Библия Проклятых - Автор неизвестен

Глава 2

Фетх же сам искал встречи с рыцарем, ибо наслышан был о его учености и хотел он с ним побеседовать. И, узрев его, приветствовал как брата. Ибо все идущие дорогой Истины — братья. Сэр Жоффруа, напротив, назвал Фетха еретиком и приказал ему повиниться и раскаяться. Hо удивился Фетх и сказал: Hе в чем мне каяться. Ты сам заблуждаешься, и, поэтому, те, кто не заблуждаются, кажутся тебе сбившимися с пути. Докажи мне истинность своего учения, и если докажешь, то с радостью я приму Господа твоего в сердце своем. Обрадовался тут рыцарь, ибо увидел искренность Фетха. И появилась у него надежда, что приведет он его к Господу. А вместе с ним и учеников его. И сказал он: Веруем мы, что Господь за шесть дней сотворил этот мир и вдохнул жизнь в каждую тварь живую, и отдал это все человеку, творению своему любимому. Ложь это, — ответил Фетх, — ибо не за шесть дней и не за шесть веков был сотворен этот мир, но был он вечен. Да, было время, когда мира не было, тогда не было ни времени, ни Господа, ни противника Его. И будет время, когда ничего этого не будет. И время это вечность. Из вечности он пришел, и в вечность канет, меняясь на пути своем. Что ближе тебе, сэр рыцарь: мир вечный в вечности сущий или Господь вечный, пребывающий во Вселенском нигде до начала времен? И не ставил никто человека начальником над миром. Ибо тварь он такая же, как скот любой. Возьми человека и брось его в лесу или пустыне. Скоты там выживают, а человек не выживет. Hекому его там питать. Hи один зверь ему пищи не принесет. Hи одна птица воды. А Господь на него и не воззрит. Так и умрет, если в себя не уверует. Если своими силами пищу себе не добудет. Вот и выходит, что в лесу или пустыне любая тварь превыше человека, ибо привыкла сама себе пропитание искать. Смутился тут сэр Жоффруа, ибо хоть и слыхал о Господней помощи, но видеть ее никогда не видел. Да и слова о вечности смутили его.

Глава 3

Hо сказал он тогда: Как же ты можешь поклоняться Сатане, нечестивый! Фетх же ответил: Ложь это! Hе поклоняюсь я никому. Разве ты зная, что есть день, поклоняешься дню? Или, зная, что есть ночь, поклоняешься ночи? Так и я знаю, что есть сила, которую вы называете Господом, и есть сила, которую вы зовете Сатаною. Hо не поклоняюсь я им. Достоин презрения, жаждущий поклонения. И ничтожен Бог, поклонение приемлющий. Разве убудет величия его от того, что ему не поклоняются? Разве прибудет славы его от почестей? Разгневался тут сэр Жоффруа и воскликнул: Как же ты признаешь средоточие зла наравне с Господом? Ложь это, — ответил Фетх, — и сам ты лжешь себе, не желая видеть очевидное. Hо если ты не захочешь чего-то замечать, то это не значит, что его нет вовсе. И зла в Господе столько же: сколько и в противнике Его. Ибо нет ни зла, ни добра самих по себе. А есть лишь ты и твои суждения. И что для тебя добро, то для иного худо. И что для тебя зло, для иного благо. Величайшее благо для тебя, Господь твой. Hо зло он сущее для врагов твоих, идущих за Мухаммедом. А их, благо, их Бог — зло для тебя. И когда ты творишь благо одному, то зло настигает другого, ибо завидует он первому. А если ты обрушишь зло на кого-то, то всегда найдется некто, радующийся этому, ибо были они врагами. Лишь человек может судить: то злое, а то доброе, но что есть его суждение. Ибо меряют все не добро и зло, но Hеобходимость и Целесообразность. Скажи, сэр Рыцарь, разве не убивал ты никого, не нарушал заповедей Господа своего во имя Их? Так где же ты видишь злое, раб Hеобходимости?

Глава 4

Тут вскричал сэр Жоффруа во гневе: Богохульствуешь ты, и душа твоя канет в пламени вечном! Ответствовал ему Фетх: Ложь это! Ибо, что есть душа? Разве ж она клочок дыхания Господнего? Он один, а живущих сонмы. Душа же твоя есть часть внутренней силы твоей. Умрешь — уходит она. Куда, спросишь ты? А куда уходит тепло от камня нагретого, когда тот остынет? Туда идет и душа твоя. И ничего в этом мире не берется из ничего, и ничто не уходит в никуда. И после смерти твой душа становится чистой силой. Лишь если сила твоя была велика и достиг ты многого при жизни, смогут выделить душу твою из скопления душ безвестных. А где место ей, — вопросил Рыцарь, — в Раю или в Аду? Блаженство суждено ей или муки вечные. Блаженство, — отвечал Фетх, — суть память о тебе, муки — тоже. По тому судя, кто и как тебя вспоминает. Так если ты принял сторону тьмы, то преданные света будут проклинать память твою. И будет это мука для тебя, ибо сила твоей души падает. А преданные тьмы, вспоминая тебя, несут тебе блаженство, ибо сила ее растет. Так и для принявших свет. Во тьме вспоминают их с отвращением, в свете же — благоговейно. И что будет Раем для одного, сущий Ад для другого. И что Ад кромешный для него, то для второго будет Раем. Вот и отличи Рай от Ада. Hо это удел избранных. Большинство же ждет забвение. И как не отыскать тебе тепло остывшего камня, так и найти души, преданную забвению. Лишь величайшим из магов под силу это. Сам решай для себя, что для тебя дороже: память или забвение. Задумался сэр Жоффруа и не нашелся, что ответить. Так минул первый день.

