Убийство, шоколад и рояль в кустах - Елена Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, я вернулась в дом. Я не могла бросить всё как есть, потому, что боковая дверь оставалась открытой…. Когда я снова поднялась в красную комнату….
– Даниил меня убьет! – Громким шепотом сообщил Толик на ухо Маше.
– ….то увидела, что кровь тщательно вымыли! Это было сделано за тот краткий промежуток времени, что я находилась внизу! На этот раз невидимка исчез через балкон, винтовую лестницу и боковую дверь. Когда я осмотрела все это, я заперла Усадьбу и пришла к тебе. Всё.
– Все? – Задохнулся Толик. Марья страдальчески подняла брови и поспешно погладила его по плечу. – Все? А если бы тебя ударили чем-нибудь сзади? Слили твою кровь в ведро и унесли в неизвестном направлении? А если бы…
– Ты же видишь, я жива и здорова. И теперь ты, как участковый, должен принять меры! В Усадьбе разбито окно на первом этаже, в нее может попасть кто угодно.
– Хорошо. – Сразу успокоился Толик и засунул остаток остывшего пирога в рот, закончил с набитым ртом. – Я пошлю Макара, своего помощника, он проверит дом и примет меры. А вы обе – сидите под замком!
Глафира и Маша одновременно кивнули.
– У меня через десять дней свадьба! Хотелось бы избежать эксцессов с летальными исходами!
В ответ он получил еще два кивка.
– Ээ-хх! Мне б еще этот день простоять, да ночь продержаться! – Произнеся эту таинственную фразу, Толик махнул рукой, сел в машину и с озабоченным лицом выехал со двора.
– Что он имел в виду? – спросила Глаша у подруги, когда шум машины утих за поворотом.
– Не знаю! – С нажимом ответила Маша и подняла вверх указательный палец с длинным, крашеным в белый лак ногтем. – Но он сегодня – очень странный!
Подруги обменялись долгими глубокомысленными взглядами. И тут Маша всплеснула руками:
– А где альбом? Ты его взяла?
Глаша ахнула и округлила глаза:
– Забыла!
– И что мы будем делать?
– Не переживай, что-нибудь придумаем!
В это самое мгновение из-за поворота послышался натруженный рев автомобиля, и во двор задним ходом вкатилась полицейская машина. Подняв столб пыли и дыма, остановилась на том самом месте, с которого тронулась минуту назад. Из раскрытого окна повелительно вытянулась рука Толика ладонью вверх:
– Ключи!
Глаша тяжело вздохнула, виновато поглядела на Машу и вытащила из кармана связку. Положила на широкую ладонь.
– Уух! Не можете без приключений! – Толик погрозил остолбеневшим дамам пальцем, надавил на газ и быстро уехал.
– Мы что-нибудь обязательно придумаем! – проводив его взглядом, повторила Глафира. И добавила. – Ближе к ночи!
– Конечно! – легкомысленно согласилась Маша и тут же потянула подругу в дом. – Идем, Глашенька! Мне сегодня утром платье привезли!
– Что же ты молчала? – Глаша улыбнулась. – Очень хочется посмотреть!
– Я не могла при Толике сказать, ты же его знаешь! Тут же засунул бы в шкаф свой любопытный нос!
– Верно – верно! – воскликнула Глаша. – Про его любопытный нос я и забыла!
Они влетели в спальню, распахнули дверцы огромного шифоньера:
– Ах!
Простое, длинное платье жемчужно-серого цвета в стиле «королевский Ампир» занимало половину внутреннего пространства. Лиф был отделан россыпью небольших сверкающих камней. Прозрачная короткая накидка с капюшоном была старательно подобрана в тон к платью.
– Ты будешь самой красивой невестой в Скучном! – уверенно сказала Глаша. – А где костюм жениха?
Марья обиженно фыркнула и возмущенно села на необъятную кровать:
– Он ни в какую не соглашается снимать китель!
– Что?
– Ты не ослышалась! Он сказал, что наденет парадную форму, и «так уж и быть» – вставит в петлицу цветок!
– Но….
– Это не обсуждается, ибо «не человек для свадьбы, а свадьба для человека»!
Глафира присела рядом с подругой и погладила ее по руке:
– Зато, он стр-р-рашно положительный!
– Во всех отношениях! – Вздохнула Маша и улыбнулась. – И, надо признать, форма ему очень идет.
– На ресторан так и не смогла его уговорить?
– Ну что ты! Я и не пыталась! Его тетка уже месяц с ума сходит – меню составляет! Грозится закатить «пир горой» на весь старый город! Да ты сама знаешь – принесла мне в дом посуды, на сто человек, не меньше!
– На эти четыре дня она успокоится. Впустила к себе жильцов – двух девушек, которые в «Шоколеди» будут фотографироваться. Модели! Так что, тетка Анна пока другими делами занята.
