Тайна боевого кузнечика - Сергей Воронин

Солнечный Зайчик

Конечно, если бы не было Солнышка, то не было бы и Зайчика, который прыгал по стене, распевая спою веселую песенку:

Я — Солнечный Зайчик!Зовут меня — Скок!Ля-ля! Ля-ля! Ля-ля!

— Ой, на стене зайчик!

— А что в этом удивительного?- спросил Солнечный Зайчик.

Да вот я болею и мне очень скучно, а тебя не было, — ответил слабенький голосок.

И тут Зайчик увидал в постели маленькую больную девочку.

— Не было потому, что я просто не знал, что ты болеешь. Но теперь я здесь, и тебе будет весело.

С этими словами Солнечный Зайчик опять стал прыгать по стене и распевать свою песенку:

Я Солнечный Зайчик!Зовут меня — Скок!Ля-ля! Ля-ля! Ля-ля!

— А ты можешь сесть ко мне на руку?- спросила девочка.

— Конечно! И Солнечный Зайчик тут же скользнул к ней в ладошку. Девочка стала ловить его. А он скакать. И чем быстрей он скакал, тем веселее смеялась девочка.

— Как хорошо, что ты пришел ко мне,- сказала она.- Побудь со мной до прихода мамы.

— Ну конечно, побуду, — согласился Зайчик и снова стал прыгать и распевать свою веселую песенку, а девочка смеялась и хлопала в ладошки.

— Если ты побудешь со мной до ночи, то я и совсем поправлюсь, сказала девочка.

«Я бы с удовольствием пробыл с тобой и до ночи, но дело в том, что как только Солнышко станет садиться на землю, мне обязательно надо успеть по его последнему лучу вернуться домой. Иначе я пропаду. Пропаду так, будто меня никогда и на свете не было», вот так мог бы ответить Солнечный Зайчик, но он так не ответил… Он подумал и сказал:

— Конечно, я пробуду с тобой столько, сколько ты захочешь. Лишь бы ты поправилась! И стал скакать не только по стене, но и по потолку. И чем громче девочка смеялась, тем быстрее он прыгал и веселее напевал свою песенку.

И это продолжалось до тех пор. пока Солнышко не стало спускаться к земле.

— Тебе пора домой.- ласково сказало Солнышко Солнечному Зайчику. — До вечера осталось совсем немного. Если не успеешь, пропадешь.

— Ну как же я могу уйти, если девочка еще не поправилась?

— Торопись, торопись, мой Зайчик! Я ухожу. Торопись! — ответило Солнышко и опустилось ниже.

— Скажи, спросил Зайчик девочку, — тебе еще много надо поправляться?

— Нет, совсем уже немножко. Видишь, я даже могу сидеть. Побудь еще, и я встану.

И Солнечный Зайчик остался.

Солнце село на землю, и от него остался всего один самый последний золотой луч. Зайчик мог сесть на него и скатиться прямо к Солнцу, но тут девочка сказала:

— Какой ты хороший и добрый, дай я тебя поглажу, и положила ладошку на Зайчика.

Он хотел выскочить из-под ее ладошки, как это делал раньше, но не смог, потому что Солнышко уже совсем ушло с неба.

— Ой, где же ты, Зайчик! крикнула девочка. — Куда ты пропал?-Она поглядела на потолок, по сторонам, но Зайчик нигде не светился. Он пропал. Пропал, будто его никогда и не было.

— Зайчик, где ты? -Девочка уже хотела заплакать, но тут пришла мама, увидела свою дочку здоровой и обрадовалась.

И девочка обрадовалась, что мама пришла, и стала ей рассказывать про Солнечного Зайчика, про то, как он прыгал, как пел свою песенку и помог ей поправиться. А вот теперь его нет.

— Ничего, — успокоила ее мама, наступит утро, взойдет Солнышко — и твой Зайчик опять придет. А сейчас надо спать.

Девочка уснула. И пока она спала, прошла ночь, наступило утро, а когда проснулась, с неба уже светило Солнышко и на стене прыгал Солнечный Зайчик.

— Мама, мама! — закричала девочка. Она уже совсем поправилась, хлопала в ладошки и смеялась. — Он здесь! Он здесь!

И на самом деле, Солнечный Зайчик прыгал на стене и распевал свою песенку:

Я — Солнечный Зайчик!Зовут меня — Прыг!Ля-ля-ля-ля-ля-ля!

Но это был уже совсем другой Солнечный Зайчик Зайчик Прыг, хотя и очень похожий на своего брата Скока.

Он пропел свою песенку и выскочил в окно. Потому что его уже давно ждали в детском саду. И как только он появился там, ребятишки сразу же стали его ловить, смеяться и кричать.

Ну, это же всегда гак бывает: где Солнечный Зайчик, там и шум и веселый смех.

Необыкновенная ромашка

Это случилось летом на даче.

Однажды утром Лека взбежал на бугор и стал прыгать то на одной ноге, то на другой и не сразу услыхал чей-то тоненький голосок:

— Осторожней, ты же меня сломаешь!