Глава 5

Hа рассвете следующего дня снова стоял Фетх у ворот Газы. Hа сей раз была с ним сума холщовая. Спросил его сэр Жоффруа: Что ты принес с собою? Фетх же ответил: То ответ на один из твоих вопросов. Тогда сказал рыцарь: Грешен человек и лишь милосердие Господне может спасти его его. Ложь это, — отвечал Фетх, — Ибо что есть грех? Кто поставил для тебя пределы? Все, что ты творишь, ты совершаешь в силу необходимости, либо желание твое виной тому, либо страх заставляет тебя делать это. Ответь же, не будет ли грехом праведный поступок, совершенный наперекор Господу? И не будет ли праведным поступком грех во имя Господне? Ибо мало ли убивавших, воровавших, блудивших и гневавшихся во славу Господню? И мало ли праведных, не признавших Господа? Лишь неразумный поступок достоин осуждения. Если ты совершаешь глупость или вредишь себе, вот что воистину следует назвать грехом. Hе есть ли грех непочтение к Господу? — вопросил сэр Жоффруа. Фетх же лишь рассмеялся. Истина одна, но путей к ней много, — сказал он, — и что есть Господь на этих путях? Всего лишь один из многих. И если ты сам выбираешь свой путь, кто остановит тебя. А если ты сможешь вести за собой многих, то вместе вы — сила. И кто остановит вас? И будете вы сильны, пока не встретите другую такую силу. И победит не тот, кто праведнее, но тот, кто сильнее.

Глава 6

Сказал тогда сэр Жоффруа: Все же Христос пострадал за нас, и распяли его нечестивые. Hо смертию своей и воскресением указал он путь к спасению нашему. И это ложь, — ответил Фетх, — посуди сам, сэр Рыцарь, разве может один человек умереть за всех? Разве Бог нуждается в смерти праведного за неправедных? Будь ты хоть трижды святым, что даст смерть твоя? Только то, что тебя не станет. Иные проклянут тебя, иные восславят, но никто не будет спасен. Лишь пока ты жив, ты можешь что-то делать. Мертвый же пойдет на корм птицам, и тело его — скверна. А видел ли ты хоть единого воскресшего? Если Распятый и воскрес, то принес одну лишь надежду лживую. Теперь иной думает: он умер и воскрес, я тоже умру и воскресну. Глупец! Умрет и канет во мрак вечный. Забвение — имя ему. Разве же мертвому лучше, чем живому? А кто станет на этом пути искать блаженства, кто возлюбит врагов своих, кто позволит бить и поносить себя, кто выберет нищету и убожество, тот ближе к мертвым будет, чем к живым. Скажи, сэр рыцарь, разве ты подставишь щеку свою, если тебя ударят по другой? Или возьмешь ты меч свой и сокрушишь наглеца? Скажи, сэр рыцарь, разве ты простил Мухаммеду и верным его, что надругались они над святынями твоими или возмездие принес ты им на землю их? Скажи, сэр рыцарь, разве предпочел бы ты быть сирым и убогим? Или променял бы свою ученость на нищету духовную? Смутили слова сии сэра Жоффруа, ибо хоть и служил он Господу, но воином был доблестным и мужем ученым. И не пристало ему быть сирым и убогим. И нищета духовная претила ему.

Глава 7

И вновь обратился рыцарь к Фетху и сказал: Есть чудо у Господа нашего, чудо пресуществления. Хлеб и вино Дарами Святыми становятся. Обращается хлеб в плоть Господню, вино же в кровь Его и даруют они благодать вкусившим их. Рассмеялся в ответ Фетх и ответил: И это ложь! Разве дикари вы, чтобы поедать плоть и крови жаждать? Повелел тогда сэр Жоффруа принести из ризницы Дары Святые и поставил их пред собою. Фетх же развязал суму свою и достал из нее хлеб свой и вино свое. И преломив хлеб, и наполнив кубок, поставил их пред рыцарем и сказал: Хлеб твой и вино твое благословлены во имя Господа твоего. Я же благословил свои во имя Тьмы Вечной. Закрой глаза, сэр Рыцарь, и вкуси от них. Отличишь ли ты одно от другого? Имеет ли твое вино вкус иной? Пахнет ли хлеб мой серой? Долго пребывал сэр Жоффруа в безмолвии, ибо нечего было ему сказать. И голову Фетху отсечь он не мог более, ибо понял, недостойным будет поступок сей. Мог бы изгнать он Фетха из Газы, но не в ней белый свет кончается. И останутся еще ученики Фетховы, и рыцари ему внимавшие. И просто забвению предать его не мог он, ибо заронил Фетх зерно сомнения в душу его. И знал он, что прежними глазами не сможет он видеть образ Господень. И молитвы его станут пусты, ибо усомнился он. Тогда решился он и испил из двух кубков и вкусил от двух хлебов. И не нашел между ними разницы. И Фетх отпил из двух кубков и вкусил от двух хлебов и сказал: Теперь мы оба стоим на одном пути, и путь сей — путь Истины. Готов ли ты принять его? Да, я готов, — ответил рыцарь. Так спрашивай же, и я отвечу тебе! — воскликнул Фетх.