Люси. Рассказ - Алина Павлович

Не смотря на то, что я не была в тесной дружбе с Люси, в тот момент мне было ее очень жалко. Впервые Ирин смех разбудил во мне злость. Но я быстро ее погасила, так как все-таки Ира – это Ира. Она не виновата, что так любит правду.

Через пару минут вдалеке, наконец, мы увидели Люси, Ксюшу и воспитательницу. Ксюша держала Люси за плечи, воспитательница шла чуть поодаль, тяжело дыша. Они приблизились к нам. От быстрого бега бант на блузке Люси развязался и понуро повис. Люси смотрела перед собой. Подойдя ближе к нам, она вдруг села на асфальт и разразилась громким плачем.

Воспитательница ринулась поднимать Люси.

– Тише, тише, девочка моя. Тебе просто показалось. – Воспитательница гладила Люси по голове и спине, поднимая ее с асфальта.

– Да ладно, не плачь. У тебя еще два месяца надежды есть. – Ира все так же продолжала улыбаться.

Люси подняла глаза, и сквозь текущие слезы тяжело посмотрела на Иру.

– А у тебя ни одного. – Вдруг по-злому, с тяжелым выдохом ответила Люси.

На миг улыбка исчезла с лица Иры. На секунду она словно растерялась, а нижняя губа незаметно дрогнула. Но Ира быстро взяла себя в руки и снова растянулась в улыбке.

– Это да.

Ксюша взяла Люси за руку и встала к нам в строй. Та безвольно последовала за ней.

– Пойдемте. – Ксюша кивнула воспитательницам.

До детдома мы доехали практически в полной тишине.

Позже мы узнали, что раньше среди этих жилых домов, Люси жила со своей бабушкой.

В первые дни мая было невыносимо жарко. Мы нараспашку открывали окна, чтобы в комнате было хоть немного свежего воздуха. К нам залетали мухи, и каждый вечер перед сном мы бегали за ними с журналами и газетами, чтобы не слышать их громкое жужжание по ночам. На майские праздники Ксюша уехала к тете. Это был первый раз, когда ее забрали – Ксюша сказала, что тете была необходима помощь с тремя детьми во время выходных, и что она теперь достаточно взрослая, чтобы справиться с ними. Теперь Ксюша стала кому-то нужна.

Ксюшин уход ассоциировался с уходом Полины. Поэтому первые дни прошли невесело. Еще мы гадали, что будет, когда в конце весны за Люси так никто и не приедет.

– Ну, снова станет Людой. – Безразлично пожала плечами Ира.

Практически целыми днями Люси не заходила в комнату. Теперь она каждый день, с самого утра и до самого вечера проводила время во дворе, рядом с калиткой. Люси хотела встретить папу прямо у самых ворот.

В середине праздников погода резко ухудшилась. Полил сильный дождь и упала температура. Все окна пришлось закрыть, мы снова достали теплые вещи, а Люси вновь вернулась в комнату. Она, как обычно, большую часть времени проводила со своим учебником. Мы периодически смотрели фильмы, играли с другими ребятами и со скуки затевали драки, чтобы хоть как-то скоротать тянущееся время.

В самый последний день праздников, за день до приезда Ксюши, произошло то, что навсегда перевернуло наши жизни.

Тем утром нас разбудил шум, доносящийся откуда-то из двора. Открыв глаза, и замерев на пару секунд спросонья, мы вскочили и побежали к окну. Открыв его нараспашку, мы услышали чей-то громкий ор.

– Сука!

Голос кричащего был хриплым, а сам крикун – пьяным. Высунувшись из окна, мы пытались разглядеть, кто же там так орет.

– Сука, выходи давай.

Все одновременно посмотрели на Люси. Она попятилась от окна и замотала головой.

– Явно не на французском. – Ира засмеялась и быстро натянула на себя джинсы.

Мы все кинулись вслед за ней, во двор. Краем глаза я видела, что Люси была очень бледна. Когда мы спустились, во дворе уже собралась толпа. Воспитательницы окружили мужчину, стоящего на территории детдома перед воротами. Наш охранник пытался перегородить ему путь. Другие ребята детдома стояли чуть поодаль, кривя рты в улыбках. Мы подошли ближе к мужчине. Шатаясь, стоял Ирин папа. Ира на секунду замерла, оценивающе присвистнула и пошла прямиком к нему.

– Ира, стой, не видишь, он пьяный! – Екатерина Андреевна попыталась ухватить Иру за руку, но та лишь отмахнулась от нее.

– Че надо? – Ира встала напротив отца.

Тот, качаясь из стороны в сторону, уставился на свою дочь. Охранник держал его за плечо, готовясь, в случае чего, повалить на землю, то ли наоборот, поддерживая, чтобы тот не рухнул.

– Сука ты неблагодарная. Отцу родному средний палец, значит. – Он еле шевелил языком, слова звучали так, словно его рот был полон ваты.

– Да не, папань. Очень благодарная. Спасибо, что привел сюда. Лучше уж тут, чем вот с таким дома.

Папа Иры уставился на нее. Он беззвучно шевелил ртом и тяжело дышал. Вдруг он начал плакать.

– Ты думаешь, я по своему желанию тебя, свою родную дочь, сюда привел? Нам же жрать не на что было.

– Зато сейчас, вижу, есть на что.

Отец Иры замахнулся рукой и кинулся на нее. Ира не двинулась с места. Охранник быстро повалил его на землю и выволок под громкий ор и матюги за калитку.

Ира повернулась к нам. Она посмотрела на наши любопытствующие лица, ухмыльнулась и пошла обратно в дом. Я обратила внимание, что Люси била легкая дрожь. Она обхватила себя руками, пытаясь ее унять.

Вернувшись, мы не нашли Иру в нашей комнате. Ее также не было ни в гостиной, ни в столовой. Подойдя к ванной, и дернув ручку, мы услышали голос Иры:

– Занято.

Ира не выходила к нам до обеда. Переварив утренние эмоции, мы уже подуспокоились и сидели в гостиной. Ребята устроили игру в шарадные щелбаны. Если кто-то не угадывал изображаемое животное, то получал щелбан от каждого. В кривляниях мальчишек было мало что понятно, поэтому все сидели уже с довольно красными лбами. Люси тоже была в гостиной. Она сидела молча поодаль и не принимала участие в игре. Утреннее происшествие подействовало на нее гораздо сильнее, чем на нас.

В середине дня к нам, наконец, вышла Ира. У нее были красные глаза и раскрасневшееся, слегка припухшее лицо. Она окинула нас быстрым взглядом и заметила сидевшую поодаль Люси. Та, почувствовав взгляд, подняла голову и посмотрела на Иру.

– Что, все еще ждешь своего папашу? – По опухшему лицу Иры растянулась улыбка. Она медленно начала подходить к Люси.

– Жду. – Помедлив немного, ответила Люси.

Ира остановилась.

– А что если, придет вот такой, как мой?

Люси смотрела на Иру из-под лба. Мы прекратили игру и, затаив дыхание, смотрели на