Чёрный полдень - Павел Корнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И что, даже Коля не утешил?
– Все мужики козлы, – распахнула дверь девушка. – Только и горазды языком чесать.
Хмыкнув, я прикрыл за ней дверь и уселся на кровать. Выходит, разругались голубки. Ну да такое бывает, когда люди в замкнутом помещении оказываются. Отойдут ещё, дело молодое.
А вот что Напалм до сих пор в отключке – это новость, мягко говоря, не из приятных. Ещё и у Веры ничего существенного выяснить не удалось. Даже непонятно, кто их вырубил – СВБ или подельники Селина.
Почесав затылок, я решил не терять времени и навестить Николая и Напалма. Может, Ветрицкий чего интересного расскажет, да и пироманта проведать стоит. А у себя в конуре ещё успею насидеться, надо пользоваться случаем, пока снова не заперли.
Как оказалось, с Ветрицким нас заселили дверь в дверь. И комната, ему выделенная, куда больше моей маломерки оказалась. Метров девять квадратных, не меньше. Кровать нормальная, стол письменный. Ещё и раковина с рукомойником. И с чего это ему такая честь, хотелось бы знать?
Сам постоялец этих роскошных апартаментов валялся на заправленной кровати и разглядывал закинутую на дужку ногу. Заслышав шум двери, он тут же соскочил на пол и, припав на левую ногу, раздражённо прошипел сквозь стиснутые зубы проклятие.
– Ну и рожа у тебя, Шарапов, – только и развел я руками, разглядывая расплывшийся у того на пол-лица фингал. Вроде столько времени прошло, а только-только всёми оттенками фиолетового и жёлтого налился.
– Иди в баню, – ничуть не удивился моему появлению Ветрицкий и развернулся к висевшему сбоку от рукомойника зеркалу. – Я, по крайней мере, бреюсь каждый день.
– Рад за тебя, – я потёр заросший длинной колючей щетиной подбородок. – Если человек за личной гигиеной следит, это просто здорово. Вот только и на личном же фронте ситуацию под контролем держать надо.
– Ты про Веру, что ли? – устало вздохнул зябко кутавшийся в свитер парень. – Сами уж как-нибудь разберёмся.
– Разберитесь, – решив, что нет смысла продолжать не заладившийся с самого начала разговор, я развернулся к двери.
– Слышь, Лёд, – позвал меня ссутулившийся Николай. – Нас выпустят отсюда, или сразу в расход пустят?
– Выпустят. На днях. – Я вышел в коридор, решив не рассказывать, что после обретения долгожданной свободы наши шансы на долгую и счастливую жизнь нисколько не повысятся. Если не наоборот.
Комнату Напалма отыскать тоже особого труда не составило. По правде говоря, может, и пришлось бы побегать по коридору от одной двери к другой, но как раз в этот момент мимо прошёл весьма представительный дядечка в длинном кожаном плаще, от которого так и несло едким ароматом лекарственных настоек.
Решив, что ни кем иным, кроме как лекарем, этот гладко выбритый тип с явно нерусской физиономией оказаться не может, я направился вслед за ним и не ошибся.
– Вы к кому? – скривил недовольную рожу дядечка, набросивший плащ на прибитую к стене вешалку. Обращался он, понятно дело, ко мне – если не считать лежавшего на кровати Напалма, больше никого в комнате не было.
– Да так, оглядеться зашёл, – хмыкнул я. Интересно, надо мной издеваются, что ли? У Напалма комната ничуть не меньше, чем у Ветрицкого. И не думаю, что Веру в этом отношении обидели. А мне-то за что тогда?
– Я собираюсь проводить осмотр пациента. – Лекарь накинул поверх обычного костюма вытащенный из раскрытого дипломата белый халат и подошёл к столу, на котором стояла уже знакомая мне никелированная кастрюля. – Так что не будете ли вы столь любезны оставить нас наедине?
– Обязательно оставлю, – улыбнулся я и не менее вежливо продолжил: – Но, быть может, вы будете столь любезны и для начала объясните, отчего мой подчинённый находится без сознания пятые сутки подряд?
– О! – сразу же подобрёл лекарь и, отложив на стол одноразовые перчатки, шагнул мне навстречу. – Вацлав.
– Лёд, – пожал я протянутую руку. Точно ведь – не русский. Поляк? Или чех? Акцент едва заметен, но присутствует. Блин, а эскулап-то не из хилых! И лапа будь здоров, и сам ничуть не хлипче меня будет. Жилистый, зараза. А лицо, как говорят в таких случаях – волевое. Жёсткий товарищ, сразу видно, хоть лопухом и прикидывается. – Так что у нас с пациентом?
– Да ничего хорошего, – не стал приукрашивать ситуацию лекарь. Выглядел Напалм, надо сказать, не ахти. Лицо бледное и осунувшееся, всё в поту. Кожа чуть ли не насквозь просвечивает. Выглядывавшая из-под одеяла кисть вообще больше птичью лапу напоминает. Каждую косточку пересчитать можно. – Очень сложный случай, очень.
– Никто и не сомневается, – я присел у кровати. – Но за пять дней и мёртвого на ноги поднять можно. Если денег на то же «Небесное исцеление» нет, так я поспособствую.
– Не всё так просто. – Лекарь ловко натянул одноразовые перчатки. – Думаю, вы знаете, что ваш подчинённый уник?
– Угу. Пиромант.
– Но вряд ли вы знаете, кем являются уники по своей природе. – Вацлав откинул одеяло с раненого пироманта. – Так вот, уники – это те же изменённые. Только у них организм сумел справиться с мутациями, а у уродов они зашли слишком далёко. Вроде всё просто здорово: и внешне никаких изменений не наблюдаётся, и способности кое-какие появляются. Правда, есть один момент – их организм теперь всё внешнее магическое воздействие на нет сводит. Вот и приходится по-старинке лечить.
– Ситуация, – задумался я. – А по-старинке оно не очень выходит?
– Время упустили, теперь никакой гарантии нет, – честно сознался Вацлав.
– А если эти самые защитные функции организма на время отключить? – почесал я подбородок.
– И всю оставшуюся жизнь в гетто провести? Так там и раньше не очень было, а уж теперь... – Лекарь замолчал, будто решив, что сболтнул лишнее, но, как оказалось, он просто задумался над моими словами. – Вот если бы эти самые функции на полную катушку запустить... Биоресурс организма, конечно, на пару лет уменьшится, зато премию в выздоровлении получим. Так, так... а если... Нет, коктейль Тавицкаса не поможет, тут стимулятор помощнее нужен...
– Ну-ка, подождите. – Я выбежал в коридор и метнулся в свою комнату. Вытащил из-под кровати портфель Ялтина и с ампулой супермагистра в руке бросился обратно. – Вот, смотрите, подойдёт?
– Хуже точно не будет. – После долго молчания Вацлав забрал у меня ампулу и вновь раскрыл свой дипломат. Вид у него, надо сказать, был донельзя озадаченный. Примерно как у доброго христианина, который провалился в полынью, но схватиться за протянутую руку не решается. Потому как понимает, что у нежданного спасителя под шапкой наверняка обнаружатся рога, а в валенках копытца. – О месте приобретения даже не спрашиваю...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});