Новелла по мотивам серии «Армагеддон». Игрок - Юрий Бурносов

На следующий день из колонии были отправлены в соответствующее учреждение с более строгим режимом двое из «Братства» — Крыса и Рэд Ай, у которых были забинтованы ухо и рука.

Этим противостояние не закончилось. Пузатый Фред Бин отловил Антонио в прачечной и избил так, что его уложили в медчасть. Провалявшись там почти неделю с треснутыми ребрами и вывихнутой челюстью, Антонио наконец, вернулся в свою камеру, боясь увидеть, что Мактирнана там нет.

Черта с два. Мак был тут как тут: лежал на своей верхней койке, читал «Властелина Колец» и курил самокрутку. Он вяло приветствовал Антонио, словно тот выходил куда-то на пару минут, и сообщил последние новости.

После того, как Фред Бин измолотил Антонио, Мактирнан снова пришел на спортплощадку и без лишних слов врезал Курту. Финни попытался сопротивляться, в драку полезли другие члены «Братства», и тогда Мак схватил магнитофон и разбил его на голове у одного из нападавших. Потом оторвал какую-то железяку от силового тренажера и принялся отмахиваться. Набежавшие охранники еле утихомирили Мака, вокруг которого валялись стенающие скинхеды. У двоих обнаружили переломы; их тут же отправили в городскую больницу, а Финни, Фреда Бина и еще нескольких руководство отослало вслед за Крысой и Рэд Аем в колонию строгого режима. Остальные, оставшись без заводил, тут же присмирели.

Мактирнан вышел сухим из воды — один из охранников, мистер Келп, видел, как «эти чертовы наци напали на паренька, и он был вынужден обороняться, чем мог».

— Прочитали мне лекцию о том, что драться нехорошо, — завершил свой рассказ Джерри, — а я впарил им заветы деда Барни. Директор Баффет едва не прослезился от умиления.

— Ты из-за меня это сделал? — спросил Антонио.

— Что именно?

— Ну, пошел драться с Куртом и «Арийским братством»...

— А, это... Нет, дружище. Просто мне было скучно. Так что не надо считать меня своим другом и братом на все времена, или придумать, что ты мне теперь обязан по гроб жизни... Мне было скучно, я и поразвлекся, как умел. Поэтому принеси-ка мне баночку колы из автомата, и мы в расчете.

С этими словами Мактирнан подмигнул и вновь углубился в творение профессора Толкиена.

* * *

Антонио Альбиони выпустили из колонии спустя три месяца. Что он делал дальше, где жил и чем занимался — не суть важно, главное, что он не видел Джерри Мактирнана больше пяти лет.

Хотя нет — важно. Важно не то, чем занимался Антонио, а то, что он научился быть разным. Наверное, он сделал бы неплохую актерскую карьеру, потому что представляться другими людьми стало его хобби. Он по-разному представлялся девушкам, деловым партнерам, собутыльникам, придумывал себе имена и фамилии, адреса и родственников, сочинял биографии и мелкие факты из личной жизни...

Зачем он все это делал — Антонио вряд ли смог бы объяснить. Тем более что арестовывали и судили его именно как Антонио Альбиони — сделать себе хотя бы фальшивые права или номер социального страхования он так и не озаботился.

А с Джерри Мактирнаном они встретились совершенно случайно — в итальянском ресторанчике, где Антонио ждал человека, для которого угнал новенький «Феррари». Заказчик опаздывал, и Антонио решил перекусить. Он попросил принести ему спагетти с дарами моря в остром соусе; парнишка-официант оказался довольно неуклюжим, и ужин Антонио оказался на спине у человека, сидевшего за соседним столиком. Человек вскочил, заехал официанту в ухо, и Антонио с изумлением узнал в злобно очищающем с пиджака макаронины типе Джерри Мактирнана.

Хозяин ресторанчика извинился перед Маком, принес в дар отличное вино (которое Мак тут же потребовал заменить на односолодовый виски) и сказал, что ужин Мактирнану ничего стоить не будет.

— И моему другу, — мрачно добавил Мак, указывая на Антонио.

— И вашему другу, — со вздохом согласился хозяин, черноволосый коротышка, смахивающий на киноактера Дэнни Де Вито.

Как выяснилось, Мактирнан все эти годы удачно чередовал различные нарушения действующего законодательства с судами и отсидками в исправительных учреждениях Соединенных Штатов.

— У меня отличный адвокат, — с гордостью поведал он. — Говорят, что все хорошие адвокаты — евреи, но этот тип, прикинь, кубинец. Пару раз вытащил меня из совершенно провальных ситуаций.

Антонио ел салат, кивал и украдкой рассматривал старого знакомца. Мактирнан сильно изменился. Несмотря на то, что он был старше Антонио всего на пару лет, на его лице появилось несколько глубоких морщин, запавшие глаза странно блестели, а руки подрагивали. Антонио прекрасно знал, что это означает. Наркотики.

