Чмоки - Дэвид Хаггинз

— Ну да, влезли, а там какой-то обкурившийся дури американец, абсолютно голый и с трусами на голове. Клэр, а ты никогда не думала стать моделью?

— Я? Куда мне? Я же толстая!

Очевидно, девочке основательно промыли мозги современным досочным стереотипом, потому что талия у нее была осиная.

— Ерунда. У тебя бы хорошо получилось: на такой свежий, здоровый тип всегда спрос есть.

Тут крылась шпилька, и Клэр это поняла. Свежая-здоровая читай зеленая-простоватая.

— А вы по-прежнему моделью работаете?

— Ой, нет, сто лет назад бросила. У меня кость не та. Я теперь дизайном занимаюсь, мы с подругой делаем сумочки.

Лиз действительно сделала несколько эскизов на пару с Мэри Маригелой, но, как оказалось, мир сумочного дизайна не так-то просто покорить.

— Я хочу в Южную Африку поехать. Алан там был, — мечтательно сказала Клэр, как будто сам факт однократного пребывания Алана на данном субконтиненте был уже достаточной причиной туда отправиться.

— Я ездил туда после школы на полгода, — сказал Алан. — Там местами опасно было.

— Да? Даже тогда? — удивилась Лиз.

— Ну, не так уж давно это было! — спохватился Алан. Ему явно хотелось как-то сократить разрыв в десять лет между собой и Клэр.

Да, Алану хорошо. А я вот лично после школы восемь месяцев трудился на фабрике по производству клубничного джема. До сих пор без судорог клубнику видеть не могу.

Вихляющей походкой подкатился парень в кожаной куртке. Клэр сообщила, что его зовут Тарквин. Тарквин нервно ухмыльнулся и сообщил, что им с Рупертом надоело ждать столик и они собираются в Пиццу-Экспресс. Клэр выслушала его с таким видом, как будто ей было абсолютно все равно, пойдет он сейчас в пиццерию или повесится на фонарном столбе.

— Знаешь, мне что-то есть не хочется. Я, наверно, поеду домой. — Она стряхнула пепел с сигареты и неторопливо затянулась.

Тарквин пожал плечами. Он жутко комплексовал и, кажется, пребывал в полной уверенности, что все в ресторане смотрят исключительно на него.

— Ну как хочешь. Ладно, бывай, — небрежно бросил он, шмыгнув носом. Ну-ну. Богатенький сынок изображает крутого.

Тарквин той же походочкой направился к бару, чтобы рассказать Руперту, какие мы все придурки. Надеюсь, он не на мои налоги эту куртку себе купил.

— Это твой парень, да? — невинно поинтересовалась Лиз. — Симпатичный, на Джонни Деппа похож.

— Господи, нет конечно! Так, просто знакомый. Он меня от университета подвез. — Клэр испугалась, что мы вдруг решим, что ее что-то связывает с потерпевшим.

— У него машина? — удивился Алан. — Он же вроде студент.

— Ну и что? — не поняла Клэр. — У меня же есть машина!

— «Мини»? Ты же говорила, это мамина.

— Она мне ее уже подарила на день рождения.

Подошел официант, и мы заказали кофе. Жена недовольно нахмурилась, когда я в придачу к двойному эспрессо спросил еще стаканчик граппы.

— Так, Алан, немедленно рассказывай нам про Южную Америку, — потребовала Лиз.

— Да что там рассказывать? Было это давно и неправда.

— Ну пожалуйста! — попросила Клэр. — Ты же тогда интересные вещи рассказывал.

Алан повернулся к Лиз и стал рассказывать, как они со школьным приятелем по дороге из Боготы куда-то познакомились с колумбийским хиппи.

Лиз подалась вперед, подперла ладонью подбородок, и вообще, вид у нее был, как у ребенка, который смотрит мультяшки. Клэр, похоже, уже слышала эту историю, и интерес ее был слегка наигранный. Когда Алан дошел до волшебных свойств колумбийской конопли, она отключилась и принялась вертеть прядку волос, высматривая секущиеся кончики. Придет день, и она познает грустную истину со вкладыша жвачки: Love is… любовь — это когда улыбаешься, в сотый раз прослушав его любимый анекдот.

Официант принес кофе и граппу. Алан тем временем подошел к самому захватывающему месту, когда новообретенный друг Карлос раздел их с приятелем догола под дулом пистолета.

— Господи, кошмар какой! — сокрушалась Лиз. — Вам же тогда лет по шестнадцать было, да?

— Да ладно, сами виноваты: надо было головой думать. Просто он как-то вызывал доверие. Знаешь, что самое интересное? Я его, по-моему, через несколько лет в Лондоне видел. На Карнаби-стрит. Шел себе в пончо…

— Да? А ты мне не рассказывал, — удивилась Клэр. — И что ты сделал?

— Да ничего. Я ведь даже не уверен был, он это или нет. А если и он, то что? Я на него не обижаюсь, я на его месте сам бы, наверно, то же самое сделал. Да и что он такого сделал? Ну подумаешь, обобрал там каких-то гринго…

— Господи, что ты такое говоришь! — воскликнула Лиз.

