Сборник детективов - Оливия Таубе

Вроде бы и вполне правдоподобно выглядели показания Патнелла, но уж слишком подозрительным было всё его поведение! После разговора со сторожем Поллаки ещё больше укрепился в своих подозрениях, – теперь уже он стал серьёзно подозревать сторожа в причастности к ограблению и хотел немедленно обсудить это с Уизли Осборном и начальником полиции.

Но едва он вернулся в свою контору, как сразу увидел поджидавшего его Эдварда Хорсни. У Игнасиуса даже настроение сразу поднялось, ведь неспроста этот малыш заявился сюда! Поллаки тепло поприветствовал мальчика и поинтересовался:

– Ты хочешь мне что-то сообщить, Эдвард?

– Да, сэр. Я хотел рассказать Вам, что мне удалось узнать от Самуэля.

– Говори, Эдвард. Я тебя внимательно слушаю!

– Я узнал, что накануне вечером Генри встречался с какой-то девицей. Имени её Самуэль не знает, но считает, что без неё тут не обошлось. Да, сэр! Самуэль именно так и считает! – ответил Эдвард, сразу обозначив перед знаменитым сыщиком авторитет своего друга.

Он очень переживал из-за того, что в прошлый раз толком-то и не состоялся разговор между мистером Поллаки и Самуэлем, и теперь опасался, что об его друге у мистера Поллаки сложилось неверное представление, вот и хотелось ему сейчас исправить эту ситуацию.

– Отлично, мой мальчик! Ещё что?

– Я не уверен, сэр, что это важно, но Генри рассказывал ему о каких-то странных ценностях. Они вроде бы являются составной частью некого кристалла жизни, оставленного в дар церкви каким-то давно умершим священником. А вот где находятся другие части этого ценного кристалла, никому не известно. Да и вообще непонятно, что это такое…

Услыхав о церковных драгоценностях, Поллаки весь превратился во внимание:

– Это достоверно?

– Не знаю, сэр. Да только ещё Генри говорил, что священник получил эти бриллианты в дар от какой-то Марии Жозефины Барлетт, принёс их в церковь и в ту же ночь скончался.

Поллаки сразу же отметил про себя уже знакомое имя давно усопших баронов.

– Эдвард, как ты думаешь, – откуда Генри мог знать всё это?

– Думаю, что он узнал обо всём от той девицы, что была с ним.

– Постарайся вспомнить, Эдвард, – тебе о ней больше ничего не известно?

– К сожалению, ничего, сэр. И Самуэлю тоже, сэр!

Значит, сообразительный малыш задавал другу эти же вопросы! Что же, похвально!

Вдруг Эдвард как-то немного замялся, и от острого взгляда Поллаки это не ускользнуло:

– Тебя что-то смущает, Эдвард?

Мальчик смотрел себе под ноги и ответил, не поднимая головы:

– Видите ли, сэр, Вы, конечно, не поверите во всякую чертовщину и всякое там колдовство, но я вот подумал тут о Марии Жозефине Барлетт…

– И какое отношение она может иметь к убийству Генри?

– С одной стороны – никакого, а с другой стороны – я вчера хорошенько поискал в старых книгах о бароне Роберте Генри Барлетт и нашёл кое-что интересное! Оказывается, у него была приёмная дочь Мария Жозефина, которая вела очень затворническую жизнь. Она мало общалась с посторонними людьми, и всё своё время проводила в лаборатории приёмного отца, там они вместе занимались разными научными опытами.

– И что с того?

– Ничего достоверного, сэр, но после смерти старого барона неизвестно куда исчез его дневник наблюдений, где он описывал все опыты и вёл его многие годы.

– А почему это должно быть так важно сейчас? Ведь все они уже давно умерли, да и дневники ведут многие люди.

– В том-то всё и дело, сэр, что Мария Жозефина не умерла!

– Стало быть, она сейчас очень пожилая женщина, и мы можем выяснить, где она в настоящее время проживает, и навестить её.

– Она не старуха, сэр. Все считали, что Мария Жозефина была дочерью самого дьявола, поэтому родной папаша наградил её сверхчеловеческой силой и вечной молодостью! Всё, что о ней было известно, записано приёмным отцом в дневнике, который считается исчезнувшим.

Поллаки посмотрел на Эдварда с некоторым недоумением, стараясь скрыть своё замешательство: он просто не знал, как отреагировать на эти слова стоявшего перед ним ребёнка!

– Хорошо, Эдвард, принеси мне, пожалуйста, эту книгу. Я тоже хочу посмотреть, что там обо всём этом говорится.

