Иметь банкира. Столичная Love Stori - Оксана НеРобкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разве плохо? Уже несколько раз посылала родителям деньги и даже кое-что положила в банке на свой собственный счет. Хм, я становлюсь крутой вумэн, ага? Смущало, что на работе на меня пялились не вполне доброжелательно. Как бы объяснить… Ну… Как на любовницу шефа. Но ведь я не какая-то там любовница, я – любимая женщина! Этого им было не понять! Жалкие ничтожества!
Единственный человек в офисе, с которым получалось общение, была Маша. Не смотря на свой возраст – 25 лет, она уже занимала ответственную должность редактора. На обед мы ходили вместе. Поглощая салаты, перемывали косточки коллегам. О наших отношениях с Николаем она знала. (Да кто не знал?) И полностью их одобряла.
– Правильно, Лида, так и надо. А как еще пробиться в жизни? Все друг друга используют. Мужчина – женщину. Женщина – мужчину. Каждому – свое.
– А разве не симпатия и тепло нужны любому, вне зависимости от пола? – Я всегда вызывала Машу на споры, чтобы послушать ее ответы. Она казалась мне образцом для подражания: нужно многому у нее научиться. Она всего на пять лет старше меня и уже живет в своей собственной квартире и ездит на собственной машине.
– Разумеется, как же без тепла? Только для мужчины это означает хороший секс, а для нас с тобой – уверенность в завтрашнем дне. – Чтобы подчеркнуть важность сказанного, Маруся обычно цокала языком, вот так: тцок.
– Согласна?
– Наверно…
Лишь в одном я не соглашалась с Машей. Для нее брак не был желанным. Мол, когда нет штампа, мужик относится к тебе гораздо трепетнее. Не знаю. У меня еще никогда не было штампа.
Я полюбила смотреть телевизор. Исключительно тот канал, где демонстрировались передачи Николая. В кадре он выглядел серьезным и недоступным. Я даже на мгновение забывала, что мы с ним хорошо знакомы. Он вел интервью с политиками, задавал каверзные вопросы, заставляя народных избранников смущаться или негодовать. О, как же я им гордилась. Представляла, как ему присуждают «Тэффи», и он выходит на сцену. Получает статуэтку и говорит в микрофон: «Прежде всего, я хотел бы поблагодарить свою любимую жену». Камера делает наезд на стильную девушку в первом ряду. Крупный план. Ба, да это же я. Улыбаюсь. Киваю. «Да, милый, ты и должен быть мне благодарным». И потом отдельно на диктофон репортерам: «Знаете ли, это так сложно – быть женой такого значительного человека. Стараюсь давать ему советы по мере необходимости. Иногда он бывает так беспомощен, мнда… Спрашивает, как лучше раскрыть ту или иную тему. Обдумываем вместе. Ах!»
А если нам удавалось провести вместе несколько часов, я ликовала. Вела себя как ребенок – бегала, прыгала и повизгивала. Коля лежал на кровати, закинув руки за голову, и хохотал. Я бросалась на него, стягивала брюки. Впивалась ртом в его живот, опускалась ниже. Но когда он был готов кончить, нарочно останавливалась. Повторяла так снова и снова, пока он не взмолится:
– О боже, Лидочка, пожалуйста…
– Пожалуйста – что?
– Не издевайся, у меня уже пар из ушей…
– Ладно, ладно…
Я милостиво позволяла ему испытать оргазм. В такие моменты забывала обо всем на свете. Даже о том, что вскоре он поцелует меня в щеку и отправится к себе домой. Все признаки налицо: я была влюблена по самое некуда. Он уходил, а я шла в ванную, ложилась, подставляя раздвинутые ноги под струю воды. Через пять минут тряслась от оргазма. Занимаясь сексом с любимым, я тоже тряслась. Но это была имитация. Ведь Коле было приятно, что он так искусен. Язык не поворачивался намекнуть ему, что порой женщине нужно не только «всунуть», но и поелозить по клитору. Ничего, однажды я тебе все популярно объясню, – я засыпала с твердой уверенностью в солнечном будущем.
Коля научил меня получать удовольствие от шоппинга. Раньше поход по магазинам вызывал приступ депрессии. Что вполне понятно. Какой кайф от вида модных новинок, если денег только на хлебную выпечку и молоко? Но все в прошлом. Теперь я могла приобрести самое красивое и дорогое платье. Обычно Николай мне помогал с выбором. К моему стыду, вкус у меня был не развитый. Я задалась целью воспитать его в себе. Внимательно следила, во что одеваются известные люди, советовалась с продавцами. В общем, работала над собой. На день рождения я подарила себе золотое колечко. Оно было не ахти каким стильным, зато с крупным бриллиантом. Записалась на курсы вождения. Коля заставил. Я подозревала, что он намеревался подарить мне машину.
Начало лета выдалось жарким. Мы сидели в открытом кафе с видом на фонтаны. Капли от них иногда долетали да нашего столика. Николай держал меня за руку.
