Инженер магических сетей #2 - Илья Игоревич Савич

Второй солдат отшвырнул девушку и потянулся за оружием, но ему не удалось даже вскинуть ружьё — второй огненный шар врезался ему прямо в лицо.

Жители деревни разбегались, чтобы не попасть под удар, а я тем временем напал на ближайших солдат. Одному выбил колено, вырвал ружьё, которым саданул по второму прикладом, а затем выстрелил в третьего. Тот хотел сам подстрелить меня, но не успел.

Однако эффект неожиданности иссяк. Бегающего «факела» прикончили свои же, а затем повернулись в мою сторону, нацелили ружья. Офицер, перебивая гвалт и шум, кричал стрелять по мне, пока сам отходил подальше, прячась за спинами подчинённых.

Но солдаты не успели открыть огонь. Перед ними вдруг с рёвом выскочил страшный, здоровенный человек, покрытый шрамами, и сходу обезвредил троих британцев.

— Медведь! — обрадовался я.

— Р-р-р-р-ра-а-а-а-а! — ответил он, выхватывая ружьё у падающего противника.

Ещё несколько вспышек, выстрелов, переломанных костей. Мы накинулись стремительно и жестоко, пока враг не успел оправиться. Устрашающий вид Медведя повергал их в ужас, а я проходился от одного британца к другому, вырубая их.

И скоро от отряда остались только двое бедолаг, побледневших от страха.

— Бригадир! — рявкнул Медведь, указывая на ворота деревни.

Офицер решил сбежать. Я погнался за ним, швыряясь вслед огнём, но гадёныш успел запрыгнуть в машину и дать по глазам, понимая за собой пыль.

— Зараза! — я остановился, провожая его взглядом и пытался придумать, как теперь поступить.

Когда вернулся на место бойни, отец с дочерью рыдали в объятиях друг друга. А Медведь беседовал с выжившим солдатом, да так, что тот обделался от страха.

— Фу, скотина! — отпрянул Медведь.

Пленник, хныкая, на заднице попятился к толпе японцев, но те расступились. Кажется, нас они боялись ещё больше, чем британцев.

— Ушёл, гад, — ответил я на немой вопрос товарища.

А затем сходу придавил ладонь пленника пяткой. Да так, что он взвыл от боли, попытался выдернуть руку, но делал себе только хуже.

— Сколько вас⁈ — рявкнул я на английском. — Как далеко находитесь⁈

Пленник ответил не сразу, заколебался. Но покрытый кровью его погибших товарищей Медведь злобным оскалом мотивировал его говорить.

И пленник начал лепетать что-то очень быстро, сбивчиво и заикаясь, да ещё на таком жутком английском, что я едва понимал одно слово из трёх. Бедолаге пришлось повторить всё несколько раз, чтобы стало понятно — британцы расположились неподалёку.

Мы находились в деревушке на небольшом полуострове. До военной базы на материке примерно три километра. Гарнизон небольшой, но его хватит на нас с лихвой.

— Ты всё узнал? — поинтересовался Медведь.

— Да. Думаю, у нас около получаса.

— Хорошо. — Он ловким движением свернул бедолаге шею и огляделся.

Улица опустела. Посреди дороги сидели только избитый японец со своей дочкой. Она, всхлипывая, вытирала кровь с его лица и что-то шептала.

— Храбрая девушка, — задумчиво сказал Медведь.

— Согласен. — Никто, кроме неё, не осмелился пойти против британцев. Однако… Когда нас не найдут, злость сорвут на этих двоих несчастных. — Может, и зря я вмешался?

— Зря, — кивнул Медведь. — Я хотел уже за тобой идти. Там лодка у пристани, думал, уйдём по-тихому. Но ты уже удрал из спальни, а потом начал бойню.

— И ты остался, чтобы помочь?

— Мы теперь повязаны, Бригадир, — осклабился Медведь. — И нам пора уходить. Тот сучёныш приведёт отряд, верно?

Я кивнул. Жители начали понемногу вылезать из нор и осторожно подбирались к нам.

При себе у нас имелись боевой пояс с единственным рабочим блоком, пистолет, который держал при себе Медведь, и дюжина ружей с полными патронташами. Вполне неплохо, но воевать с регулярной армией не стоит. Лучше, если они вообще нас не опознают.

— Господин!

Я обернулся, услышав русскую речь. Дочь побитого японца кланялась мне, а её отец держался позади. Ему даже стоять было тяжело.

— Господин, меня зовут Аико Кодзия, — с акцентом залепетала девушка. — А это мой отец Ханма Кодзия. Спасибо вам! Вы спасли нас!

Японец тоже заговорил, но русским он, похоже, не владел. Девушка выслушала и перевела:

— Отец хочет отблагодарить вас. Просит следовать за ним.

Мы с Медведем переглянулись и решили не отказывать. Время ещё было. Чуть поодаль от дома стояла кузница. Отец с дочерью провели нас туда и без лишних разговоров вытащили из ящика свёрток, в котором лежал длинный, слегка изогнутый меч в чёрных ножнах и с чёрной рукоятью.

Японец с поклоном заговорил:

— Мой отец один из знаменитых мастеров Японии, — переводила дочь. — Британский генерал приказал ему сделать самый лучший клинок. И отец сделал.

У девушки были красивые чёрные глаза, слишком большие для японки — наверное, в роду были европейцы, и милые маленькие губки. Кажется, она уже отошла от произошедшего и выглядела на удивления спокойной. Однако подобному хладнокровию можно только позавидовать.

Медведь смотрел на неё пристальным взглядом. Тоже не понимает, что происходит?

— Отец сделал, — продолжала девушка. — Но генерал оказался плохим человеком. Бесчестным. Такому он не мог отдать своё лучшее творение.

Ханма ловким движением вынул клинок из ножен, словно его раны вдруг исцелились. Лезвие с лёгким звоном рассекло воздух и остановилось кромкой ко мне.

— Вы — достойный человек, — сказал Ханма. — Пусть этот меч служит вам верой и правдой.

Мне не оставалось ничего, кроме как принять дар и ответить поклоном. Я был не в курсе традиций, но решил, что стоит это сделать.

Меч завораживал. Клинок переливался на солнце тёмными линиями. Я чувствовал в нём присутствие магии. Отклик, будто меч признал меня.

— А мне меч? — нахмурился Медведь. — Я ведь тоже сражался!

Аико перевела отцу. Ханма выслушал и, немного подумав, ответил.

— Господин сражался, чтобы защитить нас, — уважительным тоном сказала Аико. — Вы же сражались, чтобы защитить господина. Не нам вас благодарить.

— Он мне не господин! — взбеленился Медведь.

Я его притормозил, положив руку на плечо. Убрал меч обратно в ножны, огляделся. Жители уже набрались смелости и приближались к нам. Один из них что-то крикнул Ханме. Тот ответил. Началась небольшая перебранка, но быстро закончилась, когда Медведь рыкнул в их сторону.

А затем Ханма что-то сказал дочери. Та испугалась, начала возражать, но Ханма остановил её резким словом. Аико тут же замолкла и только хныкнула, не смея перечить отцу.

Но после недолгого молчания Ханма ласково взял её за плечи, посмотрел в глаза и вкрадчиво сказал несколько слов.

По щекам Аико потекли слёзы.

— Что-то не так?

Время поджимало. Оставлять их на растерзание британцам мне не хотелось, но как уберечь раненого старика, который еле ходит?

Ответ он знал сам.

— Отец просит… просит… — Аико было трудно