– Вот она, сэр, – и довольный своей предусмотрительностью мальчик вытащил из потёртой клеёнчатой сумки чёрную от старости книжку, пожелтевшие страницы которой были обтрёпанными по углам. Тут Поллаки вспомнил об обещанном вознаграждении и торопливо вытащил из кармана свой кошелёк. Однако Эдвард, поняв этот жест, твёрдо сказал:

– Сэр, мне не надо давать вознаграждение. Я не из-за денег пришёл. Я очень хочу, чтобы Вы нашли убийцу Генри. Он был замечательный парень и хороший друг. Самуэль ужасно переживает из-за его смерти. Ладно, сэр, я уже пошёл. До свидания, сэр.

– Одну секунду, Эдвард!

– Да, сэр?

– Я попросил бы тебя узнать у Самуэля все подробности последних дней жизни его брата. Постарайся выяснить, – не упоминал ли Генри какие-то новые незнакомые имена, или может быть, называл какие-нибудь улицы, дома или другие места своего пребывания?

– Хорошо, сэр. Я сделаю всё, что смогу, Прощайте!

Юный Эдвард степенно ушёл, добавив своим сообщением ко всему прочему ещё больше вопросов и неразберихи. Но каков малыш, – ведь он практически провёл собственное расследование!

И внутреннее чутьё подсказывало Поллаки, что нельзя просто отмахнуться от сообщения Эдварда про некий таинственный кристалл, – напротив, надо постараться найти неопровержимое подтверждение его словам. Возможно, тогда найдётся и ключ ко всей этой истории! Необходимо непременно разобраться и выяснить, какая существует связь между ограблением церкви и убийствами Генри и младенца. И хотя стало ясно, что здесь каким-то образом замешана ещё неизвестная пока особа женского пола, – это никак не проливало свет на происходящие события, а только порождало новые вопросы.

Поллаки начал просматривать принесённую книгу. Затёртый томик оказался мемуарами барона Роберта Генри Барлетта, изданными его сыном уже после смерти отца. Сюда же были включены письма барона к разным людям и несколько писем, адресованных ему самому. Издание вышло небольшим тиражом, всего сто экземпляров. Причем это было подарочное издание, не предназначенное для продажи. Ещё между страницами находились вырезки из старых газет, предусмотрительно вложенные в книгу Эдвардом. Поллаки открыл страницу наугад и углубился в чтение. Это было письмо к барону.

Уважаемый барон Барлетт!

Несмотря на то, что прошло уже столько времени после того, как я имел счастье совершить с Марией Жозефиной такое замечательное путешествие в Гластонбэри графства Сомерсетшир, оно по-прежнему остаётся самым прекрасным и незабываемым событием в моей жизни. До сих пор я помню в мельчайших подробностях всё, что тогда произошло, и готов рассказывать об этом всё время, – особенно тем, кто остаётся в этом мире далёким от христианства и духовных ценностей. С тех пор что-то изменилось в моей душе безвозвратно и навсегда. Я отчётливо помню каждое слово проповеди Иосифа Аримафейского, призывающего всех к покаянию и смирению в сокрушенных сердцах. Тогда я поначалу смутился было, опасаясь не понять очень древний язык, но ГОСПОДЬ ПОСЛАЛ МНЕ СВОЁ ЧУДО, я всё понимал, и каждое слово проповеди глубоко врезалось в мою память.

А теперь я испытываю огромное сожаление и безмерную грусть оттого, что в наши дни от столь величественного аббатства сохранилось лишь пустая башня на вершине холма святого Михаила, – всего лишь как памятник старинной архитектуры. Недавно я снова посетил те места и с прежним благоговением воскресил в своей памяти каждую мелочь. И я по-прежнему убеждён, что Гластонбери – это самое волшебное место нашей страны!

Я испытываю глубочайшую благодарность к Марии Жозефине и викарию нашего прихода за то, что благодаря им я при своей земной жизни смог постичь глубочайшую сакральную истину! Позвольте ещё раз поблагодарить Вас, ибо уже недолго осталось ждать мне перехода в иной мир.

Признательный Вам

Ну и дела! Поллаки постарался собраться с мыслями и перечитал это странное письмо ещё раз. Он прекрасно понимал, что автор этого письма никак не мог встретиться с Иосифом Аримафейским, – родным дядей Ииисуса Христа по плоти, – как, впрочем, и с любыми другими проповедниками раннего христианства, по одной простой причине – они жили в разное время, и их разделяет без малого девятнадцать веков! Но так же не вызывало сомнений и то, что человек пишет об этой встрече как очевидец событий! Поллаки перелистнул страницу. Итак, ещё одно письмо. На этот раз – ответное письмо барона, адресованное Стефану де Карбс.

Дорогой сэр!