Момент истины (СИ) - Арх Максим

Глава 4

— Здравствуй Саша, помнишь меня? — спросил один из них глядя по очереди то на меня, то на моего лучшего друга — мильтона.— Здравствуй, Алим, — поздоровался я с Азербайджанским КГБэшником, который был один из тех, кто сопровождал певца Ибрагимова, которому в свою очередь я продал за пять тысяч рублей небольшой хит. — Какими судьбами вас занесло в наши Палестины?— Работа Саша, — произнес тот и сразу же без прелюдий перешёл к делу: — Мы можем с тобой поговорить? — он глянул на моего нового друга и добавил: — Конфиденциально.

Я перевёл взгляд на моего личного милиционера подозрительно смотрящего на вновь прибывших и обратился к нему: — Денис, пойди поставь пожалуйста чайник, а мне тут с моими давними знакомыми парой слов перекинуться надо.

Пахомов всё понял, кивнул головой и не говоря ни слова удалился на кухню. Я же полностью вышел на лестничную клетку и, прикрыв за собой дверь, спросил: — В чём дело товарищи?

Те переглянулись и Алим чуть замявшись произнес: — Может в квартиру зайдем? Разговор серьезный, — показал глазами наверх. — Он не для лишних ушей.«Блин, какой-то непонятный сегодня день. Все стремятся попасть ко мне домой. Просто нашествие какое-то», — подумал я, размышляя над дилеммой: имеет ли смысл пускать в свой огород двух этих комитетчиков или нет?

Видя мою нерешительность, собеседник попытался меня успокоить сказав, что мне ничего не угрожает, однако эта фраза насторожила меня ещё больше, а посему я произнёс: — Понимаете ли, я жду с минуту на минуту гостей, поэтому давайте поговорим лучше тут.

— Саша, тут об этом нельзя говорить, — негромко произнес Алим. — Чего ты боишься? Нас?

— Вообще— то да, — признался я. — Цель визита ты не называешь. Хочешь войти в квартиру. Зачем не говоришь. Мало ли что вы можете там сделать!

— Нечего такого мы не хотим, — картинно взмахнул руками напарник Алима. — Нам поговорить с тобой надо, — он посмотрел по сторонам и прошептал, — о известном тебе певце.

— Блин, что же это за тайны мадридского двора-то такие, — пробубнил я и распахнув дверь сказал: — Заходите. Только ненадолго. У меня много дел.

Дениса я попросил остаться и попить чая в большой комнате включив ему телевизор. Тот не возражал, решив поддержать, фиг знает в чём, своего юного друга, и я с КГБэшниками расположился в маленькой комнате на диване и креслах.— Ну, в чем дело? — не стал церемонится гостеприимный хозяин, плотно закрыв за собой дверь.— Дело вот в чём, Саша, — начал было Алим и тут же спросил — Ты с Ибрагимовым когда последний раз встречался?— Не помню. В гостинице, наверное, — стал вспоминать я те события. — После драки в ресторане на следующий день. Я ему тогда запись песни привёз в номер и подарил, — и точно вспомнив, — так вы тоже же в тот день были. Тогда ещё певцу кто-то из публики глаз подбил. Вот в тот день я его и видел последний раз. А, что с ним, что-то случилось? Что-то плохое?— С ним-то? Да нет, с ним как раз все в полном порядке. Поёт себе. Песню твою на студии записал. По радио её крутить начали. Многим она нравится. Он её часто на бис поёт, — сказал Алим, а затем чуть прищурившись добавил, — особенно на левых концертах.

— Ах вот вы, о чем, — сообразил маленький Шерлок Холмс, — но мне-то вы зачем это рассказываете. Я к этому не имею никакого отношения. Я вообще только бесплатные концерты делаю, да и то в школе. Впрочем, — вспомнил бессребреник, — через несколько дней будет всамделишный концерт для работников завода ЗИЛ. Однако, как мне кажется, он скорее всего тоже будет бесплатным. Так, что тему с левыми концертами вы выдвигаете не по адресу.— Да мы ж не говорим, что ты делаешь левые концерты, — пояснил напарник, — мы говорим, что Ибрагимов их делает. А деньги он со своим художественным руководителем себе в карман кладут. А там много, очень много.— Хм, — хмыкнул я и констатировал очевидное: — Он взрослый, это его дело. Не думаю, что он хочет услышать по этому вопросу моё дилетантское мнение. Да и вообще, этим делом должно, по идее, ОБХСС заниматься, а не КГБ, — задумавшись на секунду, — впрочем вам виднее, — и, вновь задумавшись, уже возмущенно, — Да и вообще!.. Зачем вы мне-то всё это рассказываете?— Ты должен нам помочь! — огорошил меня собеседник.— Как? — Ты должен написать песню и продать её Ибрагимову, как в прошлый раз.— Так-с… — прошипел я недовольно, ибо вечер, а точнее день, переставал быть томным. — Записывайте, чтобы запомнить раз и навсегда, — чётко произнёс хозяин квартиры, к которому ввалились неприятные гости. — Первое, никакую песню Ибрагимову, или кому-либо еще я не продавал и не собирался этого делать. Второе, никаких денег никогда ни от кого не получал. Песню я написал сам и подарил ему добровольно и на безвозмездной основе. Третье, если я соберусь подарить песню певцу ещё раз, то и в тот раз я с него никаких денег брать не буду, потому, что подарки дарят, а не продают!— Мы знаем, что ты у него взял пять тысяч рублей и знаем, что он тебе обещал еще три, если песня попадет на «Песню года», — парировал мой спич Алим.— Вы ошибаетесь, товарищи, — честно соврал я настаивая на своем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В общем так, нам надо, чтобы ты продал песню Ибрагимову.

