Договор - Саммер Ленц

мешок, чуть в стороне я увидел и кирку. А потом заметил источник стрёкота, и тут мне действительно стало не по себе.

Детёныш тролля вертел в крошечных лапках мой теодолит, и слюнявил его своими маленькими губами-лепесточками, которые и издавали стрёкот.

Маленький тролль был пока без ног. Он вырастал из живота своего родителя, из этих противных желтоватых складок, и был так же уродлив, но отвращения почему-то не вызывал. Скорей, любопытство. Впрочем, рисковать, наблюдая за игрой маленького чудовища, мне не хотелось, и я отполз обратно вглубь штольни, где вновь лёг у дальней стенки. И уже приготовился снова заснуть, как вдруг послышался тонкий продолжительный скрип.

Храп тотчас прекратился. Через несколько секунд тролль снова заглянул в штольню.

— Гном, ты живой?

— Ха-ха, — ответил я.

— Гном, мне нужно тебя съесть.

— А где «пожалуйста»?

— Пожалуйста.

— Спасибо, я не заинтересован.

— Гно-ом, тварь ты такая! Мне нужно есть! У меня… У меня будет дитё!

Тут снова раздался тонкий скрип.

— Он так плачет? — спросил я, когда скрип прекратился.

— Просит есть.

Я немного помолчал, потом сказал:

— У тебя симпатичный малыш.

— Дитё не родится, если я не буду есть, — сказал тролль. — Оно сожрёт меня, не сможет никуда уйти, будет орать, люди и гномы придут на звук, дождутся новолуния, и расколотят его на щебень.

— Да хоть все вы передохнете, мне-то что за беда?

— Все уже и передохли, — ответил тролль. — Кого-то вы, кого-то люди в пыль размололи, но большая часть — с голоду. Мы последние. Чтобы дитё родилось, мне нужно съесть гнома.

— Значит, тебе нужно сожрать гнома, чтобы вы выжили и могли дальше жрать гномов?

— Вы же убивали троллей, чтобы мы не мешали вам добывать золото.

— А зачем вы мешаете?

— Потому что после ваших приисков нам негде жить и нечего есть. Мы усваиваем только живое мясо, а после вас никакой живности не остаётся.

— Вы же падаль жрёте.

— А что нам ещё жрать?

Если бы я не получил высшее образование, то лишь рассмеялся бы в морду чудовищу в ответ на эти обвинения. Но в академии я посещал курс истории. Ровно те же претензии гномы предъявляли людям перед заключением мирного договора.

— Почему вы ничего не сказали? — спросил я.

— А вы разве слушали?

Я мог бы плюнуть в эту уродливую морду. Будьте уверены — я бы так и сделал, если бы не видел троллье дитё.

— Предлагаю заключить новый договор, — сказал я.

Это походило на изощрённое циничное самоубийство. В моём телефоне закончился заряд, да и мобильная связь здесь не работала. О том, чтобы тролль донёс меня до прииска, и речи быть не могло: его бы расстреляли из танка. Я мог вызвать спасателей лишь одним способом. У входа в штольню валялись старые покрышки — видимо, ими подростки блокировали автоматическую дверь. Эти покрышки мы, с грехом пополам, и подожгли. Когда в небо взвился жирный чёрный столб дыма, который наверняка должны были заметить спасательные службы с прииска, тролль и его дитё откусили у меня обе ноги.

Спасатели подоспели вовремя. Новая золотая жила, которую я подарил своей невесте, до сих пор даёт прибыль. С тех пор я открыл два платиновых месторождения и три бассейна с редкоземельными металлами и основал самый крупный металлургический концерн в мире. Но каждый год в это время я приезжаю к старой штольне, чтобы тролль, и его подросшее дитё, а потом и его собственное дитё, и дитё его дитя, могли откусить у меня по ноге, потому что троллям, чтобы родиться, нужно живое мясо гнома. В свою очередь, ни один из троллей не может причинять вред ни гномам, ни людям.

Я не вправе требовать, чтобы вы, дети, и внуки, и правнуки мои, поступали так же. Но гордость всей моей жизни — это договор с троллем.

КОНЕЦ