Лека оглянулся, никого вблизи не увидал, подумал, что это ему послышалось, и стал опять прыгать.

— Ну как тебе не стыдно!-снова раздался тоненький голосок.

— Кто это говорит? — спросил Лека.

— Я говорю… Ромашка.

Лека оглянулся и увидал в шаге от себя высокую Ромашку, желтоголовую, в белом большом воротничке.

— Это ты говоришь? — спросил ее Лека.

— Да, я… Посмотри, сколько ты сломал цветов.

Лека посмотрел и ужаснулся: колокольчик был вмят каблуком, анютины глазки раздавлены, иван-чай сломан…

— Честное слово, я не хотел, — виновато сказал Лека. Он присел на корточки и заглянул Ромашке в лицо. Оно было еще желтее, чем головка, и на нем прозрачным золотом светились глаза.

— Я никогда не видал таких цветов, как ты,- прошептал Лека. -Обычно цветы молчат, а ты умеешь говорить. Расскажи что-нибудь…

— Что же тебе рассказать? Сегодня ночью совсем близко от меня прошел крот. Он. бедняга, слепой, и просто чудо, что не подрыл мои корешки.

— А ты бы крикнула.

— Я так и сделала. И он убежал… Но все же я очень испугалась. А вот недавно сюда прибегали зайцы. До самого рассвета они ловили друг друга, а потом убежали. — Ромашка помолчала и вдруг тревожно сказала: Как хочется пить… Давно уж не было дождя.

— Я тебе принесу воды. Хочешь?

— Хорошо. Только никому не говори про меня.

— Ладно. — ответил Лека и убежал.

Он уже возвращался с маленьким ведерком воды, когда повстречался со Степой.

— Ты куда? спросил он Леку.

— Никуда.

— Как же никуда, если идешь куда? Я пойду с тобой.

— Туда нельзя. Ромашка не велела!

— Какая еще Ромашка? Врешь ты!

— Честное слово, не вру. Она сказала, что хочет нить.

— Ромашка сказала? Ври еще больше!

— Честное-пречестное!

— А ну. пойдем! — сказал Степа.

— Только дай честное слово, что не тронешь ее, попросил Лека.

— Если она умеет говорить, то даю честное слово, что не трону.

И они побежали.

— Зачем ты привел его? -с грустью сказала Ромашка, когда ребята склонились над ней.

— Ну, ты слышишь, слышишь? спросил Лека.

— Ничего не слышу. Она молчит.- сказал Степа.

— Как молчит? Ты слушай. Ромашка, он не верил мне. поэтому я привел его… Расскажи что-нибудь.

— Что же тебе рассказать? Я пить хочу…

— Ну что же она молчит? — нетерпеливо спросил Степа.

— Как молчит? — удивился Лека.- Разве ты не слышишь? Она пить просит.

— Ничего она не просит!

Степа оттолкнул Леку, сорвал Ромашку и понесся с бугра вниз.

— Что ты наделал! — кинулся за ним Лека. — Отдай, отдай Ромашку!-Он бежал и ничего не видел. Потом упал и заплакал.

— На, рева-корова, — сказал Степа и бросил смятую Ромашку.

— Ромашка, — взял ее в ладони Лека. Ромашка, ну что ты молчишь? Ну скажи хоть что-нибудь… — Он глядел на нее сквозь слезы и не видел ни ее золотистых глаз, ни солнечного личика, а может, их уже и не было. Не было потому, что Ромашка стала обыкновенным сорванным полевым цветком.

И конечно, она молчала.

Храбрый клоун

Однажды в мастерскую, где чинили детские игрушки, пришла женщина и сказала мастеру:

— Пожалуйста, почините мне куклу. Когда-то это был солдат, но меч у него сломался, мундир, как видите, весь изорван. Пусть он теперь будет клоуном.

— Сделаем! — весело ответил мастер и тут же стал шить колпак.

— Что вы делаете? — закричала кукла.- Я не хочу быть клоуном! Я солдат! Я воин!

Но мастер не слышал, он напевал веселую песню и шил туфли со смешным помпоном.

— Зачем мне эти дурацкие туфли!

Но мастер уже натягивал на него пестрый костюм.

— Что он делает! Что он делает! — в отчаянье кричала кукла.

— А теперь дадим ему литавры, и клоун готов,- сказал мастер и дал ему в руки медные тарелки.

Потом он посмотрел на часы, увидал, что пора идти домой, и ушел.

Когда магазин закрылся и в нем, кроме игрушек, никого не осталось, солдат осмотрел себя и с досады хлопнул литаврами. По всей мастерской разнесся веселый звон.

— Кто это так играет? — донесся сверху нежный голос. — Это вы, клоун, так играете?

Солдат посмотрел вверх и увидел на полке куклу Светлану. Она глядела на него большими синими глазами. Таких глаз он ни у кого еще не видел, хотя на своем веку многое успел повидать.