Сообщение Хебекука Джефсона - Артур Конан-Дойль

22 октября. День чудесный. На небе ни облачка, а свежий юго-западный ветер весело мчит нас в нужном направлении. Очевидно, где-то поблизости недавно прошел шторм: море сильно волнуется, и наш корабль кренится так, что конец фока-рея время от времени почти касается воды.

С удовольствием погулял на юте, хотя не могу сказать, что уже привык к морской качке. Несколько птичек, очень похожих на зябликов, присели на снасти.

4 часа 40 минут пополудни. Гуляя утром по палубе, я услыхал выстрел где-то возле моей каюты. Поспешно спустившись вниз, я обнаружил, что едва не стал жертвой несчастного случая. Оказалось, что Горинг в своей каюте чистил револьвер, и один из стволов, который он считал незаряженным, выстрелил. Пуля пробила боковую перегородку и впилась в стену как раз в том месте, где обычно находится моя голова. Мне слишком часто приходилось бывать под огнем, чтобы я стал преувеличивать опасность, но несомненно, что если бы я в тот момент лежал на койке, то был бы убит.

Бедняга Горинг не знал, что в тот день я вышел на палубу, и потому страшно перепугался. Ни разу еще я не видел такого искаженного ужасом лица, какое было у него, когда он выскочил из каюты с дымящимся револьвером в руке и столкнулся со мной лицом к лицу. Он, конечно, рассыпался в извинениях, хотя я просто посмеялся над этим случаем.

11 часов вечера. Случилось несчастье, такое неожиданное и ужасное, что перед ним бледнеет инцидент с пистолетом, угрожавший моей жизни. Исчезла миссис Тиббс вместе с ребенком - исчезла без всякого следа. Около половины девятого Тиббс вбежал ко мне в каюту смертельно бледный и спросил, не видел ли я его жену. Я ответил отрицательно. В исступлении он кинулся в кают-компанию и принялся искать там жену. Я последовал за ним, тщетно уговаривая его не волноваться раньше времени. В течение полутора часов мы обыскивали корабль, но исчезнувшей женщины и ребенка так и не нашли. Бедный Тиббс совершенно охрип, без конца выкрикивая имя жены. Даже обычно невозмутимые матросы были потрясены, глядя, как он, растрепанный, с обнаженной головой, метался по палубе и с лихорадочной поспешностью заглядывал в самые невозможные уголки, возвращался к ним вновь и вновь с вызывающим жалость упорством.

В последний раз его жену видели на палубе около семи часов вечера, когда она, перед тем как уложить Додди спать, вывела его на корму подышать свежим воздухом. В тот момент наверху никого не было, за исключением матроса-негра, дежурившего у штурвала, но он утверждает, что не видел ее вовсе. Загадочная история. Я лично предполагаю, что в тот момент, когда миссис Тиббс стояла у борта и держала ребенка, он подпрыгнул и упал в море, а она, пытаясь удержать и спасти его, последовала за ним. Никак иначе я не могу объяснить это двойное исчезновение. Вполне возможно, что матрос у штурвала и не заметил разыгравшейся трагедии, так как было темно, а высокий световой люк кают-компании закрывает от него большую часть шканцев. Как бы то ни было, это - ужасное несчастье, и оно кладет трагический отпечаток на наше путешествие.

Помощник капитана повернул корабль, но, конечно, нет ни малейшей надежды их подобрать. Капитан лежит в своей каюте в полном оцепенении. Я дал ему в кофе сильную дозу опия. Пусть он забудет свое горе хотя бы на несколько часов.

23 октября. Проснулся со смутным ощущением какой-то тяжести и несчастья и лишь через несколько мгновений припомнил постигшую нас вчера беду. Когда я вышел на палубу, бедный капитан стоял там и всматривался в водную пустыню позади, где остались самые дорогие для него на земле существа. Я попытался заговорить с ним, но он резко отвернулся и принялся расхаживать по палубе, уронив голову на грудь. Даже сейчас, когда уже не остается сомнений в их гибели, он не может пройти мимо лодки или свернутого паруса, чтобы не осмотреть их. За один день он постарел на десять лет.

Хертон страшно подавлен: он успел очень привязаться к маленькому Додди. Горинг, видимо, тоже огорчен. По крайней мере он на целый день заперся у себя в каюте, и когда я бросил на него случайный взгляд, он сидел, подперев голову руками, словно в мрачной задумчивости. Наше судно погружено в уныние. Как будет потрясена моя жена, когда узнает о постигшем нас несчастье!

Море успокоилось, дует хороший легкий бриз, и мы, поставив все паруса, делаем около восьми узлов в час. Кораблем, по существу, управляет Хайсон, Тиббс, хотя и старается держаться молодцом, не в состоянии серьезно заняться своим делом.