– И я бы очень хотел, чтобы ты родила мне ребенка, ласточка моя… Боже, как бы я хотел.
– Коля, я сама об этом мечтаю. У меня никогда не было такого чувства, которое я испытываю к тебе.
– Как бы мы назвали нашу девочку?
– Почему не мальчика?
– Потому что девочка будет такой же красивой, как ты. Для мальчика смазливость лишнее.
– Ну может быть, мальчик будет похож на тебя?
– Это ты так намекнула на то, что я урод?
– Почему намекнула? Шучу… Конечно же, ты у меня самый-самый! – Я изобразила восхищение.
– Знаешь, что я думаю?
– Нет.
– Поехали-ка займемся делом.
– Коль…
– Да?
– Но ребенку нужен отец.
– Лапочка, мы уже обсуждали неоднократно. Главное, любовь, а не условности. Я никогда тебя не брошу. Ты это знаешь.
Нет, я этого не знала. Ну, рожу ему детеныша, а потом он поедет в командировку и подцепит новую пассию. Одно дело, будь у меня законные права, другое – так, как сейчас. Ну а если моя беременность подтолкнет его к долгожданному решению? Надо подумать.
– Хочу, чтобы после работы ты приходил домой. В наш с тобой дом.
– Поверь, скоро так будет. – Его речь прервал телефонный звонок: – Тсс. Щас.
Он встал из-за стола и отошел поговорить. Так происходило всегда, когда звонила его благоверная. Вернулся злой:
– Извини, лапулечка, мне надо отъехать. Ну-ну.
– Давай я тебе поймаю такси.
Очень хорошо, что тогда мы не поехали «заниматься делом». Потому что через месяц мы расстались. История не из приятных. Кто-то стал звонить мне на мобильный со скрытого номера и молчать. Но я все равно догадалась: вероятно, его жена отловила sms-ку у него в телефоне. Все бы ничего, Николай выкрутился бы. Да и я тоже не особо переживала. Уже собиралась рассказать ему о звонках, как вдруг…
– Послушай, скажи, зачем ты звонишь моей жене? Она мне сказала. Чудовищно. Зачем? Ты считаешь это детской игрой? Звонить и говорить ей, чтоб она освободила дорогу? – Николай говорил громко, почти срываясь на крик.
– Коля… О чем ты?
– Я уверен, ты прекрасно понимаешь, о чем. Я думал, что мы близкие люди и у нас не должно быть недомолвок. Неужели ты не осознаешь, что это подлость?
– Коля! Я не звонила твоей жене!
– Интересно. Наверное, я сам звоню по сто раз на дню и говорю женским голосом, чтоб она подала на развод?
– Мне тоже интересно. Ты не допускаешь, что твоя супруга все выдумала?
– Она не такая. Мы с ней не первый год знакомы.
– Ну да, а со мной – первый. Поэтому виновна скорее я. – Едва сдерживалась, чтоб не заплакать. В кабинет кто-то постучал.
– Я занят! Позже!
– Коля…
– Лида, подобного я не могу простить. Как ты могла так поступить? А ведь ей сейчас нельзя волноваться. Она беременна и…
– А, вот как…
– Да, вот так. Лида, мне было с тобой хорошо. Но твои провинциальные привычки Добиваться своего сомнительными путями едва не стоили мне семьи.
– Которую ты так часто ругал, когда занимался со мной сексом.
– Это ничего не значит. Я говорил, чтобы сделать тебе приятно.
– Понятно.
– Нам стоит прекратить общение.
– Я тебя люблю. – Слезы потекли по щекам.
– Тебе надо уволиться.
Мне даже не пришлось писать заявление. В бухгалтерии молча выдали трудовую и рас считали. На неделю я заперлась дома и оплакивала несправедливость судьбы. Часами смотрела на телефон в надежде, что позвонит Николай. И он действительно позвонил. Попросил освободить квартиру к концу месяца. Решила не заставлять его ждать и собрала вещи.
– Маша, привет. Ты уже знаешь?
– Да, Лид, он мерзавец! Ты как?
– Держусь.
– Правильно. Нос повыше. Такого добра, как твой Коленька, кругом навалом, одна не останешься.
– Можно я у тебя пару дней поживу, пока не решу, что мне дальше делать?
– Конечно. Мне показалось, или у тебя в голосе сквозит жалость к себе?
– Не показалось.
– Ууу, Лида, так дело не пойдет. Еще скажи, что подумываешь о том, чтоб уехать обратно в свою дыру?
Не то чтобы подумывала, но мысли такие мелькали.
– Ну…
– Знаешь, подружка, собирай манатки и ко мне.
– Спасибо за помощь.
– Ничего, рассчитаешься еще.
Уже часа три мы сидели с Машей на кухне, смотрели в окно двадцатого этажа и пили чай.
– Я тебе повторяю, Лид, не надо зацикливаться. Нет незаменимых людей.
