Моя чужая жизнь - Кира Фарди

Глава 2

– Дорогая, я ушел, – мягкие губы прикоснулись к щеке, и Лика проснулась.

«Дорогая? Это он кому?» – еще ничего не понимая, спросонья подумала она.

– Постараюсь прийти вечером пораньше. Ты помнишь, какой сегодня день?

Она распахнула глаза и захлопала ресницами, потом проводила недоумевающим взглядом рельефную спину мужчины и его крепкие ягодицы, обтянутые брюками от делового костюма. В дверях этот жгучий перчик обернулся и послал ей воздушный поцелуй. Красивое лицо улыбалось. Глаза, опушенные длинными ресницами и освещенные лучами солнца, пробивавшимися сквозь неплотно закрытые шторы, сияли янтарем. Четко очерченные губы открывали ряд прекрасных крупных зубов. Черные волосы волной поднимались над высоким лбом и влажно блестели. В расстегнутом вороте белоснежной рубашки сияла золотая цепочка.

Мужчина махнул на прощание рукой и скрылся за дверью. Великолепный образец альфа-самца, настоящий женский идеал.

«Кто это? – удивилась Лика. – И почему он назвал меня „дорогая“? А, наверное, сон», – подумала она и снова закрыла глаза. Хотелось еще немного продлить такое приятное видение, а не бежать на очередную подработку. Она повернулась на бок. Нежнейшее постельное белье приятно холодило щеку. Девушка снова задремала.

– Настя, не приставай к маме! – услышала она вдруг сердитый шепот.

– Она уже проснулась, папа сказал, – ответил звонкий голос девочки.

– Не проснулась. У нее закрыты глазки.

– Нет. Егор, смотри, у мамы дрожат реснички.

Чей-то маленький пальчик прикоснулся к векам Лики, и она вздрогнула. Какой-то чересчур реалистичный сон. Кто это? Она боялась открыть глаза и продолжала слушать милый диалог.

– Мамочка, вставай! – девочка толкнула ее в плечо, потом откинула одеяло и легла рядом. Маленькая рука обняла Лику за талию, а голова, пахнущая карамельками, пристроилась рядом с ее лицом. Другая сторона кровати тоже заколыхалась, и нежное тельце прижалось к Ликиному боку слева.

– Я тоже хочу к маме, – услышала она писклявый голос мальчика.

«И что делать? – думала Лика. – Откуда взялись эти дети? Я, кажется, няней на работу не устраивалась».

Она попыталась вспомнить, что с ней случилось в последнее время, но видела только красное пятно на асфальте и облака. Страха она не испытывала, так, любопытство, не более.

Она осторожно открыла глаза: пухлые мордашки были так близко от ее лица, что она невольно вжалась в подушку. Две пары глаз: янтарные, как у мужчины, и синие сияли от счастья.

– Я же говорила, что мамочка не спит! – воскликнула кареглазая девочка с темными кудрявыми волосами, торчащими во все стороны.

– Мамочка, ты пошутила? – радостно взвизгнул синеглазый милый блондинчик с такой бархатной кожей на лице, что хотелось прикоснуться.

Ничего не понимая, Лика села на кровати, потом встала. Дети смотрели на нее. Свет в их глазах постепенно угасал. На круглых мордашках застыло ожидание. Лика разглядывала детей и не понимала, кто они и что делают рядом с ней. А сама она где? Девушка подняла голову, чтобы осмотреться, и в этот момент раздался тоненький писк. Быстрый взгляд на детей: мальчик скривил губы и приготовился зареветь.

– Я пошутила! – крикнула Лика (надо же что-то делать!) и раскинула руки.

Ребятишки с визгом бросились на нее и повалили на постель. Минут пять продолжалась эта счастливая возня, пока строгий голос у порога не остановил ее:

– Вероника Сергеевна, завтрак готов. Вам где накрыть стол: в гостиной, на веранде или в саду? Сегодня такой чудесный день!

Лика села и испуганно уставилась на вошедшую женщину в строгом переднике. Первое желание – бежать подальше. Она чувствовала себя, как вор, забравшийся в спальню хозяев. Чопорная дама неодобрительно смотрела на нее. Лика тоже растерянно оглядела себя. Действительно, сидит неизвестная девица в одежде хозяйки и глазами хлопает.

– Ой, простите, я сейчас, – засуетилась девушка и повернулась. – Я сейчас уйду. Я сама не знаю… я не знаю… простите… как я тут оказалась. А где моя одежда?

Женщина внимательно смотрела на нее и не двигалась с места. Дети тоже сделали пару шагов назад: конечно, безумная незнакомка может еще и толкнуть. «Сейчас вызовет полицию!» – ужаснулась Лика, поймав обеспокоенный взгляд дамы, и заметалась по комнате, разыскивая джинсы и футболку, в которых была вчера на дискотеке. Она то нервно сжимала шелковый подол, намериваясь снять рубашку, то отпускала: не хотела при детях оголяться.

– Вероника Сергеевна, – Лика вздрогнула и повернулась, – вам плохо?

Девушка застыла. «Она опять назвала меня чужим именем. Почему?» – только сейчас до нее стало доходить, что произошло что-то из рук вон странное и непонятное.

– Простите госпожа…

– Тетя Фрекен Бок! – хором крикнули ребятишки и спрятались за спину Лики.

– Госпожа Фрекен Бок, простите… – начала Лика и осеклась: что за ерунда? Разве русскую женщину могут назвать именем литературного героя?

– Вероника Сергеевна, и вы туда же, – укоризненно покачала головой дама. – Дети, вы уже умывались?

– Мы с мамой! – опять хором пискнули малыши, выглядывая из-под длинной шелковой юбки ночной рубашки Лики.

Фрекен Бок махнула рукой, мол, бесполезно бороться с недостатками этой семьи, и величественно покинула спальню.

– Ребята, а как на самом деле зовут вашу… домработницу? – осторожно спросила Лика, все еще не понимая, где находится и почему у нее другое имя.

– Мария Владимировна. Она не домработница, а домомучительница, – ответила девочка, лукаво блеснув янтарными глазками. – Егор, пошли зубы чистить! – приказала она брату, чмокнула в щеку Лику и побежала к выходу. Мальчик засеменил следом, сжимая в ладошке машинку. Чувствовалось, что в этой паре лидером является сестра.

«Малышам года четыре-четыре с половиной, не больше, – прикинула Лика. – Интересно, они погодки или двойняшки?» На первый взгляд, девочка выше ростом и взрослее, что ли. В мальчике еще сохранилась молочная прелесть. Хотелось эти белоснежные пухлые щечки тискать и целовать беспрестанно.

Лика наконец осталась одна. Она немного посидела на кровати, приходя в себя. Что с ней случилось? Она помнила, как кричал отец, как она лежала на скамейке и разговаривала с дворничихой. Потом был ларек на остановке, адвокатская контора, шлем, который ей помог застегнуть Димыч, а дальше? Дальше – провал,