Осознание ненависти - Сергей Сидорский

— Нет. Ведь они касаются всех проживающих в доме! Понятно, за исключением вас и вашей жены — вы здесь люди новые.

— Ах, вот почему вы заговорили со мной об этом?

На лице Можаева появились признаки нерешительности.

— Мне нужно было с кем-то посоветоваться, — он уронил окурок и наступил на него ногой. — Следует что-то предпринять, но я не знаю что. Не обращаться же в милицию?!

Холмов приподнял брови, выражая удивление.

— Судя по вашему рассказу, в этом нет никакой необходимости. — Но, заметив, какое разочарование вызвали его слова у полковника, быстро добавил: — Хотя не исключено, что тревожитесь вы не напрасно. Постарайтесь понять причину ваших волнений. И рассчитывайте на мою помощь.

Можаев кивнул.

— Благодарю вас, господин Холмов. Вы не думайте, я не какой-нибудь там частный сыщик на отдыхе, который всюду сует свой длинный нос и из мухи раздувает слона. Просто у меня развита интуиция, к тому же хочется иногда проверить методы месье Пуаро на практике.

— В самом деле? — пробормотал Холмов. — Уж не достигли ли вы в этой области определенных успехов?

— Нет. Пока нет, — многозначительно ответил Можаев и неожиданно смутился. Буркнув что-то насчет проклятого недомогания, он извлек из кармана носовой платок и высморкался, затем закурил новую сигарету и молча сделал несколько затяжек. — Итак, мы говорили о людях. Хотите знать, господин Холмов, что я о них думаю?

Похоже, собеседник полковника никак не ожидал, что разговор будет продолжен в прежнем направлении, иначе, вероятно, успел бы сдержать гримасу отчаянной скуки, появившейся в тот же миг на его лице.

— Это, безусловно, было бы очень интересно, господин Можаев, но вы обещали показать мне.

— В другой раз, — отмахнулся тот, сосредоточенно думая о чем-то своем и ничего вокруг не замечая. — Начнем с хозяев дома Марты Дворской и ее мужа Григория. Обоим не более сорока лет. Внешне живут вполне пристойно, но, думаю, это только видимость. Во всяком случае, Григорий Дворский симпатии мне не внушает. И едва ли их маленькая дочь Каролина чувствует себя с ними вполне счастливой.

Из персонала в доме только горничная и кухарка — два серых безликих призрака. Их никогда не видно. А если они и появляются, то положительных эмоций не вызывают.

Теперь — о постояльцах. Денис Поляков — художник. Его картин я никогда не видел. Тип более чем странный. Обязательно побеседуйте с ним, господин Холмов. Наверняка у вас появится ощущение, что один из вас сумасшедший. Лично я, когда впервые разговаривал с ним, вовсе не был уверен, что сумасшедший — он.

Эмма Иннокентьевна Блиссова — дама неопределенного возраста и столь же неопределенной красоты. Молчаливая и высокопарная. Почти все время проводит у себя в комнате. Лишь однажды я видел ее в обществе доктора Энского и четы Кличевых. Они играли в карты.

Доктор Энский — человек во всех отношениях приятный и очень общительный. Я часто встречаю его, когда прогуливаюсь вокруг дома. Но что у доктора на уме, не знает никто.

Олег Станиславович и Надежда Борисовна Кличевы — муж и жена. Ей лет тридцать, ему — за сорок. Что привлекает их в этом доме — для меня загадка, но живут они здесь уже несколько месяцев.

Можаев замолчал и снова поднес ко рту сигарету. Холмов, глядя себе под ноги, неопределенно покачал головой.

— Не скрою, полковник, мне рекомендовали этот дом как место, где можно хорошо отдохнуть. Во время нашей первой встречи вы тоже как будто этого не отрицали, сейчас же…

— Мы говорим о людях, господин Холмов! Дом же сам по себе заслуживает самого пристального внимания. Достаточно упомянуть об обитающем в нем привидении.

— Мне казалось, что вы не верите в подобные небылицы, — заметил Холмов. В том, как он это сказал, слышался плохо скрытый сарказм.

Можаев загадочно усмехнулся.

— Возможно, такое впечатление у вас сложилось оттого, что я действительно не хочу верить.

— Но…

— Что «но»?

— Вы ведь не закончили фразу, или я ошибаюсь? — Холмов в упор посмотрел на своего собеседника.

— Нет, не ошибаетесь. — Можаев отбросил сигарету. — Но верить приходится. — Он помолчал. — Случилось это три дня назад. Обычно я не жалуюсь на бессонницу, но в ту ночь мне не спалось. Я лежал в своей постели (моя комната находится на втором этаже), когда услышал этажом выше тихие шаги. Я непроизвольно взглянул на часы: шел третий час ночи. Разговоры о привидениях, как видно, уже изрядно подточили мою нервную систему, и мне вдруг стало не по себе. Я встал и запер на ключ дверь. Заметив, что еще не задернул гардины, я тут же исправил и это. Оставив включенным свет, я снова забрался в постель.

