Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » О войне » Жизнь Василия Курки - Александр Шаров

Жизнь Василия Курки - Александр Шаров

Читать онлайн Жизнь Василия Курки - Александр Шаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 20
Перейти на страницу:
«убьют », «погибнешь» .

— И татусь не вернется, я знаю, и коняка наша, - быстро-быстро шептала Ядвига. - И все будет мертво.

Курка подбежал к дверям и распахнул их, сперва первые - в сени, потом вторые - на улицу . Изба осветилась тусклым светом . Из темноты выступили печь, стол, где поблескивала пустая сулея, лавки вдоль стен.

Шепот Ядвиги замолк, но слышалось ее дыхание, и невидимый взгляд ее сверху, с печи, давил, не давал опомниться.

Мутный блеск лежал на змеевиках самогонного аппарата и пустой сулее. Туман, запол зая в избу, стлался по полу волнами, тоже поблескивая сверху. В прямоугольнике дверей виднелись поля, дороги, татлы, поросшие кустарником.

Больше не казалось, что кругом болото, топкое, засасывающее. Вся земля и бесчисленные колеи покрылись тонкой ледяной пленкой; в нарождающемся свете раннего утра она отливала красноватым. Кусты - близко, у самых дверей, и дальше, на гребнях холмов, все, сплошь до последней веточки, казались обернутыми в серебряную фольгу.

Мимо дверей проплывали танки, проходили и исчезали из глаз солдаты, и неуместный этот праздник, только чуть окрашенный красноватым, как предчувствием крови, снова открывался взгляду.

— Холодно … Закрой дверь! - попросила Ядвига.

Не отвечая, Курка взглянул на Гришина и, увидев, что тот не спит, сказал:

— Потопали, товарищ майор. После хуже будет.

Гришин поднялся ; и он, и Курка взвалили на плечи

тяжелые мешки с медикаментами и хирургическим инструментарием.

 

3.

Булыжная дорога обрывалась, а дальше тянулись пахота, проселки, распластавшаяся на двести, даже триста метров топь, по которой с трудом ползли танки, фуры, самоходки. Кони и люди останавливались над превратившимся в болото весенним глиноземом. Кони тревожно ржали, хрипели; здешние. они понимали, что время пахоты и сева еще не пришло.

Вместе с другими Гришин ступил в грязь и увяз по щиколотку. Через несколько шагов, в ложбине, он провалился по колено, с трудом вытащил ноги и остановился отдышаться.

Мысленно ему представилась армия, вся война как одно живое существо. Начало ее. Ополченцы, бегущие по желтеющему ржаному полю и падающие ничком в колосья.

И он сам бежит, спотыкаясь о трупы, и сквозь бесконечную усталость, вытеснившую даже страх, успевает подумать:

«Почему я живой? Не падаю? Когда же это неизбежное придет?»

Южный фронт. Полки в сто штыков. Немецкие танки, легко разрезающие жидкие оборонительные порядки. Зимняя, оледенелая, припорошенная серым колким снежком степь под Барвенковом. Куда ни достанет глаз - кавалеристы на тощих конях: конный корпус в наступлении.

Иногда конь наклонит голову, потрогает мягкими губами снежок.

Все это видится не отдельными картинами, а как река, как продолжение одно другого. Будто те упавшие в рожь ополченцы очутились на конях: за плечами карабины, поводья в руке. Живые со смертью за спиной или мертвые, продолжающие бессрочную солдатскую службу.

Кони, печи сожженных изб, редкие степные деревья.

И вдруг все начинает вибрировать: оледенелая земля, оледенелые деревья. Откуда-то сзади людей настигает гул моторов. Он вырывается из сумеречной темноты и приближается, как прибой. И как на море прежде всего из темноты выступает пенная кромка, так и тут нарастает дальний серый вал, постепенно расчленяясь на отдельные волны - тяжелые танки КВ, покрытые изморозью, словно сединой, разрисованные серо-белыми пятнами и полосами камуфляжа. Танки, продавливающие землю, заставляющие вздрагивать сгустившуюся ночную мглу, деревья, тонкие ноги голодных коней, огонь в печах уцелевших изб.

