Wiki-правительство: Как технологии могут сделать власть лучше, демократию – сильнее, а граждан – влиятельнее - Бет Новек

Наш проект смог превратиться в книгу благодаря тщательной и прилежной работе необыкновенного редактора Мэри Квак и верстальщицы Дайан Хэммонд из издательства Brookings Institution Press. Настойчивые вопросы Клэя Райзена не позволили мне «свернуть с пути грамматической добродетели». Спасибо моему агенту Андре Абекассис, который верил в автора, как в самого себя, и пережил бесконечные обсуждения вопросов лицензирования и авторского права.

В течение последнего года не было более приятного события, чем обмен рукописями с Дэвидом Бут: роскошный роман на мой манускрипт. Набоков утверждает, что писатель должен обладать меткостью поэта и воображением ученого. Дэвид обладает этим особым даром визуализации и слушания, который происходит от любви и трепетного отношения к слову. Его внимание сделало эту книгу намного лучше.

Моя семья никогда не роптала, когда я сидела дома, занимаясь книгой, вместо того чтобы проводить время с ними. Я задолжала своим племянникам множество прогулок. Моя мама принесла в дом пишущую машинку, когда мне было четыре, а затем приобрела для меня персональный компьютер IBM PC первого поколения. И, пожалуй, она единственная из всех пожилых людей, которых я знаю, кто пользуется устройствами iPod, BlackBerry и плеером Roku с прямым выходом в Интернет. Мне хотелось бы походить на нее. Она служит для меня вдохновляющим примером.

Но больше всего мне хотелось бы поблагодарить сообщество пользователей проекта Peer-to-Patent – тех волонтеров, которые посвятили ему свое время и приложили все усилия ради совершенствования нашего правительства и на благо всех нас.

Монтень сказал, что, как только автор «вручает работу миру, с того момента он больше не имеет прав на нее». Учитывая помощь всех тех, кто помог мне сделать эту книгу, я не уверена, что вообще когда-либо имела на это право. Все хорошее, что есть в этой книге, – это их заслуга, за что я им бесконечно благодарна.

Часть I. Демократия совместной работы и меняющаяся природа профессиональных знаний

Глава 1. Проект Peer-to-Patent: скромное предложение

Делай то, что тебе кажется не по силам

Патентное право – самая нелюбимая студентами часть семестрового курса «Введение в интеллектуальную собственность», который я читаю в Школе права Нью-Йоркского университета. В этом обзорном курсе они узнают об официальной регистрации торговых марок и обеспечении авторских прав на песни. Они также пытаются понять, продираясь сквозь тернии профессионального языка, как изобретатели подают заявки в Бюро по регистрации патентов и торговых марок США (USPTO) для обеспечения двадцатилетней патентной охраны монопольных прав. Несмотря на то что патенты сигнализируют финансовым рынкам и инвесторам об инновациях и стимулируют экономический рост в определенных отраслях промышленности, многих страшит этот раздел курса1. Патентные заявки пишутся на языке, который является членом особой семьи языков, – юридическом жаргоне, который понимают только первосвященники – профессионалы патентного дела. Патентные заявки даже на самые прозаические изобретения звучат круто. Например, патентная заявка на герметически упакованный сэндвич без корки (он же патент на сэндвич с арахисовым маслом и фруктовым джемом), которая претендует на получение в пользу компании Smuckers монополии на процесс обрезания корок, выглядит следующим образом:

Формула изобретения: 1. Сэндвич, герметически упакованный, бескорковый, содержит: первый хлебный слой, имеющий первую периметральную поверхность, которая лежит в одной плоскости с контактной поверхностью; по крайней мере одна порция начинки из пригодных в пищу продуктов, накладывается на вышеупомянутую контактную поверхность; второй хлебный слой, накладывается на упомянутую минимум одну порцию начинки напротив первого хлебного слоя, при этом вышеупомянутый второй хлебный слой включает вторую периметральную поверхность аналогично вышеупомянутой первой периметральной поверхности; загнутая кромка непосредственно между вышеупомянутой первой периметральной поверхностью и вышеупомянутой второй периметральной поверхностью для запечатывания вышеупомянутой минимум одной порции начинки между вышеупомянутым первым хлебным слоем и вышеупомянутым вторым хлебным слоем; при этом корковая часть вышеупомянутого первого хлебного слоя и вышеупомянутого второго хлебного слоя удаляется2.

