Пять судеб. Каменный принц - Вероника Николаевна Дюрягина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На улице же его ждал холодный ветер и приятно скрипящий снег под ногами. Подняв голову, Армэль взглянул на небо, сейчас такое голубое и чистое. Оно словно придавало уверенности, говоря: «Всё сегодня будет окей! Не парься и наслаждайся! »
Улыбнувшись приятным мыслям, он опустил голову, натягивая шарф до носу и чувствуя тепло исходящее от собственного дыхания. Он был сейчас как никогда счастлив, ведь душу грело предвкушение. Больше он не думал не о чём! Счастье даже затмевало мачеху с её дочерью, которые будут несказанно рады его исчезновению.
В таком настроении Армэль вошёл в гараж и тут же подбежал к своему двухколёсному монстру Harley-Davidson или просто «Харлею». Этого красавца он приобрёл, когда сбежал от отца в штаты. Это чудо американского туризма сразу ему приглянулось и Армэль стал неистово работать, чтобы заполучить его. У юноши это получилось, конечно не без труда. А прекрасные годы без отцовского контроля Армэль вспоминал с улыбкой.
Оседлав лучшее, по мнению Армэля, изобретение человечества, он одел шлем и завёл харлея. Мотор того радостно загрохотал, приветствуя хозяина. Газанув пару раз, наслаждаясь звуком ревущего друга, юноша сорвался с места, встречая потоки ветра разгорячённым телом. Сознание тут же накрыл вакуум. Вокруг ощущался только безумный ветер, всплеск адреналина на резких поворотах и мельтешащая стрелка спидометра перед глазами.
Приятная дрожь прошлась при встрече с холодным воздухом, который создавал барьер вокруг Армэля. В такие моменты ему было всё не по чём. Как говорится, море по колено. Руки краснели от холода, шарф развивался на ветру при бешенной скорости, которую выжимал из харлея Армэль, глаза застелила волна возбуждения, а грудь сдавило рвущееся наружу счастье. Зелёные глаза, скрываемые тёмным пластиковым стеклом шлема, горели азартным огнём. Одним словом, полная эйфория. Сознание было где-то на вершине, посылая отдельные отголоски самого себя.
Армэль летел по трассе, возле пышных елей и вглядывался куда-то вглубь. Этот лес был его родным краем, ведь только там он однажды нашёл заботу и тепло, которых ему не хватало…
*******
24 года назад…
Город медленно, но верно, погружался в темноту. Яркие фонари зажигались светом один за другим. Из обычного дневного города Санкт- Петербург становился ночным городом. По улицам в развалку ходили сомнительные компании или задержавшиеся на работе трудяги. Но в то время, когда некоторые уходили с работы на встречу тёплой кровати, другие только собирались на неё, спеша поддерживать ночное функционирование города творцов. У каждого даже в это позднее время находились свои дела. Никто не скучал…
Всякого, кто был в это время на улице, встречал морозный ветер и стаи снежинок, которые так и лезли в глаза прохожих. Но они не обращали на это внимание, так как всё ещё отходили от праздника. Ещё вчера они праздновали новый год, а теперь, словно сомнамбулы, тащились на работу.
Теперь последние цифры в дате писались иначе. Этот праздник был волшебным лишь для детей, которые верили в чудо, совсем не догадываясь, что их сказку обеспечивают любящие родственники. Взрослым же не было дела до этого праздника. Единственное, что менялось, это дата и президентские указы. Рост НДС, ЖКХ или чего-либо ещё. А так всё по-прежнему. Детям, к их счастью, ещё не нужно было вдаваться в подробности взрослой жизни и решать взрослые проблемы. Они ещё малы…
Однако один ребёнок всё же не верил в чудо…
В одном из нарядных залов особняка богатого чиновника творилось торжество. Множество людей обсуждали взрослые проблемы, пили шампанское и демонстрировали дорогие украшения на себе. Они обсуждали политику, заключали договоры и просто шутили, разбрасываясь деньгами. Их же собеседники смеялись, спеша угодить и отхватить кусок побольше. Вся эта картина была до одури пафосной, отвратительной и лицемерной, что даже их карманные и откормленные животные морщились и спешили вырваться из рук хозяек и хозяев.
Вся эта свора была собрана в честь дня рождения маленького мальчика, хотя он и прошёл ещё два дня назад. Нашему трёхлетнему крохе не повезло родиться в новый год, потому этот день всегда праздновался после праздников.
Для взрослых это была возможность напиться на халяву и завести полезные связи. Ребёнок же сидел скучая или ходил по залу, смотря снизу-вверх на страшных дам с огромными губами и тем что называлось грудью. Они очень пугали мальчика, который спешил отвести взгляд, предпочитая изучать заученный орнамент паркета. Конечно были дамы посдержанней и более строгие, но основная масса была именно выкрашенными куклами. От чего Армэль кривился в гримасе ужаса, отбегая от подобных кадров, так как, как правило, у них была странная мания потискать его.
Подобные нежности объяснялись тем, что многим хотелось подлизаться к состоянию его отца, чего пока ребёнок не понимал в силу своей наивности. Да и им не было противно, так как Армэль был на удивление красив и чертами напоминал больше мать, чем отца. Волосы, глаза, нос и даже характер были мамиными. От отца же ему достались лишь сдержанность и серьёзность в учёбе.
Даже в таком маленьком возрасте на Армэля свалили кучу обязанностей, силясь сделать из него достойного наследника состояния семьи Анненковых. В свои три года он умел писать, считать, читать и начал изучать Английский. В плане же на будущее мальчик должен был покорить семь языков: английский (как основной), французский, испанский, итальянский, китайский, немецкий и японский.
Подобная нагрузка требовала всё его время, потому Армэль пользовался такими минутами, когда на него никто не обращает внимание, и бесцельно гулял по особняку. Подарки он решил открыть после праздника, не желая тратить на это занятие драгоценные минуты свободы.
В конце концов ему всё же надоело бродить по выученному уже наизусть пространству, состоящему из множества комнат, коридоров и дверей. Армэль решил выйти на улицу. Забежав к себе, он без помощи няньки самостоятельно оделся в зимний пуховик, напялил шапку и обмотал вокруг шеи шарф, завязав его перед собой. С обувью пришлось попотеть, так как он не догадался сначала обуться, а потом уже одевать тёплую одежду. Теперь же все его движения были скованны и неуклюжи.
Спустя десять минут строптивая обувь всё же поддалась натуге Армэля и он счастливый выбежал в сад, который окружал дом. Пройдясь по нему, Армэль успел и поиграть в снежки с самим собой, и сделать снеговика, но это быстро наскучило мальчику. Одному было не так интересно…
Оглядевшись, он уже было повернул голову назад, натягивая шарф до носу, но остановился, взглянув в сторону ворот. Дикая мысль чётко