Конники, повернув головы, смотрят на эти первые советские танки, увиденные ими с начала войны.

И для Гришина это первые советские танки после “бетушек” - танков БТ с ненадежно тонкой броней, стремительно мчавшихся на мирных парадах и потерянных в начале войны.

Танки приближаются. Уже не надо поворачивать голову, чтобы разглядеть их. Они проплывают рядом ; конники, пропуская их сквозь строй, отступают в темь, стираются в памяти. И кажется, что сама война, раньше бежавшая в пешем строю, потом отчаянно встречавшая немецкие танки винтовочным огнем из неглубоких окопчиков, потом на голодных, из дали гражданской войны, конях прощупывающая путь па запад, оделась наконец в стальную броню, стала военной машиной, которую не остановить.

Эти первые танки исчезли на западе, по дороге на Красноармейск. Земля перестала дрожать, и сердце перестало вздрагивать от надежды. И в занятой медсанбатом единственной нетронутой избе расстрелянной немцами деревеньки Гришин ампутировал ногу, удалял кровавые лохмотья костей, жил и мышц у танкового генерала Колосова. В полусознании генерал говорил:

— Мне бы сто танков, я бы до Берлина!..

А потом на Калининском фронте Гришин увидел среди редких деревьев сотни аэросаней, засосанных жидкой грязью неожиданно ранней распутицы. Увидел войну, при готовившуюся к прыжку до Балтийского моря, к ножевому удару, но еще недостаточно мощную для этого, остановленную природой.

Гришин шагает рядом с Куркой, и кажется ему, что сейчас он может охватить войну одним взглядом как целое - громаду, возникшую в июне сорок первого и с тех пор тянущуюся через все дни и ночи долгих этих лет. Kак одно существо с могилами по краям тысячекилометрового следа.

И вспоминается война зрелая: организованная, отлаженная машина.

Танки, самоходки , орудия, грузовики с мотопехотой, двигающиеся после Kурской дуги на юго-запад, между минных полей, которые не успевают разминировать, как прежде не успели убрать хлеба. И тогда, по пути в Тамаровку, казалось, что т а к о й война останется: до конца - регулярной, машинной.

Солнце чуть поднялось, и ледок на деревьях, холмах, колеях дорог растаял . Стеклянный, хрупкий звук ледяной пленки , ломающейся под сапогами, перестал доноситься.

Отовсюду слышалось жирное чавканье разбухшей земли.

Гришин поднял голову. Очень близко, на невысоком бугре, он увидел фигуру в длинной щеголеватой шинели.

Человек на холме не отрываясь смотрел в полевой бинокль. Гришин узнал командующего армией генерала Черняховского.

У подножия холма, одним боком до борта утопая в грязи, стоял «студебекер», груженный семидесятишестимиллиметровыми снарядами .

— Сержант! - опуская бинокль, подозвал генерал маленького сутулого солдата.

Сержант растерянно и суетливо повертел головой -

его ли зовут? - и, по-бабьи подбирая полы шинели, перебрался вброд по дну кювета, полного до краев жидкой грязи, через силу стараясь дать строевой шаг. Когда сержант поднялся на бугор, генерал тихо отдал ему какое-то приказание. Сержант скинул вещмешок, развязал его и присел на корточки. И генерал наклонился над вещмешком.

Гришин и Курка стояли у подножия бугра: они отчетливо видели все малопонятное, что происходило наверху.

И сотни солдат, бредущих мимо по изборожденному колеями и канавами полю, разделенному бугром и сливающемуся за ним в грязевую реку, останавливались, словно по неслышной команде, устремив глаза вверх.

Сержант вынимал вещи из мешка, обычный, однообразный солдатский обиход, и передавал генералу то быстро, решительно, то с видимым трудом, на долю секунды задерживая движение руки. Генерал некоторые вещи отбрасывал, а другие, немногие, протягивал обратно сержанту.

В сторону полетели консервы, белье,

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 20
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Жизнь Василия Курки - Александр Шаров торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...