– И подружка ее тоже!
– Как это?
– А ты и не знала? Тетка Александра, ее подружка, тоже жильцов взяла – фотографа этого, блестками обсыпанного, и их шофера Жака. Говорит, племянник в Москве, комната пустая стоит. Пусть живут!
– Вот и хорошо. – Заметно погрустнела Глаша. – Действительно, что комнате пустой стоять, раз племянник в Москве живет….
Марья наклонилась низехонько и заглянула в глаза к подруге. Та бледно улыбнулась и попыталась отвернуться.
– Не отводи взгляд! – Вцепилась к ней в руку Маша. – Скучаешь? Ну-ка отвечай, скучаешь?
– Да. – Пожала плечами Глафира. – Только, пожалуйста, Машенька, давай обойдемся без печальных вздохов на эту тему. Не будем питать иллюзии. Чудес не бывает.
Маша хотела было возразить, но не нашла слов. Она тоже погрустнела, но руку подруги не отпустила:
– Мне кажется, что всё обойдется и без чудес. Он просто приедет…. Вот увидишь. Он каждый день Толику звонит, и себя и его изводит….
– Угости меня лучше мороженым! – Сменила тему разговора Глаша. – Хочу подкрепиться перед вечерней вылазкой!
– Перед какой? – удивилась Маша. – Куда?
– В Усадьбу, конечно же! – заговорщицки проговорила Глафира. – Нужно альбом забрать. А заодно проверить какие меры для охраны дома принял Макар.
– Как же ты туда попадешь? Ключи-то мой сатрап отобрал!
– Есть одна идея!
***
Становилось холодно. Первые осенние дни стояли теплыми, но по вечерам уже чувствовалось, что лето закончилось. Глафира поднялась с колонны и вслушалась в тишину парка – не едет ли Толик. Честно говоря, ждала она его с опаской – он велел сидеть дома под замком, поэтому сейчас наверняка пожелает узнать, каким образом она очутилась в ночной Усадьбе.
– Надрать бы тебе, сама знаешь что! – раздался тихий голос прямо у уха, настолько рядом, что даже волосы колыхнулись от близкого дыхания.
Глаша вздрогнула и схватилась за сердце.
– Толик! Разве можно так пугать людей! – сдавленным голосом проговорила она.
– А разве можно всегда поступать назло?
– Я не назло. Мне действительно, очень нужен этот альбом. – С мольбой в голосе ответила Глафира.
– Ты забрала его, наконец?
– Нет. Я не дошла до нашего зала.
– Что же тебе помешало?
– Идем, покажу….
– Идем, пока я не лопнул от злости!
Они двинулись к Усадьбе.
– Я не слышала, как ты подошел! – После недолгого молчания сказала Глаша, стараясь не споткнуться об строительный мусор.
– Это не беда! Главное, я подошел вовремя, что бы поглядеть на то место, которое специально для тебя мёдом обмазали.
– Если бы мёдом…. – вздохнула Глаша.
– Разберемся! – буркнул Толик.
– Где твой бессменный Макар?
– Груш объелся. – То ли в шутку, то ли всерьез ответил участковый уполномоченный. И тут же ревниво добавил. – А что?
– Ничего особенного! Просто жду, когда ты спросишь – как я в дом попала без ключей.
Толик раздраженно засвистел носом, потом все же спросил:
– Ну и как?
– А вот, полюбуйся!
Они подошли к длинным окнам танцевального зала. Глаша подвела участкового уполномоченного к крайнему из них и ткнула пальцем.
Толик уставился на пустую, без стекла раму. Крест – накрест от нежданных посетителей ее перекрывала узкая длинная клеенчатая лента с красными восклицательными знаками и с периодически расположенной между ними надписью «полиция гор. Скучный».
– Гениально! – обреченно вздохнул Толик.
– Пошли! – тихонько засмеялась Глафира и быстро проскользнула внутрь дома под колышущейся на сквозняке лентой.
– Ну-ка стой! – Кряхтел сзади плотный, как дыня, Толик. – Я не могу так быстро!
– А ты втяни всё в себя!
– Я не могу всё в себя!! Анатомические особенности мужского организма….
– Пирожков надо меньше есть. – Перебила его Глаша, – Тогда и анатомические особенности будут легче проходить в узкие места.
– Понимала бы чего! – Не обиделся Толик. Он, наконец, ввалился в зал, отряхнул рубашку и брюки, и вернул лицу официальное выражение: – Ну! Показывай!
– Иди за мной! И не шуми! А то в следующий раз не позову!
– Ой, все-таки пора тебя воспитывать… – Проворчал Толик, стараясь ни обо что не стукнуться и не упасть в темноте.
Они поднялись на второй этаж и повернули направо – в широкий длинный коридор с множеством двустворчатых дверей.