24 октября. Не тяготеет ли над нашим кораблем проклятие? Бывало ли, чтобы путешествие, которое началось так хорошо, сопровождалось бы такими катастрофами? Ночью Тиббс покончил с собой выстрелом в голову. В три часа утра меня разбудил какой-то резкий звук. Охваченный ужасным предчувствием, я соскочил с койки и бросился в каюту капитана. Но как ни скоро очутился я на месте происшествия, Горинг опередил меня: я застал его в каюте, склонившимся над телом капитана.

Тиббс имел страшный вид: половина его лица была снесена. Маленькая каюта была залита кровью. Пистолет выпал из рук капитана и валялся тут же, на полу, рядом с ним. Очевидно, он вложил револьвер в рот, прежде чем нажать на курок.

Мы с Горингом осторожно подняли тело капитана и уложили на койку. Вся команда набилась в каюту. Шесть белых моряков были подавлены горем. Бывалые люди, они плавали с капитаном в течение многих лет. Теперь они обменивались мрачными взглядами, перешептывались, а один из них во всеуслышание заявил, что на нашем корабле лежит проклятие.

Хертон помог собрать несчастного шкипера в последний путь и зашить его в парусину. В двенадцать часов фока-рей был оттянут назад, и мы опустили тело капитана в море. Горинг прочитал англиканскую похоронную службу.

Бриз посвежел, судно весь день шло со скоростью десяти - двенадцати узлов в час. Чем скорее мы прибудем в Лисабон и покинем это проклятое судно, тем лучше. Я чувствую себя так, словно мы находимся в плавучем гробу. Можно ли удивляться суеверности бедных матросов, если я, человек образованный, испытываю такое чувство.

25 октября. Хорошо шли весь день. Ощущаю апатию и подавленность.

26 октября. Горинг, Хертон и я разговаривали утром на палубе. Хертон пытался выведать у Горинга, чем он занимается и с какой целью едет в Европу, но квартерон уклонился от разговора и ничего ему не сказал. Более того, он был, кажется, несколько раздражен настойчивостью Хертона и ушел к себе в каюту.

Удивляюсь, почему мы оба так интересуемся этим человеком! Полагаю, что наше любопытство возбуждают и бросающаяся в глаза внешность Горинга и его очевидное богатство. Хертон считает, что Горинг в действительности сыщик, что он преследует преступника, бежавшего в Португалию, и избрал такой способ путешествия для того, чтобы незаметно прибыть на место и застать преследуемого врасплох. Это предположение кажется мне маловероятным. Однако Хертон ссылается на альбом, забытый однажды Горингом на палубе. Хертон проглядел его и обнаружил множество газетных вырезок. Все это были заметки об убийствах, совершенных в штатах в разное время на протяжении последних двадцати лет. При этом Хертон подметил любопытную подробность: во всех заметках речь шла об убийствах, виновников которых так и не удалось разыскать. По его словам, убийства носили самый разнообразный характер и жертвами их были люди, принадлежавшие к различным слоям общества. Но каждое сообщение заканчивалось одной и той же фразой: убийца пока еще не арестован, хотя, конечно, полиция имеет все основания надеяться, что вскоре он будет задержан.

Бесспорно, альбом подкрепляет доводы Хертона, но, возможно, что это всего лишь причуда Горинга, или же, как я заметил Хертону, Горинг собирает материалы для книги, которая должна будет превзойти труд де Куинси. Во всяком случае, это не наше дело.

27 и 28 октября. Ветер по-прежнему попутный, идем хорошо.

Странно, как легко человек уходит из жизни и оказывается забытым! О Тиббсе почти никто не вспоминает. Хайсон переселился в его каюту, и все пошло так, словно ничего не случилось. Если бы не швейная машина миссис Тиббс на боковом столике, мы вообще могли бы забыть, что несчастная семья существовала.

Сегодня на корабле опять произошел инцидент, хотя, к счастью, не очень серьезный. Один из наших белых матросов спустился в кормовой трюм достать запасную бухту каната, как вдруг крышка люка свалилась ему на голову. Он успел спастись, отпрянув в сторону, но все же у него так повреждена нога, что теперь матрос почти не может работать до самого конца плавания. По его словам, все произошло из-за небрежности его спутника негра. Однако негр ссылается на сильную качку. Что бы ни являлось причиной, теперь команда корабля, и без того неполная, ослаблена еще больше.

Полоса преследующих нас несчастий подействовала угнетающе, кажется, и на Хертона: он потерял свое обычное хорошее настроение и жизнерадостность. Только Горинг сохраняет бодрость духа. Я замечаю, что он по-прежнему работает в своей каюте над картой. Его мореходные познания пригодятся, если, не дай бог, что-нибудь случится с Хайсоном.