Алан пожал плечами и велел принести счет. Ему приспичило за всех заплатить, и к чести его надо заметить, что платил он собственной кредитной карточкой, золотым «Американ Экспресс». Когда встали из-за стола, я помог Клэр надеть жакет. От нее пахло, как от новорожденного младенца. Подошел менеджер и с чувством пожал Алану руку. Потом нацелился на Клэр.

— Чао, Клэр! — воскликнул он, заключая ее в объятия. Клер без воодушевления восприняла этот жест.

Мы вышли на свежий воздух, попав под первые капли начинающегося дождя. Алан обернулся к Клэр:

— Подвезти тебя домой?

— Это было бы здорово!

Если ее и огорчила перспектива провести вечер в одиночестве, она ничем этого не показала. Алан повез нас в Кенсингтон. Дамы сидели сзади. Через какое-то время мы въехали на короткую гравийную дорожку, полукругом ведущую к большому дому, стоявшему особняком в стороне от шоссе. У крыльца рядышком пристроились маленький голубой «Мини» и «Мерседес-190». На первом этаже в окнах горел свет.

Клэр выбралась из машины, помахала нам с крыльца и исчезла за дверью. Мы поехали обратно.

— Интересная девушка, — сказал я. — Как ты с ней познакомился?

— Через ее брата, — рассеянно отозвался Алан. — …Да, интересная.

— А ты для нее не староват? — подпустила ему в спину добрая Лиз.

— У нас совсем другие отношения! — Алан засмеялся и прибавил громкость на магнитофоне.

Через какое-то время мы подъехали к его дому, где нас дожидался мой «Сегун». Алан предложил нам зайти выпить чего-нибудь, и я так быстро согласился, что Лиз не успела открыть рот.

Алан организовал для Лиз диетическую колу, а для меня — брэнди. Когда он склонился над моим бокалом, жена прострелила меня совершенно убийственным взглядом. В конце концов мне стало ее жалко, и я по-быстрому расправился с коньяком и принялся хором с ней благодарить Алана за ужин и желать ему спокойной ночи. Лиз сказала, что поведет, и я залез в ее «Пунто», естественно, полагая, что завтра утром перед работой она подбросит меня сюда, чтобы я забрал «Сегун».

— А неплохо было, да? — заметил я, пристегиваясь.

Лиз молча отъехала от дома, и, взглянув на ее окаменелый профиль, я понял, что грядет порядочная разборка.

— Господи, ты что, тупой совсем, что ли? — прошипела она, наконец выруливая на дорогу. — Неужели непонятно, что человек из вежливости пригласил? Нет, тебе пить нельзя, определенно, — у тебя в голове помутнение делается.

— Ты чего?! — завопил я. — Хорошо же было! И пил я не больше других.

— Ну да! А как ты на эту сикушку распонтованную пялился?! Когда она жакет сняла, я думала, тебя удар хватит.

— Что за бред! И кстати, понтов я у нее никаких не заметил…

— Еще бы! Ты вообще, кроме ее сисек, ничего не заметил. Ты что думаешь, я не вижу?

— Ну отцепись уже. — Я поглубже погрузил свою тушку в изгибы кресла и стал смотреть, как дождь покрывает боковое стекло мелкой дрызготней. На какое-то время воцарилась тишина. Мерзкое настроение жены я списал на то, что вечер кончился, и она опять вынуждена терпеть мое общество.

— А Алану она, по-моему, нравится, — заметил я.

— Клэр? Нет. Просто не мог же он ее открытым текстом послать. Ему, конечно, приятно, что она молоденькая, но вообще-то она его раздражает, это видно. Хотя, конечно, не всем: ты-то у нас все больше по выпивке…

— Ну, раздражает — не раздражает, а планы твои насчет Мэри накрылись медным тазом. Они встречаются, это точно.

— Глупости только не говори! — презрительно отрезала Лиз, промахивая на желтый на Кромвелл-роуд. — Он ей в отцы годится. Ему уже тридцать три.

— Подвезешь меня завтра утром машину забрать?

— Завтра?! Ты что? Завтра я с Мэри встречаюсь, у нас сумки.

— Ч-черт! Тогда разворачивай, лучше уж я ее сейчас заберу.

— Спятил? Я тебя в таком виде за руль не пущу!

— Да я на двойной желтой встал, меня же заблокируют!

— А раньше ты чем думал?

Тут мы сцепились, поскольку выяснилось, что я алкоголик. Лиз повернуть отказалась и в конце концов высадила меня на развязке. Там я поймал такси и поехал обратно вызволять «Сегун».

В ту же ночь, только ближе к утру, я маялся в постели под боком у спящей жены и воображал себе всякие ужасы с участием Алана и Клэр, причем раз от раза все гуще и забористее. В конце концов не выдержал, сполз вниз и еще раз позвонил Алану. На втором звонке он снял трубку: