Внезапно в дверь стучат - Этгар Керет

Семен

За дверью стояли двое: увенчанный вязаной кипой младший лейтенант, а позади него – худая женщина-офицер с жидкими светлыми волосами и капитанскими лычками на плечах. Орит подождала секунду, но они молчали, и она спросила, чем им можно помочь.

– Гозлан, – бросила капитанша религиозному приказным тоном не без доли упрека.

– Это насчет вашего мужа, – промямлил религиозный. – Можно войти?

Орит улыбнулась и сказала, что, наверное, произошла ошибка, потому что она вообще не замужем. Капитанша посмотрела на помятый листок и спросила, зовут ли ее Орит, а когда Орит ответила, что да, сказала с вежливым нажимом:

– Может, ты нам все-таки разрешишь зайти на минутку?

Орит провела их в гостиную, которую делила с соседкой по квартире, и даже не успела спросить, принести ли им что-нибудь попить, когда религиозный вскочил и сказал:

– Он мертв.

– Кто? – спросила Орит.

– Почему сейчас? – одернула его капитанша. – Ты не мог подождать секунду, пока она сядет? Пока возьмет себе стакан воды?

– Прошу прощения, – сказал религиозный и скривил губы в сердитой гримасе. – Это мой первый раз, я еще только вхожу в должность.

– Все окей, – сказала Орит, – но кто мертв?

– Ваш муж, – сказал религиозный. – Не знаю, слышали вы или нет, но сегодня утром был теракт на перекрестке Бейт-Лид…

– Нет, – сказала Орит, – я не слышала. Я не слушаю новости. Но это и неважно, потому что вы ошиблись, я же вам сказала, я не замужем.

Религиозный бросил умоляющий взгляд на капитаншу.

– Ты Орит Бяльски? – слегка нетерпеливо поинтересовалась та.

– Нет, – сказала Орит, – я Орит Левин.

– Правильно, – подтвердила капитанша. – Правильно. А два года назад, в феврале, ты вышла замуж за старшего сержанта Семена Бяльски.

Орит опустилась на рваный диван. В горле першило от сухости. Если подумать, хорошо бы этот самый Гозлан, прежде чем начинать, действительно подождал, пока она принесет себе стакан диетической колы.

– Так я не понимаю, – громко прошептал религиозный. – Это она или не она?

Капитанша дала ему знак замолчать. Она сходила к кухонному крану и принесла Орит стакан воды. Вода из крана в этой квартире была омерзительной. Вода всегда казалась Орит омерзительной, но в этой квартире особенно.

– Не спеши, – сказала капитанша и протянула Орит стакан. – Мы никуда не торопимся, – добавила она и села рядом с Орит.

Они сидели в полной тишине, пока религиозный, оставшийся стоять, не начал терять терпение.

– У него в Израиле никого не было, – сказал он. – Вы наверняка знаете.

Орит помотала головой.

– Вся его семья осталась в СССР или в СНГ, не знаю, как сейчас правильно говорить. Никого у него не было.

– Кроме тебя, – сказала капитанша и сухой рукой коснулась руки Орит.

– Вы понимаете, что это значит? – спросил Гозлан и опустился в кресло напротив.

– Помолчи уже, – бросила капитанша. – Идиот.

– Почему идиот? – обиделся религиозный. – В конце концов все равно придется сказать, чего тянуть.

Капитанша проигнорировала его и неловко обняла Орит, от чего явно смутились обе.

– Придется сказать что? – спросила Орит, пытаясь высвободиться из объятий.

Капитанша отпустила ее, сделала глубокий, несколько театральный вдох и сказала:

– Ты единственная, кто может его опознать.

С Семеном Орит познакомилась только в день их свадьбы. Семен служил на одной базе с Аси, и Аси всегда рассказывал про него байки – мол, Семен подтягивает штаны так высоко, что ему каждое утро приходится решать, на какую сторону укладывать пенис, а еще – что они всегда слушали по радио передачу, в которой солдатам передают приветы, и каждый раз, когда говорили что-то вроде “самый сладкий солдат во всей армии”, этот Семен расплывался, как будто привет был сто процентов для него.

– Кто вообще может этому чмо приветы передавать? – смеялся Аси.

И за это чмо Орит вышла замуж. На самом деле она предложила Аси выйти замуж за него, но Аси сказал, что шансов нет, потому что фиктивный брак с собственным бойфрендом уже не вполне фиктивный и кончится сложными щами. Это он предложил Семена.

– За сто шекелей этот дебил тебе даже ребенка заделает, – смеялся Аси. – За сотку эти русские сделают что угодно.

Она сказала Аси, что ей надо подумать, хотя внутренне уже согласилась. Но ее обидело, что Аси не захотел на ней жениться. В конце концов, она просила об одолжении, а бойфренду положено знать, когда от него ждут помощи. Кроме того, неприятно быть замужем за идиотом, даже и фиктивно.

