Тень крыльев - Роберт Силверберг

Кетланин старательно описал своих врагов. Выходило, что тигнорцы это гигантские разумные жабы. Прямоходящие теплокровные амфибии, омерзительные и вонючие.

Жабы, летучие мыши, марсианские ящерицы — по всей видимости, монополия приматов на разум ограничивается пределами Земли. Поводов для гордости негусто. Дональдсен скривился, припомнив лягушку, пойманную Полом у озера.

— Он желает заключить братский союз, — перейдя на английский, Дональдсен объяснил ситуацию Колдуэллу. — Он также говорит, что техника межзвездных перелетов доступна еще одной расе. Это жабы, представляешь? И они запросто могут прилететь к нам в один прекрасный день. Что ему ответить?

— Заключай братский союз, — посоветовал Колдуэлл, почти без заминки. — Хуже не будет. Его никогда не поздно разорвать. Или объявить недействительным. Скажем, держали пальцы крестиком, принося присягу. А когда прилетят лягушки, мы определимся, кого лучше иметь в союзниках.

Дональдсена покоробило от такого цинизма, но в его положении возражать не приходилось.

— Я готов заключить братский союз между Землей и мирами Кетлана, — объявил Доназьдсен.

Внезапно отцепившись от перекладины, кетланин слетел вниз, шурша огромными крыльями, и оказался лицом к лицу с Дональдсеном, который невольно отступил на шаг.

— По нашему обычаю, при заключении союза полагается обнять друг друга. — Тон кетланина был спокойным, ободряющим. — Прямой физический контакт обязателен. Он символизирует гармонию и дружбу на всем пространстве космоса. Подойди ближе!

Кетланин распахнул крылья.

От омерзения у Дональдсена закружилась голова, но он заставил себя охватить руками бочкообразное тело кетланина и замереть неподвижно. На мгновение кожаные крылья плотно спеленали его с ног до головы, потом разошлись.

— Теперь мы друзья. И это лишь начало долгих и плодотворных отношений между нашими народами. Надеюсь, мы встретимся, и очень скоро.

Дональдсена наконец отпустили. На непослушных ногах землянин двинулся к шлюзовой камере. На пороге задержался, чтобы произнести слова прощания. Выйдя из корабля, рухнул на подставленные руки.

— Ну что? — потребовал отчета Колдуэлл. — Заключил братский союз?

— Да, — просипел Дональдсен. — Присягнул, как положено.

Терпкий сладковатый запах не хотел выветриваться. Дональдсену казалось, что крылья, пульсирующие теплой кровью, не желают его отпускать.

— Я улетаю прямо сейчас, — сказал он, — У меня есть остаток отпуска, и я хочу им воспользоваться.

В руку ему вложили стакан, и Дональдсен осушил его одним глотком. Лицо его порозовело, нервная дрожь отпустила. Последствия невообразимого объятия отступали. А чего тут бояться? Иррациональный страх, не более того, мысленно поставил себе диагноз Дональдсен.

Пережитый шок уже проходил, когда Дональдсена посетила новая мысль. Настолько ужасная, что утешительный диагноз сразу вылетел из головы.

На Земле существует только один знаток кетлани-Б, или тигнорского языка. Это Джон Дональдсен. В один прекрасный день — не столь далекий, быть может, — на Землю прилетят тигнорцы. И Колдуэлл снова мобилизует его в качестве переводчика.

Интересно, каков ритуал заключения братского союза у прямоходящих жаб?