Шагов больше не было слышно. Я успокоился и подумал о том, что для шестидесятилетнего трезвомыслящего мужчины веду себя не слишком достойно. Тогда я встал, набросил на плечи халат и, запалив свечу, вышел на лестничную площадку. Единственная дверь, ведущая на третий этаж, была не заперта. Я увидел это, но подняться наверх не решился.

— Минувшей ночью моя жена также слышала чьи-то шаги. Но если оставить мистику в покое, как вы считаете, полковник, мог ли это быть кто-то из проживающих в доме?

Можаев недовольно хмыкнул и ответил сердито:

— Нет, не думаю. Я спрашивал их об этом, но они лишь посмеялись надо мной. Ну в самом деле, кому придет в голову бродить ночью по пустому этажу?

— Я предполагал что-то в этом роде, по тому, как… — Холмов вдруг замолчал, потом заговорил снова, но уже о другом. — У кого-то могут быть достаточно веские причины скрыть этот факт от вас. Вы разговаривали об этом с хозяйкой?

— Да.

— Что она ответила?

— Ключ висит внизу. Любой может взять его и подняться на третий этаж Марта Дворская считает также, что там нет ничего, кроме пыли, и ту время от времени вытирает горничная.

— Вот видите!

— Но это ровным счетом ничего не объясняет!

— Конечно. Выяснить все окончательно вы сможете только тогда, когда однажды ночью, услышав шаги, подниметесь на третий этаж.

— Вы это серьезно?

— Абсолютно.

— Что ж, может быть, вы и правы. — Можаев взглянул на часы. — Пора возвращаться. На завтрак мы уже опоздали, но здесь с этим не очень строго. Нас покормят и позже. Кстати, стряпает кухарка очень неплохо.

— Для серого призрака, — чуть слышно добавил Холмов.

— Вы что-то сказали?

— Нет, ничего.

Глава III

Старинная легенда

Холмов поднялся к себе в комнату, не предполагая, что Женя еще находится там. Но она лежала на кровати и, как ему показалось, спала. Со смутным беспокойством он склонился над ней и прислушался к ее дыханию. Оно было тихим и ровным. Холмов облегченно вздохнул и присел на стул возле кровати. Будить Женю он не решался, но вскоре она сама открыла глаза. В них снова отчетливо прочитывался страх. Страх и недоумение.

Холмов печально покачал головой, не зная и не понимая, что происходит с Женей.

— Я спала? — спросила она недоверчиво.

— Да. Думаю, да, — неуверенно ответил Холмов. — Ты не хочешь рассказать, что тебе приснилось?

Женя с испугом посмотрела на него и отвела взгляд.

— Ты мне все равно не поверишь.

— Во всяком случае, попытаюсь.

— Хорошо. Я видела ее.

— Кого?

— Ту женщину… Призрака… У нее жуткий, нечеловеческий взгляд. Пронизывающий и леденящий.

— Она была в нашей комнате?

— Нет. Я сама поднималась на третий этаж. Дверь туда была не заперта.

— Но зачем?! — Холмов повысил голос. — Зачем ты туда ходила?

— Мне было любопытно, — простодушно ответила Женя. — Я разыскала комнату, расположенную прямо над нами. Эта женщина была там. Когда я открыла дверь, она посмотрела на меня… Ни слова не произнесла, но во взгляде была такая ненависть! Мне стало нехорошо, и я упала. Больше я ничего не помню.

— Очевидно, я тебя разбудил.

— Ты действительно так считаешь?

Холмов почувствовал в голосе Жени сомнение и ответил как можно тверже:

— Да, любимая. Это был всего лишь сон. Дурной сон.

— Ее лицо перед глазами у меня и сейчас: перекошенное от злобы и залитое кровью.

На глаза Жени навернулись слезы, и она прильнула к груди Холмова. Тот погладил ее по голове и внезапно нащупал на затылке небольшой бугорок. Лицо его тут же переменилось, стало задумчивым, но вслух он сказал.

— Не нужно пугаться снов. Они не имеют ничего общего с реальностью. Вставай, нас ждут к завтраку.

Они спустились в столовую — просторную светлую комнату с несколькими столами, — где уже находились полковник Можаев и накрывавшая на стол Марта Дворская. Закончив свою работу, хозяйка еще раз внимательно осмотрела, все ли находится на своих местах, и, пожелав всем приятного аппетита, вышла из комнаты. Женя, Холмов и Можаев заняли свои места и принялись за еду. На завтрак был подан омлет с ветчиной и зеленый салат. Отведав того и другого. Холмов подумал, что единственное, в чем он может согласиться с полковником, так это в том, что кухарка здесь действительно великолепна.