Дорогая женщина - Наташа Окли

Так вела себя его дочь, когда он запрещал ей что-либо. Но Миа всего пятнадцать, а этой женщине — под тридцать...

О, черт! Мысль о дочери заставила Дэниела потянуться в карман за телефоном. Он забыл его снова включить, а это означало, что из школы ему могли не дозвониться...

Прошло немногим больше трех лет после смерти Анны, и сейчас ему особенно ее не хватало. Анна знала бы, что делать. Она смогла бы по душам поговорить с дочерью. И Миа не вела бы себя так, если бы ее мать была жива...

Дэниел прикрыл глаза. Ничего не поделаешь. Ведь он не в силах был ничего изменить...

На экранчике мобильного отразился неотвеченный вызов. Дьявол!

Он поднял глаза. Им овладело дурное предчувствие, и Дэниел обхватил рукой затылок.

— Неприятности?

Он повернулся.

— Мне надо пойти позвонить. — Холодный ветер растрепал ее светлые локоны. Он действительно не хотел оставлять ее здесь одну — бог знает, сколько еще придется ждать! Дэниел поколебался, но беспокойство о дочери взяло верх. — Извините, мне действительно надо...

— Ничего страшного.

Он приподнял в руке трубку.

— Звонили из школы моей дочери...

— Ничего страшного, — повторила она, и в первый раз ее взгляд утратил жесткость.

Такая разительная перемена мигом разрушила все его предубеждения.

— Раз уж я должна дождаться Пита, то дождусь.

Дэниел взглянул в ее глаза, пытаясь разгадать причину такой метаморфозы.

- Я...

— Увидимся в пять, — она не дала ему договорить и, повернувшись, снова неловко уселась на выступ стены.

— Спасибо.

Фрея села в автомобиль, достала из бардачка бальзам для губ.

Ничего из того, что запланировано на сегодня, сделано не было.

Она поняла только две вещи. Первая — Дэниел Рамси был человеком, который пытался организовать в городе нечто вроде аукциона старых вещей. И вторая — есть ли в Лондоне такие мужчины, которые готовы бросить все, когда звонят из школы по поводу их дочери?

Впрочем, это ее не должно беспокоить.

Она громко хлопнула дверкой бардачка. Это все потому, что здесь дурацкое место! В Феллингэме все всегда идет наперекосяк.

Пит, водитель белого грузовика, прошел мимо ее машины, бросив на Фрею лишь мимолетный взгляд. Несомненно, это утро значительно пополнит список ее предполагаемых недостатков. Только в этом случае вины ее совсем нет.

Фрея закусила губу. Почему она решила, что приезд сюда — это хорошая идея? Она подумала, что ее присутствие, возможно, подействует на отца. Теперь ей надо было доказать нечто — хотя бы самой себе. И она не побежит обратно в Лондон, поджавши хвост, только потому, что ее здесь не любят.

Возвращение в Феллингэм разбередило в ней прежние чувства. Она и представить себе не могла, что подобное произойдет через двенадцать лет. С таким трудом обретенное душевное равновесие рушилось.

Утверждение, что не надо хранить в себе гнев, больше не имело никакого смысла. Да и какое значение это имеет, если ты на самом деле испытываешь этот гнев? А она злилась — действительно злилась! А как насчет того, что не надо позволять твоему прошлому определять твое будущее? Так говорила ее психотерапевт.

Все это полная чепуха! Фрея повернула ключ зажигания. Доктор Стефания Кохан явно не жила в таких наполненных сплетнями городках, как Феллингэм. Несомненно, прошлое определяет будущее. Даже если тебе удалось подвести черную жирную черту под тяжелыми жизненными проблемами, воспоминания о них будут проникать в дальнейшую жизнь и играть в ней свою роль.

Она выехала на узкую деревенскую дорогу и, не задумываясь, свернула к Килбери. Послевоенные постройки все еще стояли в самом начале деревни, а за ними тянулись ряды одноквартирных домов, примыкающих друг к другу.

Она повернула налево, в сторону церкви, затем — направо, по Лесной улице, и наконец перед ней появилось здание килберийской средней школы — убогого строения из бетонных блоков.

Фрея притормозила, и в это время первые тяжелые капли дождя упали на ветровое стекло.

Ни в каком другом месте на земле она не была так несчастна. Школа тут, конечно, была ни при чем. Теперь, оглядываясь на прошлое, она это поняла. Все, что мучило ее, шло изнутри. Но иногда и нечто другое наносило удар снаружи.

Фрея взглянула на часы и нажала на газ. Нет смысла сидеть здесь и вспоминать, какой несчастной она была когда-то. Она развернула автомобиль и направила его к главной дороге, ведущей в Феллингэм. Мгла окутала местность, и Фрея включила противотуманные фары.

Было так странно ехать по этой дороге, такой знакомой — и вместе с тем незнакомой. Красные телефонные будки были заменены современными, стеклянными. Паб в конце дороге теперь назывался совсем по-другому. Но в основном все осталось прежним.

Наверняка школьный автобус все еще ходит по старому расписанию. По-прежнему отправляется в 7.25 от остановки возле гаража, по-прежнему едет через Вестбери и Левингем, прежде чем повернуть на Килбери.

Она притормозила на перекрестке и бросила взгляд на автобусную остановку из кирпича. Отсюда она и сбежала когда-то. Не требовалось особой изобретательности, чтобы пробраться через раздевалку, пройти за ангарами, где хранились велосипеды, а затем пуститься по главной дороге к этой автобусной остановке. Отсюда всего двадцать минут езды до Олбани и до всех развлечений большого города.

Время словно остановилось. Краешком глаза Фрея заметила девчонку в школьной форме, отвернувшуюся от ветра, чтобы зажечь сигарету. Когда Фрея тронула машину, ей пришло в голову — может, остановиться? Нет, не следует подсаживать к себе праздношатающихся подростков. Это даже противозаконно. А что, если эта девочка похожа на нее — на ту, какой она была в таком же возрасте?

Она проехала дальше, а затем взглянула в заднее зеркальце, слегка прикусив губу. Может быть, ей следует позвонить в школу? Сомнения заняли у нее секунд тридцать. Она не сможет этого сделать. Это будет похоже на предательство.

Небо разрезал зигзаг молнии, а через несколько секунд послышались раскаты грома. Фрея снова взглянула в зеркало заднего вида, но она уже слишком далеко от того места, где увидела девочку.

Черт возьми, ну и денек! Не хватало еще подбирать на дороге сбежавших из школы подростков!

И Фрея тут же представила, что чувствует эта девочка на остановке, как ей холодно и одиноко... Тихо выругавшись, Фрея повернула обратно. Фары ее машины пронзили дождевую завесу, девочка

выступила вперед и подняла вверх большой палец. Фрее стало легче — по крайней мере ей не придется выходить из машины. Она остановилась.