Сам он всегда старался держаться от них подальше, потому что насмотрелся на людей, забивших с помощью наркоты свои жизни в самую глубокую задницу, которую только можно придумать.

— Заметно? — понимающе спросил Мактирнан, отхлебывая из стакана янтарный напиток. — Да, Тони, я колюсь. Два раза бросал, думал, что завязал накрепко... Но все равно оно меня находит. Не знаю, что и делать. Нет, пока еще все не так плохо, я даже консультировался у одного ученого жука, который вроде бы соображает в таких вопросах... Но мне нужно лечиться. Серьезно лечиться. А для этого нужна куча бабок.

— Есть же какие-то социальные проекты. Метадоновая программа...

— Это все чушь, Тони. Ерунда.

Мактирнан допил виски и налил еще. К еде он почти не притрагивался, только отламывал кусочки чесночного хлеба.

— Ладно, не будем обо мне. Ты-то как? Что здесь делаешь, просто заскочил пожрать и выпить, или решаешь какие-то свои проблемы, а я тебе мешаю?

В чем в чем, а уж в проницательности Маку нельзя было отказать.

— Да, жду одного барыгу. Я угнал для него «Феррари».

— Круто. Этим и занимаешься?

— Когда как, — уклончиво сказал Антонио. — С машинами стало трудно — в них ставят разные жучки и прочие прибамбасы, которые потом легко отследить со спутника... Конечно, нормальные технари с этим справляются, но я-то не технарь. Я простой угонщик.

— Времена меняются, — согласился Мактирнан. — Судя по старым фильмам, раньше работать было значительно легче. Жучки, чипы, чертовы мобильники... Все напихано электроникой. А раньше было просто: взял банк и помчался, копы гонятся за тобой, а ты палишь в них. Все честно.

— Любишь старые фильмы? А как же книги? Ты раньше много читал, в колонии, — припомнил Антонио. Мактирнан сунул в рот новый кусок чесночного хлеба, запил виски и хмыкнул:

— Книги... Нет, Тони, книги я больше не читаю. Видишь ли, когда читаешь их много, то рано или поздно начинаешь понимать, что писатели начинают повторяться. Как будто ты это уже читал — те же истории, те же герои, та же хренова мораль... Нет, с книжками я завязал. Если бы так легко можно было завязать с наркотой... — Мактирнан помолчал и неожиданно расцвел:

— А помнишь этого придурка Карла Финни? Фашистика из «Арийского братства»?

— Не Карла, Мак. Курта.

— Один хрен.

— Конечно, помню.

— Я тут его год назад встретил в Оклахоме. Накачался, по-прежнему бритый... Он такой сделал вид, будто мы — офигенные приятели по отсидке. «Как ты, Джерри?! Где ты сейчас, Джерри? Где мотал срок в последний раз?!». Ублюдок. Думал, я брошусь ему в объятия и расплачусь о славных деньках в колонии Уошо-Каунти.

— А что ты сделал? — поинтересовался Антонио, оглядываясь по сторонам, потому что его заказчик непростительно запаздывал.

— Я его пришил, — улыбаясь, ответил Мактирнан.

...Заказчик тогда на встречу так и не пришел (позже выяснилось, что его накрыли копы с тремястами граммами героина), а Мактирнан взял у Антонио номер мобильника и пообещал, если что, позвонить. «Если что» — подразумевалось, если появится какое-нибудь взаимовыгодное дельце.

После этого Мак снова пропал и не появлялся пару лет. Антонио иногда вспоминал о нем, но решил, что Мактирнан или крупно попался и сел на длительный срок, или не угадал с очередной дозой... Но не тут-то было.

Телефон зазвонил, когда Антонио обсуждал со своим новым приятелем Кифером возможность ограбления вьетнамского магазинчика, не так давно открывшегося на окраине. Так уж вышло, что Кифер подрабатывал в конторе, занимающейся установкой сигнализационных систем, и знал, что вьетнамская семья, владеющая магазином, на сигнализации сэкономила. Он даже пронюхал, где именно под прилавком укреплен дробовик, и то, что дробовик этот не заряжен и небоеспособен, дабы не иметь неприятностей с законом за его хранение.

И вот, когда они уже почти договорились о деталях, позвонил Мактирнан.

— Надо встретиться, — сказал он, даже не поздоровавшись. — Через пятнадцать минут возле Фонтанов Белладжио.

— Мак, я не успею. Через полчаса, — ответил Антонио, прикинув время на дорогу.

— Ч-черт... Ладно, пусть будет через полчаса.

Фонтаны Белладжио, как и основную массу различных туристических приманок Лас-Вегаса, Антонио не любил. Хотя зрелище, конечно, потрясающее. Гигантские струи воды, поднимающиеся до ста пятидесяти метров в высоту, точно попадающие в такт звучащей музыке — это красиво. Обычно звучали Паваротти, Андреа Бочелли или Фрэнк Синатра. Все они были итальянцами, и это тоже немного грело душу Антонио. Но все равно, толпы туристов и излишняя помпезность его почему-то бесили.