Назавтра Аси вернулся с базы, влажно поцеловал ее в лоб и сказал:

– Я сэкономил тебе сотку. – Орит вытерла слюну со лба, а Аси объяснил: – Этот дебил женится на тебе за так. – Орит сказала, что ей это кажется несколько подозрительным и надо быть осторожными, потому что вдруг этот Семен не вполне понимает, что такое “фиктивный”. – Он еще как понимает, – сказал Аси и стал рыться в холодильнике. – Он дурак-дурак, а жулик еще тот.

– Так чего ж он согласился забесплатно? – настаивала Орит.

– А мне не похер? – засмеялся Аси и куснул немытый огурец. – Может, сообразил, что это его единственный шанс хоть на какую-то женитьбу.

Капитанша вела “рено”, а религиозный сидел сзади. Они молчали почти всю дорогу, и поэтому у Орит было время подумать о том, что ей предстоит впервые в жизни увидеть мертвого человека, и что она всегда выбирает себе в бойфренды говнюков, и что хотя она знает это с первой секунды, все равно остается с ними на год-другой. Она вспомнила про аборт и про то, как мама, верившая в переселение душ, настаивала, что душа младенца переселилась в ее ощипанного кота.

– Послушай, как он плачет, – говорила она Орит, – послушай, какой голос – как у младенца. Он у тебя четыре года и никогда так не плакал.

Орит знала, что мама несет чушь и что кот всего лишь унюхал еду или какую-нибудь кошку за окном. Но вопли его и правда звучали немножко как детский плач, и он не замолкал всю ночь. Слава богу, что Орит с Аси уже не были вместе, потому что если бы она рассказала ему такое, он бы сразу начал смеяться.

Она подумала было о душе Семена и о том, куда эта душа теперь переселится, и тут же напомнила себе, что ни в какие такие вещи не верит. Потом попыталась объяснить себе, почему согласилась поехать с офицерами в Абу-Кабир[10] и ни слова не сказала про то, что брак был фиктивным. Как-то странно вот так явиться в морг и опознать собственного мужа. Страшно, но будоражит. И еще немножко как играть в кино – проживать ситуацию, не расплачиваясь за нее. Аси бы наверняка сказал, что это суперский шанс получить пенсию в качестве армейской вдовы и всю жизнь пальцем не шевелить и что против ктубы[11] из раввината в армии никто слова сказать не может.

– Все будет окей, – сказала капитанша, видимо заметив, как Орит в задумчивости морщит лоб. – Мы все время будем с тобой.

В раввинат Аси пришел свидетелем со стороны Семена и всю церемонию только и делал, что пытался рассмешить Орит и строил ей рожи. Сам Семен выглядел гораздо лучше, чем в байках. Не бог весть какой красавчик, но и не такой урод, каким его описывал Аси, и не такой уж идиот. Он был очень странный, но не глупый, и после раввината Аси пригласил их съесть фалафеля. За весь день Семен и Орит не обменялись ни словом, кроме “шалом” и того, что требовала церемония, да и за фалафелем старались друг на друга не смотреть. Аси это смешило.

– Смотри, какая у тебя жена красавица, – он положил Семену руку на плечо, – смотри, какой цветок.

Взгляд Семена остался прикован к каплющей пите, которую он держал в руках.

– Что ж с тобой будет, Семен? – продолжал дурачиться Аси. – Ты же знаешь, тебе теперь придется ее поцеловать. Иначе брак по галахе не состоялся.

До сих пор Орит не знает, поверил Семен или нет. Аси сказал ей потом, что точно нет и что Семен просто воспользовался шансом, но Орит не была так уж уверена. Как бы то ни было, внезапно Семен наклонился к ней и попытался поцеловать. Орит отпрянула, и его губы не успели ее коснуться, но запах у него изо рта коснулся ее, смешался с запахом жареного жира от фалафеля и с затхлым запахом раввината, осевшим у нее на волосах. Она отбежала на несколько шагов, и ее вырвало в цветочный горшок, а подняв глаза от горшка, она наткнулась на взгляд Семена. Семен на секунду застыл, а потом просто бросился бежать. Бегом. Аси его звал, но Семен не остановился. Это был последний раз, когда она видела Семена. До сегодняшнего дня.

По дороге туда она боялась, что не сможет его опознать. Она же видела его всего один раз, два года назад, и тогда он был живым. Но теперь она немедленно поняла, что это он. Зеленая простыня полностью скрывала его тело, осталось только лицо, совершенно целое, если не считать дырочки не больше шекелевой монеты на щеке. И запах разложения был в точности как запах его дыхания на ее щеке два года назад. Она много раз вспоминала этот момент. Еще рядом с фалафельной Аси сказал ей, что она не виновата, если у Семена воняет изо рта, но Орит все время чувствовала себя какой-то виноватой. Вот и сегодня, когда постучали в дверь, она должна была его вспомнить. Не то чтобы она выходила замуж миллион раз.