрахмаленную изумрудно-зеленую флотскую униформу с безупречно белыми перчатками. Каждая пуговица с золотой аквилой на его груди блестела как звезда в мягком белом освещении. Адъютант нажал на кнопку на пульте управления, и трехмерная гололитическая модель Сиренхольма выросла над стеклянной поверхностью штурманского стола.

Гаунт сто раз уже изучал планы, но он все же воспользовался возможностью изучить это объемное изображение. Сиренхольм, как и все населенные пункты, еще существующие на Фэнтине, был построен на вершинах горной цепи, значительно возвышавшейся над смертельно загрязненными атмосферными океанами, покрывающими планету. Там было три главных купола, два самых больших гнездились вместе, а третий, меньший, под углом примостился на вторичном пике. Купола были массивными и плоскими, как шляпки лесных грибов. Их края выступали по сторонам почти вертикальных гор. На вершине каждого купола примостились антенны и мачты, а также лес вытяжных труб и теплообменников на западных склонах вторичного купола. Численность населения составляла двести три тысячи человек.

— Сиренхольм не крепость, — сказал Ван Войтц. — Ни один из городов Фэнтина таковой не является. Он не рассчитан на то, чтобы выстоять в войне. Если бы нужно было просто разбить врага здесь, мы бы сделали это с орбиты и не тратили бы время Имперской Гвардии. Но, я думаю, это стоит повторить, наша задача здесь — вернуть паровые предприятия. Выгнать врага и восстановить производство. Крестовый Поход отчаянно нуждается в топливном газе и жидких химикатах, которые производит этот мир.

Ван Войтц прочистил горло.

— Итак, нам нужна пехотная атака. И в условиях пехоты Сиренхольм — это крепость. Доки и ангары находятся под куполами и хорошо охраняются, так что нет зоны посадки. Это означает десантирование по тросам.

Он взял световую указку и показал узкие платформы, огибавшие купола.

— Здесь. Здесь. И здесь. Это единственные доступные зоны высадки. Они выглядят маленькими, я знаю. В действительности они около тридцати метров в ширину. Но они будут казаться маленькими любому, кто высаживается с десантного корабля на тросе. Последнее, что нам нужно завтра ночью — неточность.

— Могу ли я спросить, сэр, почему именно завтра?

Вопрос задал капитан Бэн Даур, вергхастец, четвертый офицер Танитского полка. Гаунт взял его с собой в качестве помощника. Корбек и Роун были заняты подготовкой людей, а Даур, как Гаунт знал, имел холодную голову в том, что касалось стратегии, и впитывал тактику как губка.

Ван Войтц задержался на соседе слева, низкорослом, суетливом человеке, одетом в черную кожу с красными нашивками Имперских Тактиков. Его звали Байота.

— Долгосрочный прогноз указывает на то, что погодные условия будут оптимальны завтра ночью, капитан, — сказал Байота. — Низкая облачность и отсутствие лунного света. Будет боковой ветер с востока, но он удержит облака позади нас и не помешает. Маловероятно, что будут лучшие условия на следующей неделе.

Даур кивнул. Гаунт знал, о чем он думает. Им бы не помешало еще несколько дней тренировки.

— Кроме того, — сказал лорд генерал, — я не хочу держать дирижабли в воздухе дольше, чем это необходимо. Мы провоцируем атаку вражеских воздушных истребителей.

Адмирал Орнофф, командующий дирижаблем, кивнул.

— Каждый день ожидания умножает вероятность перехвата.

— Мы увеличили эскортные патрули, сэр, — возразила коммандер Джагди.

Маленькая женщина с коротко остриженными черными волосами, Джагди была старшим офицером истребительного корпуса Фэнтина. Ее авиаторы предоставляли защиту дирижаблю, и они возглавят рейд.

— Принято, коммандер, — сказал Ван Войтц. — И мы благодарны за работу ваших летных офицеров и наземных команд. Тем не менее, я не хочу упустить нашу удачу.

— Какова численность противника в Сиренхольме? — тихо спросил Гаунт.

— По нашим подсчетам от четырех до семи тысяч, комиссар-полковник, — сказал Байота. — В основном легкая пехота из Кровавого Пакта с поддержкой.

— Что насчет локсатлей? — спросил Даур.

— Мы не думаем, что они там есть, — сказал тактик.

Гаунт записал число. Оно было неточным, и ему это не нравилось. Кровавый Пакт был стержнем сил Хаоса в этом субсекторе, персональной дружиной печально знаменитого военачальника Урлок Гора.

Они были хороши, так говорилось в отчетках. Призракам еще только предстояло встретиться с ними. Большинство противников, с которыми приходилось сражаться танитцам, были радикальными фанатиками: инфарди, зойканцы, кающиеся. Фанатики Хаоса, потерявшие рассудок на почве своей нечестивой веры и вооружившиеся. Но Кровавый Пакт — это солдаты, культ военного братства, каждый из них поклялся служить Гору в ходе ужасного ритуала, включающего порез ладоней о зубчатые края его древней брони космодесантника.

Они были хорошо тренированы, послушны и эффективны согласно стандартам Хаоса, слепо преданы как своим темным демоническим богам, так и извращенному воинскому кредо. Подразделениями Кровавого Пакта на Фэнтине командовал предположительно Сагиттар Слэйт, один из наиболее доверенных полководцев Урлок Гора.

Локсатли были чем-то иным. Наемники ксеносы, чужацкое племя, принятое в состав ударных войск архиврага. Их смертоносная жажда боя быстро становилась легендой. Или, по крайней мере, пищей для казарменных кошмарных историй.

— Как вы уже читали в приказах о наступлении, первая волна ударит по главному куполу. Это вы и ваши люди, полковник Жайт.

Жайт, раздражительный, грубый человек на другом конце стола, кивнул. Он был полевым командиром Седьмого урдешского штурмового полка, состоявшего из девяти тысяч солдат. Он носил черно-белый камуфляж своего подразделения. Урдешцы были основной силой имперских войск на Фэнтине, по крайней мере, численно, и Гаунт знал это. Его Призраки, насчитывавшие немногим более трех тысяч, были по большей части легкой поддержкой.