— Чисто для интереса, зачем тебе это надо? — всем видом показывая что мне скучно, зевнул я.

— Потому, что он расплатится деньгами, которые мы пометим специальным раствором.

— И что будет? — не понял Шерлок грандиозного замысла.

— После того как он отдаст деньги тебе мы его арестуем и предъявим обвинение.

— За что?

— За дачу взятки.

— Кому? Мне? Да вы чего, обалдели что ль?

— Не горячись Саша. Мы сделаем так, что ты будешь потерпевшей стороной. Тебе ничего не грозит. Не волнуйся, — заверил меня Алим.

— Я то не волнуюсь, — усмехнулся я, заволновавшись, — это вам волноваться надо. С такой доказательной базой только в туалет ходить.

— Доказательная база будет. Мы сделаем так, что он расплатится помеченными деньгами, которые получит за левый концерт, — просветил меня напарник под неодобрительный взгляд Алима.

— Я, товарищи, много разных книжек читал про шпионов. Все они были написаны по-разному, но все же план, который вы мне вкратце изложили на мой субъективный взгляд, заранее прошу извинения, самый тупой из всех мной слышимых планов, — огорошил я граждан и видя, как те уже вылупив глаза пытаются мне возразить, поднял руку с открытой ладонью и, прервав торопыг, произнес: — Разрешите уж мне закончит, а прения сторон мы оставим на опосля. Итак, — продолжил «Шерлок Холмс», — хотя данные, что вы мне сообщили крайне скупы, однако, если немного подумать и прибегнуть к дедуктивному методу одного английского милиционера, то становиться очевидным, что вы получили задание любыми путями дискредитировать и поймать на горячем певца Ибрагимова. Сначала вы к нему втёрлись в доверие в поезде или самолете и хотели подружиться с ним ещё сильнее, однако не получилось. Ваше шапочное знакомство с ним не привело к ожидаемому результату. Так? Можете не отвечать, я и так знаю. Отлично, идём далее… Короче говоря, ничего интересного и компрометирующего вы узнать не смогли. Начальство же, тем временем, требовало результата. Поняв, что делать что-то необходимо, ибо под лежачий камень вода не течёт, вы решили зацепиться за «левые» концерты сделав подставу. Одним словом, захотели устроить западню. Певец споёт концерт, получит меченные купюры и будет расплачиваться за песню со мой. Тут то вы его и сцапаете. Так? — задал «Шерлок» вопрос органам и, видя их молчание, заключил: — Значит так, — после чего перешёл на доверительный тон, — Только вы, товарищи, не учли несколько фактов играющих против вас и вашей затеи. Для начала, кукую сумму вы хотите пометить? Пять тысяч? Он столько за концерт получит? Или меньше. Вы хотите пометить деньги на нескольких концертах? А краска не сотрётся? А все ли деньги получит именно певец? Если даже учесть, что так и будет, вы уверенны, что он со мной будет расплачиваться именно этими помеченными купюрами? Они у него, последние что ли? Да и вообще, вы собираетесь моими руками «хлопнуть» хорошего артиста, которого обожают в вашей республике, и любят во всём Советском Союзе. И какие у вас будут доказательства? Пять тысяч помеченных рублей? Да, это вообще не сумма, это смех, тем более для артиста такого уровня. Он просто скажет, что это не его деньги. Что у него были обычные советские деньги, которые он копил всю жизнь, а эти вы ему подложили или подменили. Быть может вы собираетесь его взять такой смешной суммой на испуг? Так вряд ли получиться, ибо он хорошо знает, что за него заступятся. Ведь даже мне, скромному пионеру шестнадцати лет, абсолютно ясно, что главная цель не он. Вероятно, ваше руководство хочет через него капнуть под кого-то выше? Но скажите мне, милостивые государи, кто окажется в этом копании крайним, если певец не дрогнет, а сразу же пожалуется своим фанатам, которые по совместительству являются его крышей, — я ухмыльнулся, наблюдая хмурящиеся лица, которые явно понимали, кто именно будет крайним если что, поэтому я решил усугубить, вводя слушателей в печаль: — Да я вам гарантирую, он сразу к своей крыше обратиться и вам придёт пи$#@#! Если вы думаете, что вас переведут в центральный аппарат и там вы спокойно будете работать дальше, то позвольте усомниться в вашей адекватности. Начальство, когда его парт-аппаратчики возьмут за «Фаберже», моментально найдёт крайнего и крайними при любых раскладах окажитесь вы. А певец… Да что с ним будет — то?.. Подумаешь пять тысяч потеряет, это вовсе и не деньги ни для него, ни для них. Другой бы разговор был, если бы речь шла тысячах так о двухстах — трехстах, это было бы еще туда-сюда, а это так… детишкам на мелочишку, — великий логик вздохнул, резюмируя провальную идею: — Поэтому ваш план фигня и выкиньте его из головы пока не стало слишком поздно, и вы не натворили бед на свою голову. И кстати, если вы меня собираетесь к своим аферам привлечь, то скажу сразу, я категорически против и немедленно буду жаловаться. Уверяю вас, товарищи, что у меня теперь есть кому можно поплакать в жилетку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})