Чтобы помочь студентам понять, как патенты способствуют продвижению конституционного мандата конгресса «обеспечивать прогресс наук и прикладных искусств», я начинаю с объяснения процесса, с помощью которого правительство принимает решение о выдаче патента3. Хотя этот процесс регулируется своими особыми правилами, решение выдать патент или отказать в его выдаче не отличается от тысячи других решений, принимаемых правительством каждый день, которые базируются на доступе к достаточной информации и «чистой науке». Как и правительственный служащий Агентства по защите окружающей среды (EPA), который должен проконсультироваться со специалистами по эпидемиологии, чтобы определить приемлемые уровни содержания асбеста или ртути в воздухе и воде, так и эксперт патентного ведомства должен обладать знаниями в области соответствующих технологических предшественников – ранее принятых патентов, – чтобы судить о новизне изобретения по сравнению с тем, что ему предшествовало, для обоснования решения о выдаче патента. Патентный эксперт фактически определяет, кто будет обладать правами на следующую модель карманного компьютера BlackBerry, или новое лекарство от рака.

В Бюро патентов работает 5500 патентных экспертов4. Хотя патентный эксперт может иметь степень бакалавра компьютерных наук, совсем не обязательно, чтобы он разбирался, например, в новейших объектно-ориентированных языках программирования. Он может не знать о последних новинках, разработанных в Азии. Возможно, он никогда прежде не видел ничего похожего на то, что указано в патентной заявке на биоинформатическое моделирование генома человека или в заявке на компьютерную программу, сочиняющую стихи5. Он мог не посещать юридическую школу (нет необходимости в ученой степени по юриспруденции, чтобы сдать экзамен в коллегии патентных поверенных)6. Он может не иметь степени доктора наук, ведь его работа дает мало шансов на продолжение образования. Как специалист по патентной экспертизе он не является и не должен быть специалистом во всех инновационных областях.

Что еще хуже, закон не требует, чтобы изобретатель оказывал эксперту какую-либо помощь: например, представил исследование по истории вопроса7. Более того, изобретателю выгодно не сообщать Бюро патентов об известном уровне техники, поскольку эксперт может использовать эти сведения для отказа в выдаче патента, если решит, что изобретение не обладает достаточной новизной8. Правда, иногда изобретатели заваливают эксперта громадным объемом информации по истории вопроса в надежде, что загруженного работой чиновника смутит тяжкий труд по «отделению зерен от плевел». Не секрет, что даже Томас Джефферсон, первый патентный эксперт, в 1791 г. обращался к внешней помощи, консультируясь с профессором химии Университета Пенсильвании Джозефом Хатчинсоном, прежде чем выдать патент на алхимический процесс опреснения морской воды9.

Сегодня современный патентный эксперт работает в одиночку (или в лучшем случае с супервайзером). Его главный источник информации – базы данных USPTO (известные как «Восток» и «Запад») по старым и зарубежным патентам, патентным заявкам и спискам материалов по известному уровню техники, к которым они апеллируют10. В среднем эксперт тратит от 15 до 20 часов на изучение патентной заявки и формулировку заключения11. Все же плохо, что ему приходится торопиться: супервайзер дышит в затылок (а на горизонте маячит еще и конгресс), напоминая о том, что надо переходить к следующей из миллионов заявок, ждущих своей очереди12. Заявители ждут до трех лет (а в некоторых отраслях и пять лет) до получения первого уведомления из Бюро патентов, и обычно это только начало переписки, которая будет продолжаться до тех пор, пока решение о выдаче патента не будет наконец принято или заявка будет отклонена.

Но даже располагая бо́льшим временем, патентные ведомства во всем мире все равно не смогут получить доступ ко всей необходимой информации. Чтобы понять, является ли данный изобретатель настоящим автором химического состава или компьютерной программы, эксперт должен проштудировать всю литературу по этому вопросу. Правительственные патентные бюро, естественно, имеют доступ к архиву патентов и к научным журналам, но необходимая информация не всегда может быть найдена в традиционных правительственных или научных источниках. Изобретатели в самых передовых отраслях сейчас чаще обсуждают работу в Сети, чем в печатных изданиях. Джон Долл, патентный комиссар США, жалуется на разрозненность баз данных и нестабильность поисковых протоколов, которые затрудняют работу экспертов, решающих, является ли очередная разработка новой, полезной и неочевидной, т. е. патентоспособной13. В результате процесс оказывается неработоспособным и неточным: из двух миллионов патентов, выданных в США, многие не выдержали бы более тщательной проверки14.