Все прекрасное – ужасно, все ужасное – прекрасно. Этюды о художниках и живописи - Григорий Брускин

Postscriptum

Олег Васильев великий художник, когда он с глазу на глаз, один на один с заколдованным лесом.

Ростислав Лебедев

1970 год. Встречаю Ростислава Лебедева в очереди возле дверей парткома. Собрались поехать в туристическую поездку в Польшу. В Польшу пускают только идеологически выдержанных и морально устойчивых. Степень выдержанности и устойчивости определяет партийный комитет Московского отделения Союза художников СССР. Лебедев прошел допрос на отлично и уехал, как когда-то Ленин, в Польшу. Я подкачал и остался.

Спустя десять лет. Ходим друг к другу в мастерские. Общее ателье Орлова, Пригова, Лебедева на улице Рогова. Объекты Лебедева, грубо сбацанные и покрашенные модной в тот момент в среде художников неофициального искусства автомобильной нитрокраской, выглядят свежими и напоминают инвентарь пионерлагеря. Или бутафорский реквизит первомайских демонстраций.

Картину-овал Славы Лебедева я как-то упоминал в одном из текстов: «Венера крепко спит, облокотившись на опасный серп-и-молот…» Полотно висит у меня в гостиной в Нью-Йорке. И я каждый день с удовольствием на нее взираю.

Произведение больше всего походит на советскую почтовую открытку, выпущенную к Дню Победы: салют, цветы, орденская лента, серп и молот на фоне освещенного прожекторами светлого ночного неба. Обычно во времена нашего общего (50-е) с Лебедевым детства на таких открытках изображали улыбающуюся школьницу с бантами, с кружевным воротничком на коричневом школьном платье, в белом фартуке, с букетом в руках или веселого мальчугана в школьной гимнастерке с медными пуговицами, перепоясанной кожаным ремнем, в фуражке с буквой «Ш» (школа) на кокарде, поздравляющих взрослых.

Дети обычно на обороте открыток писали: «Дорогому папе…» Или «Дорогому дедушке…» Далее шло: «Долгих лет жизни…» Или: «Здоровья и счастья в личной жизни…» Или: «Успехов в работе…»

Лебедев изобразил на своей поздравительной картине-открытке голую женщину.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Невыразительный Панин сгинул давным-давно. Талантливый Гриша Перченков умер внезапно от высокой температуры на заре своего пути (слышал, что Гришины родственники недавно продавали мой портрет его кисти; любопытно было бы взглянуть). Дерзкий Миша Чернышев, у которого я еще в школьные годы покупал в Военторге из-под полы самопальные записи на мутной рентген-пленке запрещенного в то время в СССР рок-н-ролла, залег на дно где-то на Брайтон-Бич в Нью-Йорке.

2

Эскизы к этим картинам воспроизведены на страницах 78 и 79 каталога выставки Олега Васильева в ГТГ «Память говорит». Передний план картин Олег писал, лежа на животе на полу: картины большие, а высота потолка в квартире как в советских хрущобах.